Дюна - Герберт Фрэнк Патрик. Страница 70

А над горизонтом, словно чудовищная, исполинская стена, вставала буря.

Что-то тряхнуло орнитоптер.

– Это взрыв! – выдохнула Джессика. – Они стреляют из чего-то вроде пушек или ракетных…

Неожиданно для нее Пауль как-то по-звериному ухмыльнулся.

– Похоже, они не рискуют больше палить из лучеметов, – заметил он.

– Но у нас нет щитов!

– А откуда им это знать?..

Машину вновь тряхнуло.

Пауль, изогнувшись, глянул назад.

– Только один из них может угнаться за нами, у остальных не хватит скорости, – сказал он.

Он вновь повернулся вперед – там росла стена бури, казавшаяся плотной, ощутимой, она угрожающе нависла над ними.

– Пусковые установки… ракеты… прочее древнее оружие – вот что мы непременно дадим фрименам, – прошептал Пауль.

– Буря, – проговорила Джессика. – Может, лучше повернуть?

– А что та машина позади нас?

– Догоняет.

– Держись!..

Пауль втянул крылья почти до отказа, и в крутом левом вираже вошел в обманчиво медленно кипящую стену, почувствовал, как ускорение оттягивает щеки.

Казалось, они просто вошли в пыльное облако, но оно становилось все плотнее и плотнее и наконец закрыло пустыню и луну. Кабина топтера погрузилась во мрак, озаряемый лишь зеленоватым светом приборов, за стенками шуршало и свистело.

Джессика вспомнила все ужасы, какие рассказывали про здешние бури, которые режут металл, точно масло, срывают с костей мясо, а затем истачивают самые кости! Почувствовала, как вздрагивает топтер под напором напитанного пылью ветра, игравшего машиной, пока Пауль сражался с управлением. Вдруг он отключил энергию – и аппарат сразу вздыбился, его металл задребезжал, зашипел.

– Песок!.. – закричала Джессика.

В свете приборов она увидела, как Пауль помотал головой:

– На такой высоте песка почти нет!..

Но она чувствовала, как их затягивает в этот песчаный Мальстрем. [7]

Пауль расправил крылья на полный размах, услышал, как они заскрипели от напряжения. Он не сводил глаз с приборов и по наитию парил, набирая высоту, сражаясь за каждый метр.

Свист и вой за бортом стали тише.

Топтер начал крениться на левое крыло. Пауль отдал все внимание светящемуся глобусу авиагоризонта и сумел-таки выровнять машину.

У Джессики было странное ощущение, будто они неподвижны, а движется все вокруг. Лишь стремительно текущие по остеклению буроватые струи да громкий шелест за обшивкой напоминали ей о бушующих вокруг силах.

«Скорость ветра – километров шестьсот-семьсот, – подумала она. В крови пылал адреналин. – Я не должна бояться, – начала она про себя литанию против страха Бене Гессерит, беззвучно выговаривая слова. – Ибо страх убивает разум…»

Постепенно ее долгая подготовка взяла верх.

Спокойствие и самообладание вернулись к ней.

– Мы ухватили тигра за хвост, – прошептал Пауль. – Мы не можем спуститься, не можем сесть… и поднять машину выше я тоже вряд ли сумею. Придется нестись вместе с бурей, пока она не выдохнется.

Мгновенно ее спокойствие испарилось. Джессика почувствовала, как стучат ее зубы, стиснула их. Затем раздался тихий, спокойный голос Пауля:

– Страх убивает разум. Страх есть малая смерть, влекущая за собой полное уничтожение. Но я встречу свой страх и приму его. Я позволю ему пройти надо мной и сквозь меня. А когда он пройдет через меня, я обращу свой внутренний взор на его путь; и там, где был страх, не останется ничего – лишь я, я сам.

4

– Они мертвы, мой барон, – доложил капитан Йакин Нефуд, начальник баронской охраны. – И мальчишка, и женщина, без сомнения, мертвы.

Барон Владимир Харконнен сел в своей кровати с силовой подвеской. Его опочивальня размещалась в самом сердце севшего в Арракине фрегата, словно в яйце с многослойной скорлупой. Впрочем, в баронских апартаментах металл обшивки был скрыт тяжелыми драпировками, мягкой матерчатой обивкой, подушками и редкостными произведениями искусства.

