Убить человека - Никитин Юрий Александрович. Страница 4
Он протер глаза. Да-а-а-а… Высший выигрыш, да еще удесятеренный!
Рука нащупала трубку.
– Анатолий!.. Помнишь, как мы лотерейки брали?.. Ну?.. Да не рубль, не гикай! Все шесть номеров угадал, понял?.. Сам не знаю, приезжай, подумаем… Да не трешка, клянусь!
Анатолий явился быстро. Чисто выбритый, подтянутый, он еще с порога заявил:
– Не «мы брали», а ты купил сам, я был против. Деньги твои, сам и владей. Поздравляю и… завидую. Везет же простофилям!
Борис улыбнулся с неловкостью:
– В жизни нужно малость везения. Так что делать?
– Сперва получи. Честно говоря, как-то не верится… Обманут, не дадут. Причина всегда найдется.
Когда поднимались по широкой лестнице в банк, Борис ежился, ожидая, что за ним следят недремлющие телекамеры. На выходе стоят двое милиционеров, еще двое дежурили внутри.
Борис безропотно уступил инициативу энергичному другу, сам только отвечал, подписывал, наконец послушно подставил раскрытую сумку.
На улице Анатолий расхохотался:
– Теперь ты с оттопыренным бумажником! Ну и глаза были у того усатого… Пришел за трешкой, а тебе как раз пачками бросают в сумку.
– Что будем делать? – спросил Борис растерянно. Он взмок, ноги были как ватные.
– Твои деньги, решай, – отозвался Анатолий беспечно. Он бросил быстрый взгляд по сторонам. – Правда, обмыть полагается… Зайдем в гастроном.
– Я не пью, – запротестовал Борис слабо.
– Я тем более не употребляю! Но если не пить абсолютно, то тебя ждет участь белой вороны. Скажем, у директора юбилей, а ты не пьешь – зла желаешь? У друга сын родился, а ты за его счастье рюмку не осушишь? Словом, бери хорошего вина для домашнего бара. От марочного еще никто алкоголиком не стал, а мы возьмем не просто марочное – коллекционное возьмем!
– Да-а-а, – сказал Анатолий медленно, – за эти две недели у тебя кое-что изменилось… Изменилось.
Он стоял на пороге квартиры Бориса, осматривался. Вместо коммуналки – двухкомнатная в образцовом районе, мебель антикварная, однако в стены умело вделаны новинки бытовой электроники и кибернетики, радиоаппаратура, даже прихожая импозантно отделана мореным дубом, в баре тесно от коллекционных коньяков и вин…
– Ты йогой начал заниматься? – спросил Анатолий с удивлением.
– Какая теперь йога, – отмахнулся Борис. – Садись. Что будешь пить?
– Спасибо, я не пью.
Анатолий опустился в кресло. Борис утопал в кожаных подушках по ту сторону антикварного столика из орехового дерева, в зеркальной поверхности отражалась начатая бутылка бурбона, блестел поднос из серебра с горкой отборного винограда, желтели налитые солнцем апельсины…
Пока Борис наливал, Анатолий включил музыку. Быстро взглянул в окно, не подходя к нему близко, зачем-то опустил штору.
– Устроился ты неплохо.
– Начинаю чувствовать вкус к хорошим вещам, – усмехнулся Борис. – Раньше как-то не обращал внимания.
– Пора! А то ты, надо признаться, был узкий, как ленточный червь. Страшно становилось.
Зазвонил телефон. Борис нехотя снял трубку:
– Алло?.. А, Флорина… Привет… Сегодня не смогу… То да се… Хорошо-хорошо, но не раньше десяти, ладно?.. А почему в девять?.. Ну, ладно, приходи. Пока.
– Обсели?
– Да, – признался Борис. – Я с этой стороны жизнь как-то не знал. Некогда было, да и на развлечения с девчонками нужен бумажник потолще, чем у меня был.
Анатолий лениво предостерег:
– По коньяку и девчонкам не очень, понял?.. Это не самое интересное. Зато я сейчас видел, как в букинистику сдали Брокгауза, полный комплект энциклопедии, совсем новенькая! Будто и не пользовались. И под цвет твоего кабинета, и полезной информации навалом. Советую!.. И другие старые энциклопедии купи. В каждой есть то, чего нет в другой. Да и приятно их держать в руках, это не современные книжонки-однодневки…
Борис ощутил, что в нем просыпается книжник:
– Слушай, твоими устами… Шкафы пустые! Надо, надо накупить хорошей литературы.
– Только замки получше поставь, – сказал Анатолий вдруг.
– Зачем? – не понял Борис.
– Ну, мало ли для чего, – ответил Анатолий.
Он стоял у края окна. Взгляд его падал сквозь кисейную занавеску на улицу.
Еще через неделю Анатолий позвонил ему, сказал радостно:
– Слушай, есть концы на книжной базе… Любые книги поставят! Не задаром, конечно, зато ни одной новинки не упустишь.
В трубке тихо потрескивало. Анатолий уже забеспокоился, наконец донеслось тусклое:
– Ты знаешь… Не надо… Может, и вовсе не понадобится…
– Что случилось? – не понял Анатолий.
– Чепухой занимаемся…
– Ты что? – встревожился Анатолий. – Заболел?
– Начинаю выздоравливать… Только теперь…
– Да что с тобой?
– Не нужна мне эта роскошь… Девчонки, пьянки, парапсихология… Звонил тот лохматый, звал в какие-то мистические секты… Скажи, пусть не звонит. И коллекционирование не для меня, как и наркотики, вино и дурацкое каратэ… Не нужно ничего.
– Погоди! – воскликнул Анатолий в страхе. – Никуда не выходи!
Он ворвался к нему минут через десять. В комнате было строже, Борис, похудевший и посерьезневший, с запавшими глазами, был на кухне. Его руки с точностью механизма двигали чугунным пестиком в миниатюрной ступке.
Анатолий, сметая табуретки, ринулся к нему:
– Что случилось? Что это?
– Готовлю еду, – тихо ответил Борис. – Мафусаилистом стал. Это зерна дикорастущих плодов, в них энергии больше.
– А как же…
– Все тлен. Бессмертия нет, лохматый чушь порет о бессмертии души, но прожить долго можно! Некоторые почти до двухсот лет дотягивают! Только бы выдержать режим: питание, сон, очищения…
Анатолий как в стену головой ударился, помотал очумело:
– А как же математика?
– Что математика?.. Абстрактные игры мозга! Верно сказал лохматый, что проживу еще тридцать-сорок лет, вот и все мои занятия математикой… А ведь каждый день невосполним, неоценим… Я должен продлить свою жизнь как можно дольше.
Анатолий круто развернулся, пронесся по комнатам. На столах, на подоконниках, на телевизоре лежат раскрытые книги по долголетию, рецепты продления жизни… Глупые трактаты, порожденные животным страхом перед смертью, паническим желанием растянуть жизнь любой ценой. Любой!!!