Грозная планета - Никитин Юрий Александрович. Страница 2

Как бы поступил Ян?

Женька словно наяву увидел богатырскую фигуру старшего друга. Острый взгляд беспощадно синих, как небо, глаз, черный ствол автомата, лежащий на сгибе согнутой руки, мужественное лицо героя… Мгновение – и раскаленный шнур ослепительной плазмы протянулся бы к скопищу отвратительных тварей! Дым, чад, треск – и куча безопасного пепла на месте миллиона крошечных врагов…

Он поднял автомат, неловко прижал отполированный приклад к левому плечу, прошел несколько шагов вверх по течению. Именно здесь скала нависала над водой. Он выбрал место, тщательно прицелился… Грохот, пыль, над головой свистнули осколки щебня. Стоило бы укрыться, но чувствовал себя слишком слабым, чтобы стараться отсрочить гибель.

Он дал еще одну очередь тяжелыми пулями. Целая стена гранита подалась вперед, по основанию пробежала трещина, посыпались огромные глыбы. Они плюхались в жалкую струйку воды и загораживали ей путь. Почва задрожала от тяжелых ударов. Затем рухнула вся стена. Над местом, где пробивался ручеек, взметнулась туча пыли и мелкого щебня.

Он бессильно уронил на камни автомат, побрел назад. Что сказал бы Ян, узнав, что он спас от гибели злобных сороконожек и бросил оружие?

Скалу пришлось обходить с другой стороны, так как дорогу к изувеченному геликоптеру загородила импровизированная плотина. Но как бы ни пришлось пробираться, все равно надо встретить восход смертоносного белого карлика возле родной машины, единственной частички далекой Земли…

Ему пришлось пройти мимо болотца, на краю которого топталось целое стадо единорогов. С этими живыми бронированными танками пришлось столкнуться в первый же день. Только мгновенная реакция Яна спасла в тот раз от страшного удара атакующего зверя. Единороги страшили своей универсальностью. Подобно буйволам, могли мирно пастись на зеленой травке, затем вдруг в крошечном мозгу пробуждался плотоядный инстинкт, и все живое убегало от них в горы, пряталось в норах, зарывалось в землю. Собственно, в родной уссурийской тайге тоже обитает подобный зверь, который охотно пасется на ягодах и молодых побегах, а попутно задирает оленя или лося. Но единорог к тому же обладал массой исполинского носорога, стремительностью оленя и кошачьей легкостью в прыжках.

Женька покосился на красное светило, которое до половины погрузилось за горизонт, горько усмехнулся и пошел прямо. Какая разница?

Единороги, не обращая на него внимания, беспокойно топтались возле самой воды. Два чудовища вошли в теплую жижу по брюхо и протяжно ревели, старательно вытягивая короткие мускулистые шеи. Посреди болотца барахтались два толстых, похожих на упитанных поросят детеныша. Оба верещали тонкими голосами, не понимая, почему знакомая теплая лужа вдруг стала непроходимой и откуда берется холодная чистая вода.

Ну вот и эти… Похоже, что сегодня наступил день непривычных дел. Непротивление злу насилием. Единорог на нас с рогами, а я спасу детенышей.

Жидкая грязь чавкала и цепко держала ноги, он плакал от боли в сломанной руке и судорожно хватался за плавающие растения здоровой кистью. Детеныши замерли при его появлении и смотрели круглыми сумасшедшими глазами, но разом завизжали истошными голосами, едва он приблизился вплотную.

Единороги заволновались, сделали попытку войти в страшную воду. Женька сунул здоровую руку по плечо в грязь и подхватил круглое увесистое тельце под брюхо. Детеныш дернулся, забил лапами.

Наконец удалось подтянуть его к берегу и вытолкнуть на твердый грунт. Зато со вторым пришлось повозиться больше. Он вопил и не давался в руки, а сам с каждым мгновением погружался все глубже и глубже. Вконец измучившись, ощущая, что вот-вот останется в болоте навеки, Женька подтащил перепуганного толстячка к земле и упал в грязь, упираясь в круглый зад маленького животного.

Он успел увидеть, что единороги принялись вылизывать спасенных, и тут потерял сознание.

Холодная вода, прибывающая из ручья, привела в чувство через несколько минут. В полузабытьи, на подкашивающихся ногах он выбрался из болота.

Выпуклый металлический бок геликоптера поблескивал красноватым светом уходящего за горизонт сверхгиганта, но к пурпуру уже примешивался странный зловещий отблеск. С противоположной стороны небо окрасилось в беспощадный плазменный цвет: через несколько минут покажется властелин смерти – белый карлик.

Женька не дошел до геликоптера всего несколько шагов. Потеря крови и слабость сделали свое дело. Он рухнул вниз лицом и потерял сознание.

Он уже не видел, что дерево, привлеченное запахом крови, потянуло к нему корявые ветви. Из влажной рыхлой почвы медленно выползли бледные корни и тоже потянулись к упавшему космонавту. Они извивались в воздухе, словно змеи, выбирающие жертву, снова зарывались в теплую мокрую землю, но все ближе и ближе к неподвижному человеку.

В это же время крупная сизая сороконожка с разбегу ударилась о лоб, отпрыгнула от неожиданности, но тут же хищно бросилась вперед и всадила острые челюсти прямо в висок. По крошечным каналам полых зубов в ранку потекла жидкость. Потом сороконожка вонзала жвала в переносицу, щеку, лоб. И если бы он не потерял сознание раньше, то лишился бы его сейчас.

Он не видел, что от ближайшего муравейника спешат отряды голодных сороконожек, что над горизонтом поднялся край белого карлика и залил мир ослепительным светом. И не почувствовал прикосновения слизистых ветвей дерева-спрута…

Тролль выключил рацию, в бешенстве вскочил на ноги. Его голубые глаза впились в широкое и неподвижное, как камень, лицо Макивчука.

– Бесполезно! Был бы цел, давно бы отозвался. Я не могу больше прослушивать пустоту, сложа руки!

– Что ты предлагаешь? – спросил Макивчук.

– Выйдем на поиски. Мог же он уцелеть?

– Как?

– Может, лежит где-нибудь с переломанными ногами. Ты же знаешь, он может и на ровном месте сломать шею. А эта грозная планета порядком потрепала нервы.

– А где искать? – спросил Макивчук.

Ян двинул плечами, заходил взад-вперед по тесной каюте. Да, он знает, что отыскать пропавшего товарища практически невозможно. К тому же их бард мертв. Только что закатился за горизонт белый карлик, второе солнце системы. Всего час светил над планетой, но этого достаточно, чтобы превратить человека в обугленный труп. Второго геликоптера нет, планета покрыта лесами. Слишком много хищных зверей, совершенно непривычных и потому особенно опасных. Если обыкновенный кустарник прыгает из засады и рвет на куски сверхпрочный скафандр, а обыкновенный хомяк уволакивает в нору гусеницу вездехода, если из тучи падают железные кристаллы с острыми как бритва гранями, то такая планета относится к разряду опасных и на ней приходится применять особые меры осторожности.