– Это точно, – повторил капитан. – Они мертвы.

Жирное тело барона шевельнулось в силовой паутине постели, он уставился на эболиновую статую прыгающего мальчика в нише напротив. Сон исчез. Он поправил под толстой, в складках, шеей подушку со спрятанным внутри генератором подвески, и в свете единственного в опочивальне плавающего светильника перевел взгляд на стоящего в дверях капитана Нефуда – тот не мог переступить порог перекрытой пентащитом двери.

– Они, несомненно, мертвы, – вновь повторил охранник.

Барон заметил, что глаза Нефуда все еще мутны от семуты. Было очевидно, что бравый капитан был в глубоком наркотическом трансе, когда получил сообщение, и, успев только принять антидот, бросился сюда, к хозяину.

– У меня есть подробный рапорт, – пробормотал Нефуд.

«Пусть попотеет немного, – подумал барон. – Инструменты власти всегда надлежит держать отточенными и наготове. Сила и страх – вот что оттачивает и готовит их…»

– Ты сам видел тела? – прогудел барон. Нефуд замялся.

– Ну?

– Милорд… видели, как они нырнули в песчаную бурю… сила ветра – больше восьмисот километров в час… Никто не выйдет живым из такой бури, милорд! Никто и ничто! Погибла одна из преследовавших их наших машин…

Барон внимательно смотрел на Нефуда и отмечал, как у того нервно подергивается мускул на скуле, как двигается подбородок, когда Нефуд, волнуясь, сглатывает слюну.

– Так ты видел тела? – повторил барон.

– Милорд…

– Так что же ты явился сюда распускать перья и греметь доспехами?! – прорычал барон. – Чтобы сказать «несомненно» про то, чего точно не знаешь?! Может, надеешься, что я похвалю тебя за глупость, да еще и повышение дам?!

Лицо Нефуда побелело как мел.

«Смотрите на этого труса! Цыпленок! – думал барон. – И меня окружают сплошь такие вот никчемные болваны! Рассыпь я перед ним песок и скажи, что это зерно, – ведь примется клевать!..»

– Значит, вы пришли туда, следуя за этим Айдахо? – спросил, барон.

– Да, милорд.

«Ишь как бодро отвечает!» – мысленно скривился барон и вслух спросил:

– Пытались, значит, бежать к фрименам?

– Да, милорд.

– Что еще ценного было в этом твоем… рапорте?

– Имперский Планетолог Кинес замешан в этом деле, милорд. Айдахо встретился с Кинесом при весьма таинственных… я бы сказал – подозрительных обстоятельствах.

– И что дальше?

– Они… э-э… вместе поспешили в некое место в Пустыне, где, очевидно, скрывались мальчишка и его мать. Увлекшись погоней, несколько групп преследования угодили под взрыв – они попали из лучемета в силовой щит…

– Сколько мы потеряли?

– Я… э-э… не знаю пока точной цифры, милорд.

«Лжет, – подумал барон. – Потери явно слишком велики».

– Значит, этот имперский лакей Кинес затеял двойную игру, а?

– Отвечаю моей репутацией, барон.

«Скажите-ка, – его репутацией!..»

– Так распорядись, пусть его убьют, – велел барон.

– Милорд! Позволю себе напомнить: Кинес – Имперский Планетолог, слуга Его Вели…

– Ну так сделай так, чтобы это сошло за несчастный случай!

– Милорд, вместе с нашими бойцами в захвате этого фрименского гнезда участвовали и сардаукары, и Кинес в плену у них…

– Забери его. Скажи, что я желаю лично его допросить.

– А если они откажут?

– Не откажут, если ты будешь делать все как надо.

Нефуд сглотнул:

– Слушаю, мой барон.

– Он должен умереть, – прорычал барон. – Он посмел помогать моим врагам!..

Нефуд переступил с ноги на ногу.

– Что еще?

– Милорд, сардаукары захватили… двоих людей, которые могут представлять интерес для вас. И второй – это старший асассин покойного герцога.

– Хават? Суфир Хават?!