Трое в Песках - Никитин Юрий Александрович. Страница 67

– Я все время об этом думаю!

– Да? – удивился Мрак снова. Покосился на разрумянившуюся у костра амазонку. – Все время про Змея думаешь?

– Да, – ответил Олег сердито. – Мой задум – пройти мимо него в потемках. Змей тоже должен спать, все звери ночью спят, кроме ночных, конечно.

– А Змей?

– Ящерки и гадюки ночью спят, им холодно. А Змей – это большая ящерка. Или крупная гадюка.

Мрак с сомнением поскреб когтями волосатую грудь.

– Да? Такому сараю и мороз не помеха. Разве что привык… Маленьким был, шкурка вон как у тебя, так себе. Среди лета замерзал, особливо ежели шелудивым уродился…

Мясо пахло вкусно, а после долгого перехода сожрали и косточки. Лиска вслед за неврами расстегнула пояс. Олег же, напротив, поднялся – бледный, посуровевший, тяжело вздохнул, прерывисто, как после долгого плача, пошел из освещенного круга. Мрак с сочувствием пробормотал вслед:

– Ишь, горбится, ровно коня несет. Не любит, ох как не любит это дело.

– Ночью и я бы разлюбил, – сказал Таргитай. – Ночью спать надоб…

Заснул, не договорив, едва голова коснулась земли. Мрак кивнул одобрительно: мужчина не должен изнеживать себя, подмащивая под голову булыжники или полено, тем более – седла, не должен лишаться сна перед схваткой. Если ты родился – все равно умрешь. Так стоит ли хитрить, изворачиваться, трусить? Вот ежели бы боги отпустили человеку хотя бы тыщу лет, тогда жаль обрывать жизнь, особливо в самом начале.

Олег вышел в темень. Вскоре бесформенная тень взметнулась в ночное небо. От воздушной волны колыхнулось пламя, взметнулись искры.

Тихо в ночи. Воздух не двигался, запах Дерева стал мощнее. Мрак не замечал, привык. Лиска крутила носиком, морщилась. Далеко вверху раздался далекий крик – слабый, замирающий. Все насторожились, Мрак буркнул:

– Это не Олег.

Лиска бросила благодарный взгляд:

– Да, он бы не стал кричать.

– Да, он бы сразу, – согласился Мрак, но что за «сразу», уточнять не стал. Амазонка вспыхнула, Таргитай проснулся, сонно всматривался в ночное небо.

– Может, на него напал кто-то? – спросил тревожно. – Сам он не…

Мрак подумал, предположил:

– А ежели повстречал такое же волосатое? Только сучку? Она ему то да се, а он: я-де не могу, я не совсем птица… Что тогда?

Долго всматривались вверх. Мрак вздохнул:

– Ложись. Чем поможем отсюда, с земли? Я останусь на страже, от вас все одно толку мало.

Таргитай спал непробудно, Лиска осталась на ногах. Вытянулась, словно могла взлететь, кулачки прижала к груди. Мрак сидел, поставив секиру между коленей, подбородок упер в рукоять, терпеливо ждал утра. Белобог даст день, Чернобог придумает беду. Так испокон, вдвоем вытесали человека таким, какой ныне, – злого, увертливого, отважного, хитрого, подлого, самоотверженного, готового помочь другу, а то и просто чужаку: все-таки люди, свои, супротив них весь мир – нечисть, нежить, навьи, боги, маги, звери, морозы и засуха, половодье, болезни…

Правда, тот же человек особо люто бьется с себе подобным. Поди разберись, почему боги так устроили. Себе на забавку нешто?

Светало, когда вблизи россыпи крупных багровых углей тяжело рухнуло бесформенное тело. Едва кожистые крылья стянулись на горбатую спину, Мрак подхватил бледного дрожащего друга под руки. Лиска быстро, но без спешки, принесла одежду, нехотя отвернулась.

– Ничо-ничо, – сказал Олег торопливо. – Заморился. Днем теплый дух от земли держит. Даже подымает, а ночью намахаешься этими парусами…

Спешно напялил портки, а Лиска начала разминать ему спину и шею. Олег охал, постанывал, выгибался горбиком. Мрак спросил нетерпеливо:

– Узрел что?

Олег постанывал, Лиска мяла изо всех сил, раскраснелась. Мрак бросил ему на плечи волчью душегрейку.

– Спит Змей аль не спит?

– Хуже, – ответил Олег тихо. Покосился на спящего Таргитая, понизил голос: – Там племя. Большие и малые, есть змееныши. Один на моих глазах вылупился. Совсем махонький – с теленка. Сейчас спят, проснутся с первыми лучами солнца.

