Планета под контролем - Новак Илья. Страница 4

Семь

Сообщение о катастрофе на «Альте» было принято космополом, патрули которого с недавних пор бессменно дежурили на орбите планеты Глиф. Одновременно его получили и на платформе «Плюмаж», откуда представитель Миссии Объединения гидроник Болий Капп – на панречи его имя означало «Жажду Утоляющий» – немедленно связался с главой космопола, командором Ибером Дакваном. Вообще-то командор находился сейчас в другом конце галактики, но буйки сот транссвязи, висящие в космическом пространстве, позволяли из любой точки федерации Оси связываться практически с любой другой точкой. Узнав, что происходит, Дакван отдал необходимые распоряжения.

«Пираньи» космопола оцепили баржу, вышедшую к тому времени на орбиту Глифа, и задержали три спас-модуля, на которых находились члены экипажа. В течение пятнадцати часов их тщательно обследовали, но следов бактерий-креаторов не обнаружили и пропустили команду на «Плюмаж». Выяснилось, что на борту находился еще подвергнутый мнемореанимации пиччули, а также два лекаря-сопровождающих. Приживала, судя по всему, в суматохе сбежал и покинул баржу раньше команды, но его модуль не засекли. Получалось, что он сумел проникнуть сквозь орбитальную блокаду и опустился на Глиф. Модуль с двумя лекарями на связь не вышел, хотя и на барже теперь никого не осталось. Скорее всего, решили космополовцы, лекари вернулись в пенаты Клубка.

Некоторое время заинтересованные в безопасности планеты стороны спорили, что делать с баржей. Все склонялись к тому, что лучше всего взять дистанционный контроль над двигателями и уничтожить «Альту», направив ее на звезду, но вскоре возле планеты появился корабль с идентификационными метками Клубка лекарей. Оттуда связались с «Плюмажем» и сообщили, что симбиот-змеерак хочет встретиться с гидроником Болием Каппом.

А еще позже патрулирующая глифский Парник фаланга дзена Заана Ушастого наткнулась на стратостат пиратов.

Стратостат обнаружили случайно. Контрольный облет должен был завершиться уже два часа назад, но патрульные задержались для помощи врачу-киборгу, попавшему в непростую ситуацию.

Поначалу для управления погодой халгане использовали высотные дирижабли из ткани, преобразующей солнечный свет в электроэнергию, но затем купили у занзибежцев Живосеть – технологию разумного климата. Дирижабли были заменены на биологические атмосферные поплавки. Те имели газовые пузыри, генераторы влаги, термоорганы для нагрева и охлаждения окружающего воздуха. Поплавки являлись, по сути, единым существом, псевдосознание которого состояло из разбросанных в атмосфере кластеров. Ментальной законченностью в обычном понимании Живосеть не обладала, вместо этого биотехники халган прошили в нее сложный набор рефлексов и, кроме прочего, инстинкт самосохранения. Ею можно было управлять с одного терминала; впрочем, в метаболизм поплавков еще при создании ввели команду на поддержание определенного климата: сохранение строго заданных погодных параметров являлось одновременно и способом жизнедеятельности, и целью всего их существования.

Органические блины, висящие в верхних слоях атмосферы, сами себя настраивали, но все же иногда требовалось вмешательство извне. Периодически с «Плюмажа» вылетали врачи-ремонтники, которые приводили поплавки в порядок – то есть лечили их и подстраивали систему внутренней корреляции погодной сетки. Это требовалось для поддержания в районе Парника нужного климата, и всем было наплевать, что для других районов планеты вмешательство оборачивалось невиданными здесь ураганами и бурями.

У врача-киборга не имелось встроенного реактивного ранца, он использовал обычную малогабаритную модель. Прицепившись к поплавку, он отстегнулся, зафиксировал ранец при помощи мономолекулярного тросика и занялся калибровкой органического излучателя аэроионов.

Карабин тросика сорвался, и выключенный ранец канул в облачном слое.

А киборг остался на поплавке.

