Трое в Песках - Никитин Юрий Александрович. Страница 28
ГЛАВА 12
Олег и маленькая женщина держались все так же впереди. Конь уставал, хотя нес почти невесомую воительницу. Верблюд Олега шагал невозмутимый, сухой, даже слюни и сопли не разбрасывал, берег для удобного случая.
– Все равно не верю, – пробормотал Мрак. – Пырнет нашего дурня под ребро! Только и видели. Рыжие все такие.
– А наш Олег?
– Олег тоже хитрый. Но у него хоть глаза зеленые, как трава! А у нее желтые, словно песок.
– Мрак, у тебя уже и Олег дурень, хоть и хитрый.
– Всякий, кто с бабой связывается, – дурень. Редкостный, стоеросовый, доморощенный, круглый, непуганый.
Первым заметил над виднокраем белое пятнышко. Оно росло, темнело, ползло прямо на них. Подул ветер – горячий, злой, бросил крупинки обжигающего песка в лица. Таргитай пугливо закрывался локтем, а Мрак растянул губы в торжествующей усмешке. Еще потопчут зеленый ряст!
Гроза налетела с южной торопливостью. Небо одним взмахом потемнело. Раздался грохот, перешел в сухой злобный треск, будто боги рвали друг у друга чистые простыни. В напряженном, как Мрак перед прыжком, воздухе слепяще ярко вспыхивали белые молнии – рогатые, ветвистые, похожие на белесые корни дерева.
Впереди между небом и землей встала серая мерцающая стена. Верхушки барханов словно закипели, размылись. Стена начала стремительно надвигаться на людей. Изогнутые вершинки барханов исчезали, их сминало, втаптывало, размывало.
Олег обернулся, закричал:
– На землю! Быстро!
Мрак и Таргитай еще переглядывались, а волхв соскочил, держа верблюда в поводу, одним движением сдернул рыжеволоску. Она начала отбиваться, но Олег бросил ее на песок, навалился сверху. Мрак хмыкнул:
– А еще волхв!.. Ясное дело, под дождиком все оживает. Щепка на щепку лезет.
– А зачем нам слезать? – удивился Таргитай.
– Волхву виднее. Вдруг что-то ритуальное? Потом узнаем.
Спрыгнул нехотя, лицо такое, что если потом не понравится, то волхву достанется на орехи и на желуди. Таргитай соскочил, покатился с песчаного склона.
Серая стена надвинулась стремительно. Нижняя часть была оранжевой от взлетающего под ударами падающей воды песка. За стеной в необъятной толще угадывались частые сполохи молний. Там ревело, гукало и трещало.
Таргитай истошно взвыл; ледяная вода обрушилась с такой мощью, что вмяло в рыхлый песок по уши. Отплевывался, жадно хватал ртом воздух, но вокруг была лишь падающая вода. Зашипело, взвились струи пара, на его разжаренных плечах тоже шипело, но скоро заледенел – вода падала из небесной проруби. Очутившись между барханами, встал на четвереньки, намотав повод на кулак – одуревший верблюд пытался бежать, словно дождика не видел. От грохота раскалывалась голова. Земля подскакивала, как конь, дергалась, била копытами.
Мрак сел на кипящий под холодными струями песок, опустил голову и накрыл ее ладонями. Вода стекала по рукам, под ним сразу образовалась лужа, не успевала уходить в песок.
Таргитай тихонько завыл, чувствуя себя заброшенным и несчастным. Боги запасли воды для этих Песков на сто лет, а по дурости или недосмотру вылилась сразу! Уже ошалел от грохота и сверкания, треска, задница в холодной воде, как у лебедя, вокруг и под ним бурлит – воды больше, чем песка!
В темноте грохнуло. Таргитай ощутил страшный удар, вспикнул и упал лицом в лужу. Рядом обугленная воронка заполнялась водой, взвился шипящий столб пара, его прибила к земле стена падающей воды. Мрак ухватил Таргитая за плечи, поднял: не захлебнулся бы спросонья, нашел когда спать, лодырь несчастный.
Быстро светлело, ливень прекратился, как отрезанный ножом. Завеса воды быстро удалялась, а от гордых барханов не осталось и следа. Люди и животные лежали на ровной, как стол, песчаной пустыне – волнистой, взрыхленной струями, исходящей паром.
Таргитай трясся, стучал зубами. В голове гудели огромные шмели. Солнце снова обрушилось злобным светом. Голый до пояса Олег вел в поводу верблюда. Рыжеволосая женщина хлопотала над распяленными в песчаных ямках шкурами, собирала воду в баклажки. Мрак покачивал головой, у ног лежало нечто черное, обугленное. Таргитай с ужасом узнал останки своего верблюда.