Мрак быстро посмотрел на светлеющее небо:

– Не успеваем.

– Надо успеть, – сказал Олег замученно. – Иначе нас сегодня утром схватят люди Агимаса. Ты не представляешь, Мрак… С одним Змеем сражаться немыслимо, а когда их целое стадо?

Мрак пихнул ногой Таргитая, Лиска метнулась седлать коней. Олег туго подпоясался, кивнул Таргитаю на разбросанные мешки. Когда Мрак и Лиска привели коней, все сразу пустили в галоп.

Небо светлело чересчур быстро, из темно-зеленого стремительно превращалось в изумрудное. Мрак посматривал с тревогой, нюхал воздух. Олег начал сдерживать бег.

– Коней оставим. Стучат, как Таргитай в лесу. Перебудят змеиное племя.

– Пешком? – вскрикнула Лиска негодующе.

– Можешь на четвереньках, – предложил Мрак. – Волхв прав, у меня от грохота копыт в ушах звенит. Это Таргитаю все одно. У змей уши получше, хотя мне еще ни одну не удавалось поймать за уши. Даже лягушку не ловил…

Он спрыгнул, мигом сдернул седло и взвалил на плечо. Мешок и секира заняли свои места на спине. Таргитай с несчастным видом стащил седло со своего коня.

– А зачем? Какие на Дереве кони?

– Увидишь Змея, – объяснил Мрак терпеливо, – скинешь седло – и так легко удирать!

– Да, – пробормотал Таргитай, приняв все за чистую монету, – если еще смогу таскать ноги.

Мрак чмокнул коня в бархатный нос, потрепал по пышной гриве. Конь обнюхал хозяина, глаза печальные, понимающие, как у Таргитая, только Таргитай еще и говорить умеет, хотя не умеет так быстро бегать.

– Возвращайтесь!.. Авось попадутся добрые хозяева. А вы, ленивцы… Кто отстанет – шею сверну!

Ночь озарялась вспышками огня, словно разламывалось горящее бревно, выстреливая в небо огненные стрелы. Доносился глухой рев-ворчание. Послышался и обиженный визг – тонкий, будто верещала белка размером с медведя.

– Так его, – буркнул Мрак нервно. – Спать надо, дурак.

Он часто останавливался, отпрыгивал в сторону, и все отбегали следом. Дважды падал и отползал, двигая всем телом, как ящерица. Оба раза натыкался подошвами сапог в лицо Таргитаю, со злостью пихал, шипел, как разъяренный Змей.

Оба раза мимо проползало нечто огромное. Земля подрагивала, воздух пропитался запахом сырой рыбы. Невры переползли через полосу влажной земли и слизи.

Мрак зло шипел на Таргитая: тот, как любопытный хомяк, старался рассмотреть страшных зверей, не спешил убраться с дороги – полное бесстрашие дурака могло погубить всех.

– Да спят они, – оправдывался Таргитай виновато. – Спят!

– В любой вороньей стае одна бдит, – прошептал Мрак. – Иначе бы давно перебили!

– Так то вороны! Правда, эти тоже с крыльями… Но ведь не в перьях же…

Олег дальше не слышал их разговора, ибо Лиска, натыкаясь на каждую щепку, набирала в грудь воздуха для вопля. Он спешно зажимал ей рот, со стыдом понимал, что ее трусость другого сорта: стоило зайти сзади и сказать над ухом: «Гав!», как под храброй воительницей сразу образовывалась лужа, зато лицом к лицу с опасностью, глядя ей в глаза, не трусила, а вот он, мужчина…

Дальше Олег старался не додумывать, иначе от позора придется вовсе лезть Змею в пасть. Разбудить, раздразнить, чтобы раскрыл пасть или хотя бы зевнул, и залезть. Эти сараи кажутся спящими горами, хотя бы на фоне звездного неба выделялись! Но и звезд не видно в извечной тени Прадуба! А на спящих Змеев натыкаешься на каждом шагу… возможно, на одного и того же Змея – то на хвост, то на лапу, то ткнешься головой в мягкое пузо, а когда после долгого ползания решишь, что убрался далеко и можно перевести дух, замечаешь, что оперся головой, а то и локтем на его морду.

– Спят, – послышался жалобный шепот Таргитая. – Мрак, я все пузо вытер… перевести дух бы малость!

Донесся и сердитый шепот оборотня:

– А поесть бы, да? Ты еще дудку чертову вынь…

Послышался шорох, будто доверчивый Таргитай полез за дудкой, а Мрак ткнул его мордой о землю.