Так бы ему и висеть: ведь у врача не имелось даже аварийного передатчика. Радиопереговоры в атмосфере были запрещены, но по неведомой причине тропосферная связь, при которой использовалось отражение радиоволн тропосферным слоем, меньше влияла на «самочувствие» кренча. В качестве передатчиков для давно всеми забытой радиорелейной связи использовались очень длинные и тонкие пенометаллические мачты, от которых вверх тянулись тросы-антенны, прикрепленные верхним концом к атмосферным буйкам. Так что у патрульных имелись аварийные передатчики – обычно молчащие, но они могли в критический момент выплеснуть в эфир тревожный сигнал вкупе с координатами места, где находится отбившаяся от фаланги «мурена».

Несмотря на все старания Магазина, к киборгам многие все еще относились как к существам второго сорта, и врачей аварийными передатчиками не снабжали.

Но на удачу киборга сидящий в первой «мурене» пилот каким-то чудом углядел фигурку, прилепившуюся к бледно-желтому телу поплавка. Пока «мурены» совершали сложный маневр, пока на борт одной перетаскивали ошалевшего от испуга и радости заиндевевшего врача, прошло довольно много времени. Из-за этого фаланга задержалась на одном месте дольше обычного, и спустя час сидящий за консолью управления второй «мурены» капитан Заан Ушастый заметил стратостат пиратов.

После того как халган потеснили, а кренч стали делить более справедливо, из всех заинтересованных сторон свою долю не получил лишь Конклав Света. Заан Ушастый помнил, что в последний раз челнок с очередным урожаем достиг орбиты позже, чем положено. Вскоре с «Плюмажа» космополу сообщили, что на Глифе обнаружились пираты, которые, судя по всему, и пытались задержать челнок. Дело было в том, что за два века на планету разными путями успело проникнуть некоторое количество гуманоидов, не прошедших мнемообработку халган. Называли их глифанами. Для халган они всегда были помехой, геноцид против них проводился постоянно – в результате у жителей Глифа, обитающих за границей Парника, теперь не было ни одного постоянного поселения, которое можно было бы с успехом отследить и уничтожить. Сложилась так называемая кочевая культура: небольшие таборы, состоящие из семи-восьми семей, постоянно передвигающиеся по планете. Скорее всего, Конклав Света, стремясь урвать свою долю от урожая кренча, смог договориться с одним из таборов и снабдил его стратостатом, чтобы глифаны попытались ограбить челнок, дистанционно остановив его в атмосфере, состыковавшись и сняв груз клубней.

На фоне перламутровых облаков, прошитых лучами Бенетеша, неподвижно висел вытянутый морщинистый куль с темной цилиндрической кабиной. Расплывчатая тень извивалась по поверхности сплошного облачного слоя далеко внизу. Рядом парил гигантский «спрут», одно его щупальце-переходник почти касалось открытого люка кабины. Космический корабль был раз в десять больше стратостата.

Корабли класса «спрут» намного превосходили своими габаритами и мощностью «мурены», но это были исключительно «штатские» аппараты – транспортные и пассажирские. На них часто оборудовали научные лаборатории, их даже можно было снабдить оружием – но в любом случае конструкция их не предназначалась для быстрых передвижений в атмосфере планет, для стремительных ускорений и маневрирования.

После того как киборг был снят с поплавка, Ушастый на своей «мурене» остался в одиночестве. Он не мог отдавать команды по радио, но, отключив автопилот, проделал несколько воздушных кульбитов. Фаланга давно разработала соответствующую сигнальную систему, так что для его подчиненных движения «мурены» означали приказ о немедленной атаке.

«Спрут» уже всплывал, отцепив терминальное щупальце от стратостата, когда два экипажа открыли огонь из бортовых пулеметов. Часть игольчатых зарядов достигла цели, и «спрут», не успевший включить защиту, взорвался. Огонь накрыл стратостат и мгновенно воспламенил газ, но за секунду до этого цилиндрическая кабина-модуль, отстрелив стропы, начала падать.

«Мурена» Ушастого рванулась следом, мгновенно оставив напарников и горящий космический корабль далеко вверху.