Изгой - Никитин Юрий Александрович. Страница 81

А идти в земли Гелона... Говорят, он крепил свою молодую державу как никто другой. Стены крепки, в подвалах немерено зерна, мяса, а в самой крепости бьют обильные родники, так что воды вдосталь. Короед сказал торопливо:

– Давайте все же искать, как их заманить снова! Это надежнее.

Хакама засмеялась, стараясь как-то поднять упавшее настроение чародеев:

– Конечно, конечно!.. Будем искать. Но мы ограничены во времени.

– Почему?

– Не знаешь? – удивилась Хакама. – Ах да, тебя не было на том... роковом собрании. Или был? Ну, когда создавался этот Совет Семерых Тайных! Словом, Богоборец допустил небольшой промах. В своей самонадеянности он назвал день и час, когда родился! Более того, указал место, где появился на свет. Я тщательно проверила все звездные карты, сопоставила и... все карты говорят, что он погибнет в день Битвы Муравья с Рекой! Я давала проверить свои расчеты Беркуту и Ковакко. Потом меня проверил Россоха, знаток звездного неба. Да, именно в день Битвы Муравья с Рекой прервется жизнь этого человека, которого мы зовем Богоборцем. А что после этого дня... уже полная тьма. Звезды молчат. Возможно, в потусторонний мир не могут смотреть даже звезды.

Короед спросил недоверчиво:

– Но не значит ли, что Богоборец погибнет в этот день все равно? Даже если мы не вмешаемся?

Хакама кивнула:

– Хороший вопрос. Я верю, что если мы даже не шелохнём пальцем, то он либо объестся и помрет, либо его ткнут ножом в пьяной драке, либо ему свалится на голову камень с крыши... Но возможно, звезды избрали орудием его смерти именно нас?.. В любом случае я хочу присутствовать при его гибели. К тому же наши желания совпадают с желаниями нашей могущественной союзницы, владетельной Миш. У нее есть сын, доблестный Агафирс, которому уже тесно в его крохотной стране! А вот армию он собрал и подготовил очень большую и сильную. Россоха вскочил в тревоге:

– Вы что же, в самом деле готовы идти на это безумие?

– Какое? – спросила Хакама ядовито.

– Идти на Гелонию!

– Мы идем на Богоборца, – уточнила Хакама. – Гелония нас не интересует, но она интересует владетельную Миш. И ее сына, доблестного Агафирса. Так что каждый из нас очень заинтересован в этом походе.

Россоха сказал твердо:

– Я – против. Я с вами, когда вы хотели ограничить власть этого Богоборца. Он слишком... молод. И потому чересчур быстр на простые решения. Но я против того, чтобы гоняться за ним по всему свету. Тем более, если он нашел убежище в такой защищенной крепости, как Гелония. Будут реки крови, будет слишком много смертей. Нет, я против.

Маги молчали, он сказал достаточно твердо, а доводы показались вескими. Хакама подыскивала возражения, но первым опомнился Беркут, засмеялся:

– Россоха!.. Ты что, против воли богов? Даже боги подчиняются тому, что начертано на небесах!.. Если Богоборцу предначертано, то предначертано! Не нам, слабым, спорить с небесами. Более того, мы должны всячески помогать выполнению высших предначертаний, и тогда в мире будет порядок. Кто, как не мы, должны следить за этим порядком?

Россоха покачал головой:

– Ты не понимаешь. Было видение... оно у меня повторилось. Я верю, что именно его видела и Хакама. Так мне кажется, хотя наша хозяйка – женщина, да еще и красивая, а им если не соврать – то и радости от жизни не видеть. Я зрел будущее, что через ущелье Красного и Черного Меча двинется со стороны Гелонии огромное войско, а во главе на огромном белом жеребце едет Скиф!.. Так что нам надо ждать, когда Скиф все-таки двинется в земли Миш.

Молчали, думали. Внезапно раздался настолько чистый женский голос, что маги даже начали оглядываться, пока не уставились на Миш.

– Какой белый жеребец? – спросила она.

– Какой? – удивился Россоха. – Обыкновенный, только уж очень огромный!.. Хвост, грива, широкая грудь. На лбу темное пятно в виде звездочки, верхний луч выше других...

Миш тихонько в задумчивости произнесла:

– Странно...

– Что?

– Такой конь у Агафирса. Я всегда волнуюсь, когда он садится на такого огромного зверя.

Отзвук ее прелестного голоса еще медленно затихал в башне, постепенно уходя ввысь и там отражаясь негромким мягким эхом, как вдруг Хакама внезапно подпрыгнула, глаза ее озарились счастьем, ликованием.

– Что стряслось? – спросил Россоха.

– Мы неверно... – вскрикнула она, задыхаясь, – мы неверно... истолковали!.. Да, было видение, очень четкое и ясное, как огромная масса войска проходит через знаменитое ущелье Черного и Красного Меча! А во главе на коне едет Скиф. Но Скиф ли? Где на нем написано, что он – Скиф? Мы видели всадника, очень похожего на Скифа! Еще не поняли? Мы тогда ждали, что Скиф обязательно вторгнется в земли Миш с войском Гелона! Мы ждали этого, хотели этого, вот и поняли неверно!

Россоха пробормотал:

– А как надо понимать?

– Как будет на самом деле! Да, огромное войско двинется из Гелонии обратно в земли Миш. Но во главе поедет, как и ехал в ту же сторону... Агафирс!.. Не понял? Россоха, да их родная мать все еще не в состоянии отличить одного от другого!.. Она их различала только по голосам да по манерам. Это Агафирс поведет свое войско обратно после разгрома Гелонии и убийства Скифа и Богоборца. Вот и исполнится пророчество звезд, что из трех братьев останется только один, что он начнет завоёвывать весь мир и завоюет его весь. ..

Миш сидела бледная, огромные страдальческие глаза на белом лице стали еще прекраснее и трагичнее. Хакама ревниво подумала, что увидь Колоксай ее сейчас, он уж точно отказался бы даже от злых слов. А то и сам бы просил у нее прощения.

С высоты облаков земля выглядела как пестрый зелёный ковер с редкими желтыми проплешинами. Самые высокие леса казались мелкой травкой, однако Россоха различал даже мелких зверьков, ползающих змей, юрких ящериц.

Хакама стояла рядом, зачарованно всматривалась в зеркало. По дальней дороге двигается открытая повозка, с высоты хорошо видно человека, лежит, подставив солнцу лицо и бесстыдно выставив голый живот. На передке телеги усталый парнишка вяло помахивает кнутом, кони плетутся едва-едва.

– Как я тебе завидую, – сказала она льстиво. – За такое умение я отдала бы половину своих сокровищ!