Гений страшной красоты - Донцова Дарья. Страница 28

Очень жаль, что Семен Собачкин и Кузя [10] улетели отдыхать, я осталась без помощников. Правда, в доме есть Антон, он тоже виртуозно обращается с компьютером, авось сумеет раздобыть необходимые сведения. Кстати, брат Сони обещал мне свою помощь – мы заключили с ним вчера бартерную сделку.

Из кухни послышался звон посуды, и я глянула на большие часы, украшавшие стену холла. Эстер готовит завтрак, скоро в столовой соберутся все обитатели дома, надо понять, как вести с ними разговор.

До слуха долетел звонок – кто-то хотел попасть в дом.

– Бегу, бегу, только овсянку помешаю! – завопила Эстер.

– Не торопитесь, – крикнула я, – сама открою.

– Вот народ! – возмутилась Эстер. – Ни стыда, ни совести у людей – припереться в гости до завтрака! Что у них на плечах вместо головы? Казан с пловом?

Провожаемая сердитым ворчанием Эстер, я пересекла прихожую, распахнула тяжелую входную дверь и увидела молодого мужчину в джинсах, темно-синей куртке и с дорожной сумкой в руке.

– Здрассти, – чуть смущенно произнес он. – Не хотел вас будить, извините, что заявился слишком рано. Меня зовут…

– Егор Федоров, – перебила я гостя. – Думаю, что вижу перед собой сына Валерия и Майи, бывших соседей Бархатовых, лучшего друга Юры Коровина. Вы получили письмо или поговорили по телефону с человеком, который велел вам приехать шестнадцатого сентября в Филимоново, чтобы восстановить события того ужасного дня, когда Леночка упала с балкона. Так?

– А вы кто? – промямлил Егор.

– Даша Васильева, – представилась я, – ближайшая подруга Сони.

– Ага, – лишь кивнул Федоров.

– Мы с ней познакомились в институте, и до сегодняшнего утра я понятия не имела, какая трагедия разыгралась у Бархатовых в тот год, когда Соня перешла в выпускной класс.

– Да, давненько это все случилось, – тихо произнес Егор.

– Вы тогда были младшим школьником, – снова проявила я осведомленность. – С той поры много воды утекло. Снимайте кроссовки, вот тапки.

– Вообще-то, я нахожусь в растерянности, – признался Егор. – Потому что не совсем понимаю, зачем я тут.

– Мы все в таком же положении, – приободрила я Федорова. – Участники печальных событий не встречались много лет, а я вообще ничего не знала. Пойдемте.

Егор сделал шаг в коридор, но тут входная дверь открылась, в прихожую влетел грязный до невозможности Мартин и начал скакать вокруг нас, демонстрируя аптекарски чистую собачью радость.

– Идиот! – сердито завопила Яна, вбегая в холл следом. – Собака-кретин! Разрыл три клумбы, потом попер в лес, я еле его отловила. Даша, а в сарае…

– Пожалуйста, вымой Мартину лапы, – сказала я.

Но Яну не так просто было утихомирить.

– У нас в сарае стоит…

– Знаю, дорогая, там лошадь. Вернее, конь. Бруно скоро увезут, он в Филимоново попал случайно. Но сейчас давай не будем говорить о рысаке, – перебила я девочку. – В доме сегодня не совсем обычная обстановка, поэтому сделай одолжение, пригляди за Мартином и Юрой.

– Мне с двумя дураками не справиться, – объявила Яна. – А ну отдай! Кому говорю, чучело!

Девочка схватила Мартина и вытащила у него из пасти камень.

– Фу! Собаки такое не едят!

Я поманила за собой Егора.

– Пойдемте в столовую, я попробую объяснить, что у нас происходит.

С завтраком припозднились, его подали к полудню. Лидия Сергеевна потрясающе выглядела в трикотажном платье цвета сочного персика, была свежа и щебетала птичкой.

– Творог свежий, мы берем его в монастыре. Ах, Эстер, мне так не хватало твоего кофе! Агния, Лена, Надюша, Николай, угощайтесь. Давайте вспомним, что мы друзья. А это кто? Что за милейший молодой человек присоединился к нашей компании?

– Егор Федоров, – представила я вновь прибывшего, – понимаю, он стал взрослым, узнать его невозможно.

Из кухни раздался грохот и звон.

– Эстер, ты в порядке? – спросила Лидия и, так и не дождавшись ответа, обратилась ко мне: – Дашенька, можешь посмотреть, что там случилось?

