Зачеловек - Никитин Юрий Александрович. Страница 41

Подумал про Олега, собрался в луч и, пронизав планету по прямой, очутился в комнате, сперва невидимый, а когда убедился, что женщины все еще обследуют громадный домище, на этот раз забрались в подвалы, воплотился в прежнем облике и в том же кресле.

– Над чем морщим лоб? – поинтересовался он.

Олег отмахнулся.

– Пытаюсь представить себе существо более высокого класса, чем млекопитающее.

Мрак удивился:

– Зачем? Даже умники представляют иные цивилизации то в личинах разумных ящеров, то насекомых, а кто и вовсе в виде интеллигентной плесени!

– Разве то умники, – буркнул Олег. – Сам понимаешь, какие то умники. Но если предположить, что разум возник не в млекопитающем, а ждал бы, когда млекопитающее перейдет в следующий класс?..

Мрак задумался, хохотнул несколько обескураженно:

– Знаешь, такое вообще вообразить невозможно. Потому и воображают всяких там разумных динозавров или мудрых муравьев. Млекопитающему следующий класс понять не легче, чем ящерице человека. Да что там ящерица, нас не может понять даже такое близкое нам и живущее рядом такое же млекопитающее, как кошка или собака!

– Вернее, – сказал Олег напряженно, – они наши действия понимают и истолковывают по-своему, в меру своего понимания. Все остальное – «неисповедимы пути Хозяина». Согласен?

– Согласен, – сказал Мрак уже настороженно, – это к чему клонишь?

– Точно так же неисповедимы для нас и действия существа более высокого порядка. Более высокого даже не по интеллекту, а просто по ступени эволюции, по следующему классу. А мы истолковывали и все еще истолковываем его поступки так, как, скажем, истолковывает верный и любящий пес действия человека, что непонятно зачем просиживает перед ящиком, где иногда мелькают световые пятна, который передвигается по их общей просторнейшей конуре и что-то делает, говорит, совершает абсолютно непонятное… Но ведь и собака как-то объясняет для себя его движения! Мы в отличие от пса наивно уверены, что «мыслим», так что самонадеянно беремся истолковывать действия Творца, но сами понимаем, что истолковываем в меру своей песьей… словом, в свою меру. Мы с тобой видели Край Мира, мы зрели богов и даже воевали с ними, иногда пользовались магией и «волшебными» вещами, мгновенно переносились с одного конца света на другой, в смысле – с одного конца небольшой территории на планете Земля на другой, все это казалось и было чудом… но что было на самом деле?

Мрак с неудовольствием пожал плечами.

– Вряд ли узнаем. Да и зачем?.. ты стал этим… как его, медиевистом? Специалистом по мокрой подписи?

Олег кивнул.

– Да, надо смотреть вперед. Знаешь, пока ты фанфаронил в море, да видел я, видел!.. я тут пораскинул мозгами… в самом прямом смысле, охватив разом как все наши информарии, так и тот сундучок с золотыми пиастрами, что мы утащили… ну, я утащил, из сгоревшего муравейника безукоризненных красавцев. Странные, поверишь ли, идеи начинают ломиться в голову… А над всеми эта гениальная фраза: «Умом Россию не понять…», а ведь написал ее человек еще когда! Если не ошибаюсь, тогдашний канцлер? Умом не все удается понять в этом мире, особенно – в мироустройстве. И вообще я уперся в то, что отрицал, против чего боролся всю жизнь, а она у меня весьма и весьма долгая, хотя в сравнении не только с жизнью звезд, но даже с секвойями – короткая…

Говорил он убито, с поникшей головой, Мрак не верил глазам, переспросил:

– Эт ты о чем, дорогой товарисч?

Олег тряхнул головой, посмотрел несколько виновато.

– Я?.. О чем?.. Прости, Мрак. Это я о другом вовсе. Меня тоже выводит из себя это чувство долга, как ты его называешь. У меня, правда, для этого состояния другой термин или определение, но не в названии суть…

– А в чем?

– Что мы, – сказал Олег зло, – как два академика, которых послали пасти и стеречь овец!.. Думаешь, меня не злит, что работаем пастухами, вместо того чтобы с нашими возможностями… эх, молчу!.. Ты заметил, что при нашем нынешнем мышлении, когда есть мгновенный доступ ко всей информации в мире, само сознание становится быстрым, хаотичным, но это хаотичность многоцветья, мысль в ней не теряется, напротив – быстрее отыскивает кирпичики для собственной конструкции?

Мрак кивнул.

– Это не только у нас. У всех, кто подключен к Интернету и пользуется им постоянно. Не так резко, как у нас, ессно, но общие сверхконструкции размываются, я имею в виду жесткие рамки наций, кланов, религий, зато создаются микронации байкеров, баймеров, любителей кошек… В России, к примеру, именно Интернет угробил православие, в нем только немногие старушки, не имеющие информации о других религиях, верах, вообще о другой жизни.

Олег буркнул:

– Да, на карте мира сейчас только три цивилизации. Исламская, Индийская и Европейская.

Мрак спросил скептически:

– А Китай?

– Китай, – ответил Олег хмуро, – это вообще другое человечество. Сужу по их поведению. Эх, Мрак, всегда ты сбиваешь меня с какой-нибудь самой-самой мысли! Что у тебя за способность такая: приходить в самый важный момент и все рушить?

– Во мне твое спасение от сумасшествия, – авторитетно заявил Мрак. Поинтересовался с живостью: – А о чем мыслил?

– Да пришла в голову идея… Нет, сперва долго преследовало ощущение, что я существую не только сейчас, но и в будущем, причем существую не пунктирно, а я как бы размазан про всем годам и столетиям, тысячелетиям, везде я есть непрерывно, непрерывный, но в данный момент лазерный лучик считывающего дисковода скользит именно вот тут, и потому я здесь, хотя моя дорожка тянется дальше, дальше, а я на ней везде, более полный и цельный, чем сейчас…

Мрак вздрогнул, обычно невозмутимый и сдержанный Олег со злостью грохнул кулаком по столу. Посуда взлетела в воздух, Мрак поспешно перестроил в ней атомные решетки, все исчезло.

– Ты даешь…

– Я знаю, – выкрикнул Олег, – знаю, знаю, что существую там, в будущем! Что там вот сейчас что-то делаю, думаю, чувствую, но почему иду пунктирно вот только здесь, в этом времени, не могу перескочить, не могу заглянуть? Что это, таково условие игры?

Мрак обогнул стол, похлопал по плечу.

– Теперь понятно, почему являюсь в такие вот твои озарения? Я твоя трезвость, а ты сейчас – белая горячка. Пока ты снова не надел вериги и не пошел по дорогам искать истину, автостопом, наверное, я тебе и говорю: ты, дядя, не академик щас, а пастух, стадо у нас с тобой дурное, драчливое, то и дело норовит то в реке утопиться, то в пропасть спрыгнуть, то гадкой травы обожраться. И пока не выведем в чистые поля и не передадим в руки других пастухов, настоящих, что пасти умеют хорошо и терпеливо, то никакие мы пока не академики, академиками будем в своих краях, а здесь, в подшефном захудалом колхозе… сам знаешь, кто мы есть.

Олег вздохнул, потер ладонями лицо. Взгляд его упал за окно, на газон, Мрак видел, как зеленые глаза потемнели в недовольстве.

– А ты с генами Барсика ничего не напутал?

– Да вроде бы нет… – ответил Мрак. – Все по учебнику. А что?

– Да твое «вроде» уже весь остров перерыло, как стадо свиней. Да куда там свиньям! Вон та нора метров на пять в глубину. Прямо подкоп под здание… Ему бы еще бочку с порохом.

Мрак предложил, оживившись:

– А хочешь, я все поправлю? Есть у меня идея…

– Не надо, – сказал Олег твердо. – Не надо!

– Совсем не надо?

– Совсем. Вот не надо – и все. А то после твоей поправки он в самом деле притащит бочку с порохом. Либо начнет гранатами бросаться.

Мрак сказал, защищаясь:

– Да что ты, Олег! Порох – еще понятно, но откуда гранаты возьмет?

– Кто тебя знает. Знаю только, что тебе такое бы понравилось.

Мрак развел руками.

– Олег, ну что с тобой? Ну кому бы не понравился такой щенок?.. Ну скажи, кому?

Мрак, не вылезая из кресла, проверил холодильники и кладовки, на всякий случай добавил продуктов, но не забивал под завязку, чтобы женщины не заподозрили, и, когда пришло время ужина, Тигги весело и счастливо суетилась на кухне, готовила, чистила, жужжала соковыжималками, запускала агрегаты по своим программам и вводила в память новое меню, хвасталась салатами по собственным рецептам.