– Я ж кричал, – сказал Олег осуждающе. – Надо было их тоже уложить.
– Что это?
– Боги гневаются, если люди в грозу не склоняются перед их мощью. У нас бьют по высоким деревьям, здесь – по верблюдам. Ежели верблюд ляжет, а ты будешь торчать столбом, то получишь заместо верблюда…
– Нешто боги не отличают?
– С такой выси разве рассмотришь? Да еще в такой дождь. Что будем делать дальше, Мрак?
Мрак двинул плечами. Словно качнулись два темных холма.
– Известно что. Нас трое, и этих коней трое.
– А…
Олег беспомощно оглянулся на рыжеволосую. Она уже затыкала баклажки, сливала остатки воды в бурдюк. Мрак посмотрел одобрительно, кивнул:
– Ладно, пущай живет. Не стоит рубить, оставим здесь живьем. Уцелеет так уцелеет.
Олег сказал напряженным, как струна, голосом:
– Мрак, она единственная, кто не растерялся, а ухитрился набрать воды. Без нее, без воды, мы бы не добрались. А так на всех хватит.
– Но не побежит же она за конем?
– Тарх пусть едет на моем верблюде. Я сяду на коня, посажу ее сзади.
Мрак с сомнением покачал головой:
– Ее зубы будут возле твоей шеи?
– Пусть посадит спереди, – подсказал Таргитай услужливо.
– Ну да, будет лапать, о нашей цели забудет.
Олег сказал настойчиво:
– Мрак, она нужна.
Мрак почесал в затылке.
– Ну, ежели так отважен… Я видел, как ты ее подмял, а она сдирала с тебя волчовку. Надо было бы и штаны снять, воды набралось бы больше.
Таргитай спросил ехидно:
– Ты пил бы воду из штанов Олега?
Мрак отшатнулся:
– Упасите боги!.. Змея все предусмотрела. Такая еще опаснее.
Лиска собрала шкуры, свернула, перетянула ремешками. Двигалась быстро, сноровисто. На невров не глядела, из последней шкуры остатками напоила коня – бурдюк и баклажки полны. Мрак не вмешивался, лишь глядел с неодобрением, как Олег взобрался на коня, подал ей руку. Рыжая руки не приняла, прыгнула так ловко, что опустилась точно на круп позади.
Мрак поежился, словно острые зубы оказались за спиной у него самого. Отважен Олег, безрассудно отважен. Сорвиголова. Отчаюга! А какой трусливой овечкой вышел из Леса…
Вздохнул, полез на зверя, который дважды сказал правду самому богу прямо в глаза. Иначе откуда у него два горба?
Когда конь обессилел, а последняя капля воды выпита и уже испарилась через кожу, Мрак разглядел впереди зеленое пятнышко. Мог быть мираж, сколько их встречали, но верблюды пошли шибче, даже хари вытянули, что-то зачуяли.
Оазис оказался крохотным ручейком, вокруг которого поднималось два десятка деревьев, трава росла шагов на полсотни, там ручеек рассыпался в мокром песке. Таргитай ошалело задрал голову, челюсть отвисла. Ни одной ветки, листья растут прямо из стволов, каждый лист с коня размером! А то и с верблюда.
– Пальмы, – определил Олег, подумав.
– Откуда ведаешь?
– Пока ты на дуде да это дурацкое два притопа, два прихлопа вокруг костра, я книги читал!
– Стану я глаза портить, – ответил Таргитай гордо.
Лиска легко соскочила, выжидающе глядела на Олега. При всей заносчивости заметно трусила, старалась держаться поближе к волхву, а в присутствии грозного Мрака замирала как улитка.
Таргитай сказал Мраку с неловкостью в голосе:
– Пусть ею занимается Олег. Мы деремся не с девками, а с магами, верно?
– «Деремся», – передразнил Мрак. – Лаял пес на луну, а та и не догадывалась. Баба с воза… две бабы с воза, кобыла не заплачет. Пусть Олег с нею мается. А я малость переведу дух, в дурнях похожу.
Коня напоил сам, осмотрел подковы, расседлал, развел маленький костер из сухих стеблей жесткой, как свиная щетина, травы. Олег с головой влез в мешок караванного мага, если воинственная амазонка не ошиблась. Таргитай лежал пластом, даже дудочку не вынимал. Лиска сидела подле Олега, держа его как щит между собой и Мраком.