Трое в Долине - Никитин Юрий Александрович. Страница 37

– А что же он хочет?

Воевода развел руками:

– Государь сам изволит сказать. Сегодня он изволит одно, завтра другое, как угадать? Но кто при ём, тот не в обиде.

– Благодарствуем, – отозвался Мрак, голос оборотня уже был отсутствующим. – Но нам надо идти.

Воины сдержанно зароптали, кто-то изумленно вскрикнул. Воевода от удивления распахнул рот:

– Ты даже не спросил, что за жалованье вам положить изволят!

Мрак отмахнулся:

– Ладно, батя. Убери своих с дороги.

Воевода смотрел, хмурился, а конные и пешие стояли плотно, с места не сдвигались. Мрак засопел, грудь его поднялась, а мышцы начали вздуваться. Это страшно, когда на глазах становился вдвое толще, грудь раздвинулась, плечи раздались, а сам оборотень стал словно выше ростом.

Передний ряд воинов колыхнулся, пытались попятиться, но задние Мрака не видели во всей устрашающей красе, стояли плотно. Воевода нехорошо усмехнулся:

– Хоть вы и герои, но супротив всего войска…

– За что так? – поинтересовался Мрак угрюмо. Он озирался исподлобья, пальцы пробежали по рукояти секиры, но пока только убедились, что на месте. – Мы вам Змея такого завалили. Три дня жрать будете.

Воевода поморщился:

– Мы жаб не едим. Даже если они с крыльями. А вас отпускать нельзя, нельзя… Вдруг встанете на службу к урюпинцам?

– Да на кой они, – отмахнулся Мрак. – Как и вы тоже.

– А вдруг? – возразил воевода. – Нельзя, чтобы у нашего врага появились такие воины. Так что выбирай, герой.

Мрак взялся за рукоять секиры, уже выбрал, воины впереди тоже напряглись и выставили перед собой блестящие острия копий, за отечество готовы сложить головы, лица серьезные, но за спиной Мрака раздался злой голос:

– Погоди. Я сам.

Голос был такой лютый, полный ярости и неистовства, что Мрак даже отшатнулся. Лицо Олега было перекошено, губы стиснулись, а в зеленых глазах дрожало бешенство.

– Ты что? – спросил Мрак.

– Я их сейчас всех… в пыль, – процедил Олег с ненавистью. – Какая мразь!.. Мир гибнет… Ладно, люди и весь-весь мир… а эти…

А Таргитай сказал печально:

– Да, надо по справедливости. Мы у тех ящерицу прибили? Прибили. Надо и у этих прибить что-то большое… Или много мелкого.

Его синие глаза отыскали воеводу, прибавили к нему бояр, сотников, затем взгляд задумчиво охватил половину войска. Голос звучал без злости, даже грустно, и воевода от его голоса побледнел и отшатнулся в седле так, что едва не упал с коня. Срывающимся голосом прокричал:

– Дать дорогу!.. Дать дорогу героям!.. Быстрее!!!

В его крике страха было больше, чем при виде напавшего на его беззащитное войско огромного Змея. Мрак тронул коня каблуками, на воеводу даже не повел глазом, проехал мрачный и угрюмый, похожий на старую скалу, обросшую мхом.

Земля вздрагивала, синее небо затянуло сизыми с окалиной тучами. Внезапно возле леса взметнулся столб огня и дыма, пробежал извилистой полосой. Открылась трещина, вылетали выброшенные незримой силой раскаленные камни, оставляя в небе дымные следы, а струи огня били ярко и высоко.

– Олег, – сказал Мрак предостерегающе, – да черт с ними!

Олег, бледный и с плотно стиснутыми губами, дышал глубоко, глаза прикрыл, Мрак и Таргитай видели, с какими усилиями пытается успокоиться, а трещина дрожала, то пытаясь расшириться, то начинала сдвигаться, покоряясь магическим силам. Огонь то уходил обратно в расщелину, то выплескивался с новой силой.

– Черт с ними, – повторил Мрак. – У нас своих дел… Всех не перебьешь. Они ж все такие!

Олег выдавил сквозь стиснутые зубы:

– Но почему?

– Да потому. Просто потому.

– Но я ж… я ж не такой?

Мрак отшатнулся:

– Слава богам!

Деревья приближались темные, большие, ветви высоко, но солнечные лучи свободно просвечивали сквозь редкую листву. Желто-оранжевые листья, вперемешку с красными, медленно падали, опускались величаво, покачиваясь, цеплялись в плотном воздухе, оттягивая страшный миг встречи с землей.

