Книга дракона - Новак Илья. Страница 33

Ущелье изогнулось, Гагра остановился и выглянул. Эб, на цыпочках подойдя ближе, протиснулся между эльфом и каменным откосом.

За поворотом поросшие карликовыми деревьями склоны ущелья раздавались вширь, закруглялись, образуя небольшую уютную низину. Здесь горели костры, свет их озарял шатры из шкур, лежащих в снегу животных непонятной породы, замотанные в меха фигуры. Кто-то сидел, поджав ноги, другие, судя по доносившимся голосам, расположились внутри шатров, а остальные плясали вокруг длинного шеста, что торчал посреди поляны. К шесту, окруженному кольцом веток, был привязан карлик. Поодаль присевшие на корточки музыканты били в барабаны длинными палками с круглыми набалдашниками на концах.

– Эльфы? – прошептал Эб.

Гагра приосанился.

– Гордые и свободные!

– Откуда они здесь взялись?

– Они живут здесь. Кочуют по горам. Потомки тех, кто успел убежать из города до того, как Мануил заморозил его.

Звук барабанов стал громче и быстрее.

Те, кто танцевал вокруг шеста, были облачены лишь в штаны с бахромой. В свете костра блестели обнаженные торсы, босые пятки глухо стучали в утоптанный снег. Танцоры покачивались, то сходились к шесту, то отступали.

«Уда-а… буда-а… гуда-а…» – услышал Эбвин.

– Что они делают?

– Танцуют, – ответил Гаргантюа. Подумав, он добавил: – Поют.

– Это я понял. А вот… – начал Эб, но Гагра поднял руку, призывая его к молчанию.

Из-за шатров показался эльф, такой же дородный, как и Гаргантюа, и медленно пошел между плясунами. Те включили его в свой танец, стали двигаться, притоптывая и приседая, вокруг. Нарядом эльфу служили меховые штаны, меховая шапка и меховая жилетка, оставляющая обнаженными толстые руки. В носу висело кольцо, из мочки уха торчала тонкая косточка, лицо украшали мазки красной краски.

– У-даа… бу-даа… гу-даа… – звучало со всех сторон.

В левой руке вождь держал длинный пылающий факел. Он остановился у шеста, между двумя горками веток. Связанный человечек, судя по всему, до того проявлявший не слишком большой интерес к окружающему, поднял голову и взглянул на него.

– Дабуа-бадуа? – вопросил у него вождь.

– Наверно, интересуется, готов ли тот к смерти, – подал голос Кастелян, которого Эб все еще держал на руках.

Эб постучал стоящего перед ним Гаргантюа по плечу.

– Они собираются сжечь его? Мы же вмешаемся?

– Нет, мы не вмешаемся! – немедленно откликнулся магопес, хотя его никто ни о чем не спрашивал. – Это величественный древний обычай, не хватало еще нам нарушать их традиции…

Рокот барабанов разом смолк, музыканты замерли, как и танцоры, склонившись к шесту в ожидании ответа. Карлик стал что-то говорить – и говорил довольно долго.

– Ууууу… – донеслось со всех сторон не то разочарованное, не то уважительное подвывание.

Вождь степенно кивнул и опустил горящий конец факела к веткам.

– Стой! – взвизгнул Кастелян, когда Гагра широко зашагал вперед. – Ты куда, старый увалень?

Услышав скрип снега, эльфы повернулись. Гагра, пройдя мимо них, остановился перед вождем. Эб тоже шагнул вперед, но на него никто внимания не обратил – все взгляды сосредоточились на двух почти одинаковых фигурах возле шеста. Вождь окинул Гагру внимательным взглядом, рассмотрел перья в волосах, золотое кольцо в ухе, и спросил:

– Кадука-мадука?

– Мануал-будуал, – откликнулся Гаргантюа.

– Рубабуд! – удивился вождь. – Агу?

– Дорхес-жорхес-хорхес, – принялся втолковывать ему Гагра. – Бандана-мандала?

– Ребабанд-далданд…

– Бандуба-дуба…

– Агу-агу, глюп гарбудан?

– Не агу, – возразил Гагра. – Не агу, а ага.

– Ууу… – Вождь призадумался, теребя ожерелье из маленьких черепов, уютно устроившихся в густых зарослях черных волос на его широченной груди. – Губанедура, – заметил он наконец и, словно придя к окончательному решению, вынес короткий приговор: – Уба.

– Убааа… – зазвучало со всех сторон. – Убаа, глюп, убааа!

Потрясенный таким аргументом, Гагра отступил с открытым ртом, а вождь вновь опустил факел, намереваясь поджечь ветви. Тут Кастелян спрыгнул с рук Эба и, пробежав между ног эльфов, выскочил к шесту. Шерсть магопса была запорошена снегом, усы превратились в длинные ледяные колючки, хвост покрывали поблескивающие в свете костров ледышки.

– Сколько можно разговаривать? – завопил он, встав на задние лапы, а передними упираясь в колено вождя. – Ты, тупой эльф, тебе что сказано? Отпустить его!

Племя ошарашенно замерло. Вождь, выронив факел, нагнулся, разглядывая пса с таким выражением, будто это была маленькая подушка, которая вдруг соскочила со своего места в изголовье кровати и залаяла.

– Уф! – выдохнул магопес, опускаясь на четыре лапы и презрительно глядя по сторонам. Одно из тех животных, что лежали в снегу по всему становищу, встало и медленно подошло к нему. Оказалось, что это мохнатая собака, вся, от лба до кончика хвоста, заросшая густой темной шерстью. Она уставилась на магопса.

– Чего надо? – небрежно спросил у нее Кастелян, поворачиваясь к собаке задом.

– Шатан? – обратился к Гагре вождь, уважительно показывая пальцем на Кастеляна. – Бандуба дуру?

– Шатан, шатан, – согласился Гаргантюа, выискивая взглядом Эбвина. – Агу дуру шатан.

Тем временем волосатая собака неторопливо обошла Кастеляна и опять вперила в него взгляд черных глаз.

– Отвали! – сказал ей магопес. Прыгнув за шест, он встал на задние лапы, вцепился зубами в веревки, стягивающие руки пленника.

Племя наблюдало за тем, как Кастелян, плюясь и фыркая, терзает веревки. В конце концов карлик отвалился от шеста, потирая руки, сделал несколько неуверенных шагов и уселся в снег.

– Дуру! – воскликнул вождь, вдруг захохотал, обхватил Гагру за плечи и, наступив на факел, потушил его.

– Дуру агу! Дуру агу шатан! – заголосило племя. Музыканты вновь ударили в барабаны, но теперь быстрее, так что разнесшееся над лагерем «тумм-тумм-тумм» зазвучало куда более радостно и празднично, чем раньше. Вождь подхватил карлика под мышки, высоко поднял над головой и пошел к самому большому шатру становища.