Трое в Песках - Никитин Юрий Александрович. Страница 90

Олег еще полгода назад видел лишь то, что видит обычный человек, а новое зрение все еще потрясало волхва до глубины души. К тому же, видя мир богаче, населеннее, мучился, что другие маги – тот же проклятый Мардух! – наверняка видят еще больше. Умеют смотреть, а он, деревенский волхв, лишь глупо таращит глаза, и перед ним лишь смутные тени. Правда, Мрак с Таргитаем даже их не видят.

Под землей на большой глубине, где за слоем сухой земли пополам с песком начинался горный камень, бродили странные существа – не куды, не гномы, а нечто странное, проходящее прямо сквозь камни, пожирающее друг друга. Олег смутно видел, как прямо из стен посыпались на огромного зверя, что бродил по великанской пещере. Чудовище, застигнутое врасплох, успело одного сшибить хвостом, тут же его утыкали копьями. Сбитый умер сразу: от удара о стену разнесло череп. Олег заметил для себя, что камень не всегда проницаем, воевать с ними все-таки можно.

В плотных сгустках воздуха, невидимых простому глазу, проносились еще более странные существа. Некоторые похожи на людей, другие – нежнее и красивее, даже с крылышками – прозрачными, легкими, но Олег видел и чудовищ, словно сотканных из молочного тумана.

В ближайшем лесу, даже не лесу – роще, жили мавки, вилы, русалки. За ними охотился чугайстырь – старый, одряхлевший, спал бы давно вечным сном, но извечная ненависть к мавкам не давала умереть уже пять столетий. Под корой деревьев таились существа, на которых Олег не стал задерживать внимание, как и на множестве легких изящных созданий, населявших чашечки цветов, прыгающих по стеблям трав, – мелкие, слабые, угрозы нет, и ладно.

– Когда же перестану копать канавы? – сказал он с мукой. – Когда займусь делом?

– Какие канавы? – не понял Таргитай. – Может, ты ночью копал, пока мы спали? Но зачем нам канавы, Олег? Если нужно, только скажи! Что все один да один? Мрак тебе сразу поможет. Он здоровый, хоть и худой. Да и Лиска…

Олег вздохнул, возвращаясь в реальный мир:

– Нам из всех сокровищ нужны сапоги Лиске, штаны Таргитаю и крылатые кони. Можно не коней, можно любое, что домчит до острова.

– Крылатых коней? – раскрыл рот Таргитай. – Так это ж самое чудесное, что есть на свете!

Олег с неловкостью отвел глаза:

– На свете есть вещи чудеснее.

Мрак спросил нетерпеливо:

– А где они? Как их приманить? Чем заарканить? Успеют ли допереть?

Подул холодный северный ветер. Синее небо затянуло белесой мглой, воздух стал прозрачным и холодным. В небе пролетели странные мохнатые птицы: покрытые длинной заиндевевшей шерстью, с остроконечными клювами. В угрюмом молчании, без крика и карканья, снизились над людьми, оглядели через узкую прорезь пленочных глаз, сделали два кружка и унеслись, экономно взмахивая короткими утолщенными крыльями.

– Чего это они? – спросила Лиска встревоженно.

Олег вздрогнул, отвел взгляд.

– Не отставай. Что-то не нравятся мне эти пташки.

– Такие гадкие!

Таргитай уныло брел сбоку, возразил дохлым голосом:

– Мы для них тоже гадкие.

Лиска вздохнула:

– Я его когда-нибудь прибью. За такую жажду справедливости.

Ветер усилился, нагнало темные низкие тучи. Повалил крупный снег. Лиска остановилась, будто ударилась о башню Мардуха, вид у воительницы потрясенный.

– С неба падают перья!.. Белые перья!

Мрак предложил деловито:

– Скорее собирай на подушку! Пока не унесло ветром.

Олег ошарашенно таращил глаза на Лиску:

– Ты что же, снега не видывала?

– Снег? Что такое снег?

Теперь уже у двоих челюсти отвисли до поясов, а у Таргитая – до колен. Лиска подпрыгивала, пробовала ловить крупные снежинки, вскрикивала пораженно при виде магии, когда те бесследно исчезали на горячих ладошках, оставляя мокрые пятнышки.

Снег повалил гуще, снежинки измельчились. Земля застыла, в щелях забелело, затем у бугорков намело сугробики. Быстро промерзающая земля звенела под сапогами. Лиска все еще не могла прийти в себя, зачерпывала мягкий снег, мяла в ладошке, превращая в ледышку, изумленно смотрела, как твердый камешек исчезает, оставляя мокрыми пальцы.