Когда налетел внезапный ветер, деревья тревожно зашумели, листья сорвало во множестве. Мрак сказал успокаивающе:

– Да ладно тебе. Плюнь.

Олег вздохнул:

– Это ветер. Просто ветер.

– Не твой? – усомнился Мрак.

– Я ветрами еще не умею, – объяснил Олег нехотя. – А те, что после обеда, не в счет.

– Это к добру, – успокоил Мрак. – Зачем нам буреломы на месте леса? Таргитай снова портки изорвет… А то и вовсе перепаханное поле. Не думал, что ты так… Рыба рыбой, тебя разъярить – так уж не знаю, что и надо. А тут из-за ерунды!

– Ерунды? – сказал Олег с горечью. – Это же люди! Или не люди? Мир гибнет, а они друг друга за волосы таскают!

– Как раз это по-людски, – согласился Мрак хладнокровно. – Верно, Таргитай?

Таргитай догнал, в руках свежесрезанный прут, спросил ошалело:

– А? Что? Где?

– Кто где?

– Еда где, – пояснил Таргитай. – Мы ж уехали не пообедав. А они там Змея жрут! Там же мяса на три деревни хватит. А еще и бродяг накормить можно, а то все равно протухнет. В речке же мясо не притопишь, там всегда война… Река ничейная, они ж уже триста лет рыбы не ели!

Глаза его стали у самого круглые, как у большой рыбы, а рот распахнулся. Как можно драться, если приходится отказываться от большой и вкусной рыбы?

Часть II

Глава 19

На окраине села, согнав женщин к реке, привязывали к их ногам камни и бросали с высокого обрыва в реку, проверяя, нет ли ведьм. Стоял плач, слышались вопли, душераздирающие крики. Видно, какая-то из баб довела народ до белого каления, что всех замачивают в реке, люди зазря и щепку не передвинут, а тут таких камней натаскали… Любопытный Таргитай остановился посмотреть, как же выплывут с таким грузом, но голодный Мрак рыкнул так свирепо, что дударь первым вбежал в село.

У крайнего дома собралась орущая толпа. Пожилую женщину выволокли за волосы, били, топтали ногами. Кто-то примчался с вилами, злобно замахнулся. Таргитай не видел за спинами, как вилы воткнулись, донесся только вопль, толпа орала, от соседних домов прибежали с факелами.

Сухая соломенная крыша вспыхнула, как высушенный на солнце камыш. В толпе радостно и удивленно закричали, будто сомневались раньше, что крыша загорится.

– Дурни, – сказал Мрак неодобрительно, – ветер-то в сторону села… Все погорят, адиеты.

Таргитай оглянулся, глаза были печальными:

– В каждой веси, даже такой крохотной, обязательно по ведьме… Откуда они берутся?

– У Олега спроси, – буркнул Мрак.

Олег отмахнулся:

– Тарх, не ломай голову. Ты видел, как только что убили и сожгли дом самого умного и знающего человека в этом селе. А ведьмаками становятся… Тебе ведьмаком не стать, Тарх. Богом стать можешь, а ведьмаком – нет.

Таргитай вздохнул с облегчением и перестал оглядываться.

– Вот и хорошо. А то еще убьют! Умных везде убивают первыми. А я страсть не люблю, когда меня убивают.

Мрак коротко хохотнул, бросил злорадный взгляд на слишком умного волхва. Олег помрачнел и ускорил шаг.

Постоялый двор стоял на развилке дорог, ворота гостеприимно открыты, но во дворе чувствовалось запустение, не ржали кони, не стучали молоты в кузнице, даже не вился дымок в пристройке, где угадывалась печь.

Мрак, к удивлению изгоев, прошел мимо, только сожалеюще поцокал языком. Олег засмотрелся на подоконник второй хаты, там стояла мисочка со свежим сыром, но аист кружил совсем над другим домом, где и так во дворе было тесно от детворы.

Худой мужик с затравленными глазами стоял возле калитки. Поймав взгляд идущего впереди Мрака, сказал искательно и невпопад, вместо «здравствуйте»:

– А с моего дома ушел аист… Не знаю… Не обижал, гнездо не разорял. А что пьяный приходил, так ему что?..

Мрак равнодушно прошел мимо, а Олег, которому по-волхвовьи до всего дело, наморщил лоб: