Рука Оберона - Желязны Роджер Джозеф. Страница 30

Город растет, затененный огромным зонтом, серые башни рвутся ввысь, стекло и металл светятся во мгле. Башни раскачиваются…

Город рушится внутрь себя, без единого звука… На осколках башен клубится пыль, вздымаясь темными облаками, розовая внизу… Легкое шипение, как от погасшей свечи…

Налетает и пропадает пыльная буря, сменившись густым туманом, сквозь него слышны автомобильные гудки… Волны, легкий подъем, разрыв в бело-сером плывущем, жемчужно-белом покрывале… Отпечатки подков Барабана на обочине шоссе… Справа – бесконечные ряды неподвижных машин… Жемчужно-белое, серое, плывет…

Пронзительные вопли и жалобный плач… Редкие вспышки света…

Мы снова поднимаемся… Туман опадает и рассеивается… Травы, травы, травы… Небо чистое и нежно-голубое… Солнце спешит к закату… Поют птицы. Корова на лугу жует жвачку, поглядывая на нас…

Перепрыгнув через ограду, мы скачем по грунтовой дороге. За холмом волна холода… Травы пожухли, на земле снег. Фермерский домик с жестяной крышей, над ним завиток дыма…

Дальше… Холмы вздымаются все выше, солнце скатывается за горизонт, наступает тьма… Россыпь звезд… Дом вдали… Другой дом, к которому ведет аллея старых кленов… Автомобильные фары…

Прочь с дороги, на обочину… Я натянул поводья и дал машине проехать.

Потом вытер пот со лба и отряхнул пыль с рубашки на груди и рукавах. Потрепал Барабана по шее. Автомобиль замедлил ход, приблизившись, и я заметил, какое изумленное лицо было у водителя.

Я чуть тронул поводья, и Барабан тихонько двинулся дальше. Машина затормозила, остановилась, и водитель что-то крикнул, обращаясь ко мне, но я продолжал свой путь как ни в чем не бывало. Через несколько секунд я услышал, как он поехал дальше.

Знакомая дорога, только несколько лет прошло с тех пор, как я последний раз был здесь. Я неспешно ехал мимо узнаваемых пейзажей, вспоминая былую жизнь. Через несколько миль я свернул на другую дорогу, шире и лучше, стараясь по-прежнему держаться правой обочины. Воздух становился все холоднее, но в нем чувствовался какой-то приятный чистый привкус. Над холмами слева возникла горбушка луны. По небу проплывали небольшие редкие облачка, порой закрывая луну и с трудом пропуская на землю слабый, какой-то пыльный ее свет. Ветерок был совсем слабый; порой шевельнутся ветки, и все. Через некоторое время я подъехал к такому месту, где дорога шла вниз как бы ступенями, и догадался, что уже почти достиг цели.

Поворот и еще парочка спусков… Я увидел валун у дороги и прочитал на нем свой адрес.

Я натянул поводья и посмотрел вверх, на вершину холма. На подъездной дорожке у дома стоял пикап, а в самом доме горел свет. Я направил Барабана через кювет по полю прямо к группе деревьев невдалеке. Там я привязал его, почесал ему шею и сказал, что долго не задержусь. Потом вернулся на дорогу.

Машин видно не было, и я направился по подъездной дорожке к дому, пройдя мимо пикапа. Освещено было только окно гостиной, справа от входа. Я обошел дом слева и вышел на задний двор.

И внезапно замер, оглядываясь. Что-то здесь было не так.

Задний двор выглядел иначе! Пара развалившихся садовых стульев, которые когда-то были прислонены мной к полуразрушенной клетке для цыплят и которые у меня все не хватало времени убрать, куда-то исчезли. То же самое произошло и с самой клеткой. В прошлый раз, когда я проезжал здесь, все было на месте. Куча сухих веток, которые когда-то я сам спилил и сложил вместе с давнишними, полусгнившими, чтобы время от времени рубить на дрова, тоже исчезла.

Не было на месте и компостной кучи.

Я бросился туда, где она раньше лежала. Там был только неправильной формы участок голой земли примерно той же формы, что и сама куча.

Но я давно уже обнаружил, еще только настраиваясь на Камень, что могу заставить себя почувствовать его присутствие. На мгновение я закрыл глаза и попытался это сделать. Ничего.