ГЛАВА 7

Еще большее потрясение ждало утром. Земля отвердела, а растаявший снежок растекся ровными лужицами, те за ночь затвердели, стали ровными и твердыми, как зеркала.

Ничего не подозревающая Лиска ступила на такую ледяную дорожку. Невры услышали ее потрясенный вопль, в воздухе мелькнули руки-ноги. Лиска подхватилась, щупая ушибленную задницу, глаза как блюдца. В тот же миг ноги лихо выскользнули из-под нее, взлетели выше головы. Лиска с размаху крепко ляпнулась тем же местом.

Невры дружно заржали: вид у растерявшейся воительницы лучше не придумать. Распласталась посреди замерзшей лужи, похожая на жука-плавунца, подняться не пробовала, взмолилась жалобно:

– Олег, сделай что-нибудь!.. Злые маги превратили воду в камень!.. Очень злой камень!

– Ну оч-ч-чень злой, – поддержал ее Мрак. – Олег, скорее преврати этот злой камень обратно в добрую воду.

Добрый Таргитай вскрикнул:

– Бедная Лиска окажется в луже?

Без опаски вступил на лед, подал руку. На этот раз из-под Лиски убежали руки, ударилась снова, уже носом. К звону мечей привыкла, к крови и смерти притерпелась, но сейчас, видя бессердечную ухмыляющуюся рожу Мрака, заревела навзрыд – перепуганная, уверенная, что маги отобрали рассудок у нее или спутников.

– Это колдовство надолго, – утешил ее Мрак. – Даже наш великий волхв ни черта поделать не может!

– Тогда мы погибли! – вскрикнула Лиска обреченно. – Если вода превращена в камень, то погибнем от жажды!

– Будем грызть камни, – утешил Мрак.

– Вы сможете? – спросила Лиска потерянно, ее круглые, как у совенка, глаза стали еще и выпуклыми, как у лягушки из Большого Леса.

– И ты сможешь, – сказал Мрак злорадно. – Куды денешься?

– Никогда в жизни!

Мрак на ходу подхватил с земли ледышку, сунул в рот. Лиска ахнула. Оборотень подержал прозрачный камень – наверное, драгоценный! – во рту, даже глаза прикрыл от удовольствия, с хрустом разжевал. Она вздрагивала, втягивала голову в плечи. Мрак наконец раскрыл рот, показал: ни песчинки не оставил под языком!

– Не обижай ребенка, – сказал добрый Таргитай. – А ты, Олег мудрый, мог бы не мучить дурочку. Давай, Лиска, наберем этих камней. Выбирай прозрачные, я покажу, как делать из них похлебку.

Лиска отшатнулась, закусила губу. Проглотить камень – еще куда ни шло, но варить из них? Или все трое могучие маги, но прикидываются дикими да невежественными?

Магия странных людей оказалась мощнее: камни в котелке превратились в воду, та вскипела, а похлебка из этих камней оказалась ничуть не хуже, чем обычно. Правда, Мрак добавил мяса и трав.

Когда выступили в путь, Таргитай в надежде согреться забегал вперед, с разбега вскакивал на застывшие лужи. Лиска сжималась: добрый, но глуповатый певец должен оказаться в луже… но боги в самом деле хранят дураков и увечных. Мрак и Олег тоже проезжали по ледяным дорожкам, если те оказывались прямо перед ними, а Таргитай сворачивал, делая зигзаги, даже возвращался, чтобы проехать еще разок.

Лиска наконец поддалась на уговоры Таргитая, попробовала с замершим сердцем тоже катнуться, но тут же с размаху – ноги выше головы! – обрушилась на задницу. Мрак тут же начал рассуждать глубокомысленно, у кого что тяжельше: у волхва – голова, у Таргитая – уды, а у Лиски…

Лиска лужи стала избегать, но снежинки ловила на ладонь и на высунутый далеко вперед язык. С утра снег падал мелкий, каждая снежинка опускалась в одиночестве. Лиска жадно рассматривала затейливый узор – кто вырезает такие красивые? Какие крохотнейшие существа?

– С неба падают и поломанные, – буркнул Мрак безучастно.

– Сами ломаются, – возразил Олег. – Пока падают. Боги лепят их совершенными!

– Сами? Это у тебя само из рук валится.

Олег насупился, сказал убеждающе:

– С неба падать далеко. Много им надо, если такие хрупкие стукнуть хоть раз?