Я покинула столовую, вошла в большую квадратную кухню со множеством шкафчиков на стенах и обнаружила Эстер, горестно взирающую на осколки фарфора.

– Что это было? – улыбнулась я.

– Блюдо, – вздохнула экономка, – очень красивое. Хорошо, не из сервиза. Я так неаккуратна!

– Посуда бьется к счастью, – произнесла я привычную банальность.

– Прямо само из рук выскользнуло, – продолжала убиваться Эстер, – в секунду вывернулось.

– Не стоит переживать из-за ерунды, я помогу собрать осколки, – предложила я.

– Если кто-то порезался, то я могу принести великолепный антисептик, – сказал Николай, входя на кухню.

– Мерси, обойдемся без ваших микстур, – довольно грубо отмела его предложение Эстер.

Гомеопат пожал плечами и вышел.

– Шарлатан! – прошипела женщина.

– Насколько я поняла, Коровин лечит людей травами, – удивилась я такой реакции бывшей экономки. – Вроде у него тут раньше, когда все еще дружили, даже был огород.

Эстер скривилась.

– Точно, сеял Коля какие-то цветочки, по лесу шастал, корешки выкапывал, называл себя ученым, придумывал микстуры. Фуфло!

– Настойки Николая не действовали? – спросила я из вежливости.

Эстер взяла веник и начала заметать на совок осколки.

– У меня на смену погоды раньше голова болела, так он мне дал пузырек, сказал: «Отличное лекарство, придумано мною. Десять капель на ночь, и организм справится с любыми природными катаклизмами». Я, вот уж дура, ему поверила, перед сном, как Коровин велел, под язык налила. И началось! Сперва меня затошнило, потом судорогой ноги свело, голова закружилась. Хочу встать, позвать на помощь и не могу, набок заваливаюсь, а вокруг – кошмар: пол с потолком местами меняются, стены на кровать падают. Решила, конец настал, отбрасываю тапки. Умереть приготовилась. Не помню, как заснула, и двое суток проснуться не могла. Отличные капельки! А его йод… Ленка чуть пальца не лишилась.

– Йод? – переспросила я. – Имеешь в виду дезинфицирующую жидкость?

– Ее самую, – кивнула Эстер. – Только у Кольки она была синего цвета. С Ленкой несчастье случилось в сентябре, а в конце мая тут день рождения Андрея Валентиновича отмечали, ну и все, конечно, собрались.

Экономка покосилась на арку, в которую было видно столовую, занятых завтраком гостей, и понизила голос.

– Ленку все считали пай-девочкой. Она таковой и казалась – тихая, вежливая, аккуратненькая. А глазенки хитрые, мордашка пронырливая, вся в мать. А уж Агния… Могла бы я вам про нее рассказать, да сплетничать не люблю. Лена очень хотела Андрею Валентиновичу понравиться. Только он сюда приедет, несется к нему в кабинет с дневником руках. «Дядя Андрюша, смотрите, сколько я пятерок получила! Я самая лучшая в классе! Я на первом месте! Я очень люблю историю! Я буду как вы!» Я, я, я… Прямо противно.

– Обычное детское желание продемонстрировать свои успехи, – засмеялась я.

Эстер потерла поясницу.

– Соня ее один раз на вранье поймала. Кроссворд Лена заполняла и слова написала с грамматическими ошибками. Софья давай газетой в гостиной размахивать: «И откуда у тебя пятерки по-русскому?» А потом отцу кроссворд под нос сунула. «Смотри, пап, все неправильно. И с ошибками, и по сути не так. Столица США, всем известно, Вашингтон. А Ленка пыталась написать Нью-Йорк, да не подошло по клеткам. Знаешь, папочка, похоже, и по-русскому, и по географии у Ленки «два», врет она тебе про свои отличные успехи».

Эстер села на табуретку, продолжая рассказывать:

– Лена, конечно, зарыдала, Агния налетела на Соню, начался скандал. В конце концов Андрей Валентинович разозлился и наказал дочь, запретил ей из спальни выходить. А через две недели здесь снова все собрались без повода, просто так. Ленка, как обычно, к Андрею Валентиновичу кинулась. Хвастает успехами, профессор ее нахваливает. И тут Соня появляется с бумагой в руках. «Папа! Я к ней в школу съездила, вот Ленкины настоящие отметки, тройки да двойки. Она тебе фальшивый дневник показывает. Не веришь – позвони по этому телефону, побеседуй с классной руководительницей своей замечательной племянницы».