Я снова стал искать, на этот раз особенно тщательно, но нигде не заметил его волшебного, сказочного блеска. Не понимаю, на что я рассчитывал: ведь я действительно не чувствовал Камня Правосудия где-либо поблизости.

Окна в освещенной комнате были не занавешены. Осматривая домик снова, я заметил, что ни на одном из окон нет ни занавесок, ни жалюзи, ни ставен. А значит…

Я обошел дом с другой стороны и, подойдя к освещенному окну, быстро заглянул внутрь. Большая часть пола была накрыта разными тряпками и мешковиной. Мужчина в кепке и рабочей одежде красил дальнюю стену.

Ну разумеется!

Я ведь тогда попросил Билла продать дом! И подписал все необходимые бумаги, лежа в местной клинике после того покушения на меня, когда еще рассчитывал вернуться домой – возможно, благодаря воздействию Камня. По местному времени с тех пор прошло уже несколько недель, если считать, что временной коэффициент Амбера по отношению к Земле примерно два с половиной к одному, да плюс те восемь дней, которых, по времени Амбера, стоило мне пребывание у Двора Хаоса. Билл, конечно же, уже поступил в полном соответствии с моей просьбой. Однако дом был в плохом состоянии, он и до меня несколько лет простоял заброшенный, потом там «похозяйничали» какие-то бандиты… Нужно было сменить рамы, починить крышу, сделать новые водосточные желоба, покрасить стены, кое-где подцементировать… И еще там было жуткое количество мусора – и в доме, и во дворе, – который требовалось убрать…

Я повернул прочь и пошел вниз к дороге, вспоминая, как в последний раз тащился здесь на четвереньках, в полубессознательном состоянии, а из раны в боку текла кровь. В ту ночь было куда холоднее, на земле лежал снег, и сверху тоже падали снежинки. Я прошел мимо того места, где сидел, махая наволочкой и пытаясь остановить машину. Перед глазами у меня тогда плыл туман, но я еще помнил, как пролетали мимо автомобили.

Я пересек дорогу и двинулся по полю к деревьям. Отвязывая Барабана и садясь в седло, я сказал ему:

– Надо кое-куда заглянуть. На этот раз не слишком далеко, правда.

Мы вернулись на дорогу и проехали по обочине мимо моего бывшего дома. Если бы я не сказал тогда Биллу, чтобы продал дом сразу же, компостная куча все еще была бы на месте вместе с Камнем. И я бы уже возвращался в Амбер с красным самоцветом на шее, готовый попытаться сделать то, что нужно сделать. А теперь нужно продолжать поиски, при том, что время опять поджимает. Здесь, по крайней мере, временное соотношение с Амбером более благоприятное. Я прильнул к шее Барабана, подтянул поводья, и мы помчались. Не было смысла зря тратить драгоценные минуты.

Через полчаса я уже въезжал в город по тихой улочке в старом жилом квартале, где вокруг меня толпились дома. У Билла горел свет. Я свернул на его подъездную дорожку, объехал дом кругом и оставил Барабана на заднем дворе.

Дверь мне открыла Алиса, мгновение изумленно смотрела на меня, потом воскликнула:

– Боже мой, Карл!

Через несколько минут я сидел в гостиной рядом с Биллом, справа на столике стояла выпивка. Алиса хлопотала на кухне: она совершила непростительную ошибку, спросив меня, не хочу ли я закусить.

Билл изучающе смотрел на меня, раскуривая трубку.

– Твои способы появления и исчезновения, как всегда, впечатляют, – сказал он наконец.

– Важнее всего результат, – улыбнулся я.

– Знаешь, эта сиделка в клинике… мало кто ей поверил…

– Мало кто?

– Меньшинство, которое я имею в виду – это я сам.

– Ну и что же она рассказывала?

– Она уверяла, что ты дошел до середины комнаты, стал совсем плоским и просто растаял на месте, сопровождаемый радужным сиянием.

– Радужные вспышки перед глазами могут быть вызваны глаукомой. Ей необходимо проверить зрение.

– Она проверила, – кивнул Билл. – Зрение в норме.

– Да, невесело. Следующий на очереди невропатолог.

– Перестань, Карл. С ней все в порядке. И ты это прекрасно знаешь.

Я улыбнулся и отхлебнул из стакана.

– А ты сейчас, – заметил он, – выглядишь в точности как на той игральной карте. В комплекте с мечом… Что происходит, Карл?