Брек Рот - Никитин Юрий Александрович. Страница 3
И вдруг словно кто-то толкнул его в спину. В сторонке к стоянке экипажей шла русоволосая женщина с крупными ясными глазами. Движения ее казались слегка замедленными, вся фигура излучала покой, тепло и ласку.
– Эли!
Он сглотнул и снова крикнул:
– Эли!!!
Женщина спокойно протянула ему руку и сказала просто:
– Ты снова нашел меня, Брек Рот…
– Я нашел тебя, Эли!.. И, клянусь, никогда не отдам.
Ее большие ясные, как день, глаза спокойно встретили его полубезумный взгляд, прошлись по бледному измученному лицу.
– Брек Рот, – сказала она и повела ладонью по его небритой щеке, – я совсем другая.
Он задохнулся от неожиданной ласки. Знал, что женские руки могут быть нежными и трепетными, узнал и то, что могут быть горячими и страстными, но что могут быть такими ласковыми и успокаивающими…
– Ты – моя Эли!
– Нет, Брек Рот. Ничего общего. Я не понимаю, как можно было целыми днями носиться по выставкам, смотрам, соревнованиям, презираю ее взбалмошность, осуждаю визгливое веселье… Извини, но я совсем другая. Ну а девичество вообще помню, как смутный сон.
– Ты любишь меня? – спросил он с надеждой.
– Да, – ответила она так же просто, – я люблю тебя.
Он взял у нее из рук ребенка и подозвал экипаж.
Брек рос и воспитывался без матери, как и положено будущему Покорителю Диких Земель, потому не знал материнской заботы, но сейчас в свои тридцать три года впервые ощутил уют, ласку… Эли прекрасно готовила, и он впервые обнаружил с изумлением в ежедневном поглощении пищи иные достоинства, кроме зарядки калориями.
В костюмах, которые связала Эли, он готов был и спать – настолько нравились, но для сна она приготовила другие, восхитительно мягкие и неправдоподобно удобные одежды. По комнате ползали два маленьких веселых человечка, приставали, требовали внимания, но – странное дело! – возле них отдыхал еще больше.
Даже мебель она заменила полностью, стены выкрасила в мягкие, спокойные тона. Он чувствовал, что в этой его квартире он впервые по-настоящему отдыхает, с души спадает корка усталости, раздражения, приходит блаженный покой.
Не скоро появилась тревожная мысль, но однажды повертелась на языке и сорвалась:
– У нас двое детей… Нас двое, и мы дали двоих. Увы, не все доживают до брачного возраста, не все из доживших женятся, не у всех женившихся бывают дети… Нужно хотя бы троих детей на семью, чтобы население не уменьшалось. Клянусь тебе, Эли, это в последний раз!
Она обняла его, ее губы были мягкими и теплыми.
– Меня убеждать не надо. Сама любовь – порождение этого инстинкта. У нас будет третий ребенок, Брек Рот.
Вскоре лицо ее покрылось красными пятнами. В оставшиеся дни она заботилась о его будущей жизни… Чтобы ему было удобно с последующей женщиной. Кем бы она ни была. Эта новая черта ее характера потрясла его, заставила выскочить из дома, пряча покрасневшие глаза, где стояли слезы. Если в первый раз она – впрочем, она ли это? – готова была умереть вместе с ним, во второй раз – красиво погибнуть за него, то сейчас самоотверженно заботилась о его будущей жизни…
И снова боль сжала ему сердце. Какой она будет? Останется величавой красавицей Севера или вернется к прежнему состоянию знойной южанки? Превратится в робкую девчонку, которую привел в дом, даже не спросив ее имени? Или характеры сольются? А может, откроются совершенно неведомые тайники женской души?
Когда он вез ее в Дом Окончательной Метаморфозы, подул ледяной ветер и с неба сорвались первые снежинки.
Наступила зима.