Долгие дороги сказок (авторский сборник) (СИ) - Сапегин Александр Павлович. Страница 171
— Я не про то.
— Я понял, про что ты. Не думаю, что эльфийка — подстава над-князя. Просто у них так сложилось, блеск в глазах нельзя подделать. И вот еще что: парни прекрасно разобрались в ситуации. Я наблюдал за ними во время церемонии награждения и видел, какие они бросали взгляды на Мидуэля и тебя. Аура Сото светилась равномерно, что говорит о жестком самоконтроле. Когда ты завел речь о геройстве, по ней пробежался огонек, будто он скривился. Видал он награды и подаренное имение в Лайлате на высоком столбе. Они не хотят быть разменными монетами в политической игре.
— Они еще мальчишки!
— Видел бы ты иллюзограмму второго орденоносца после ронмирской бойни, то не был столь категоричен.
Гил II откинулся на спинку трона, установленного на невысоком помосте, и задумался. Не заигрался ли он в игры? Игры. Вся жизнь игра. У детей игрушки и игры маленькие. У людей постарше игры выходят во двор и на улицу. У людей, облеченных властью, площадка для игр вырастает до размеров города, провинции и страны. У облеченных большой властью игрушкой выступает сам мир. Похоже, миру надоело, что с ним играют, как с куклой, он решил выступить в роли кукловода и поиграть людскими судьбами. После таких игр от городов остаются черные пепелища…
— Ваше величество! Тарг побери! Пусть ко мне подойдет Гарад, — нарушая все нормы, донесся из переговорника, вшитого в воротник мундира, голос не к добру упомянутого Дранга.
Король скосил глаза в сторону — в затемненной нише с правой стороны зала стоял главный государственный шпик. Гил посмотрел на канцлера и смежил веки. Гарад отошел от трона, вальяжно прошел треть зала, минуты три-четыре покрутился среди придворных и остановился рядом с главой Тайной канцелярии.
«Спокойно, Гил, спокойно. Улыбайся, улыбайся, Тарг тебя задери», — твердил сам себе монарх. Бледный вид возвращающегося канцлера почему-то не внушал оптимизма. Что еще случилось? Судя по растерянной физиономии Гарада — ничего хорошего. И старый эльф заерзал на своем троне. Подушечка жесткая? Или ему тоже что-то нашептали через переговорник? К трону над-князя подошел внучок. Родственники о чем-то мило побеседовали, и Бериэм незаметно испарился из залы. Становилось интересно.
— Вариант «двойник», — ожила магическая горошина.
Из короля словно выдернули стержень, ему показалось, будто он съезжает по ступеням помоста вниз, а трон рассыпается в труху. Веселье официального приема померкло, будто покрываясь темным покрывалом. Дело дрянь.
Тряхнув головой, спрятав за широкой улыбкой охватившее его волнение, его величество встал с трона и спустился с помоста. К нему тотчас подступила толпа придворных. Наконец монарх соизволил пообщаться с подданными!
Книксены, поклоны, обнаженные, присыпанные пудрой плечи, глубокие декольте, заискивающие и не очень взгляды. Пару раз спину обжигала ненависть. Так-так, надо не забыть напомнить Дрангу, чтобы его подчиненные перетрясли информацию о всех присутствующих в зале. Магом его величество не был, но та искра «шептуна», что была обнаружена в нем наставниками, была развита длительным и упорным обучением. Кто-то ненавидит его всем сердцем и душой, но кто? Нельзя оставлять за спиной недобитков или жаждущих мести родственников казненных повстанцев. Стоит ослабить бдительность — и можно отправиться в чертоги Близнецов, отведав яда в вине. Король усмехнулся, Дрангу прибавится работы.
Оторвавшись от невеселых раздумий, монарх оглядел присутствующих. Замысловатые прически и откровенные наряды дам, строгие костюмы кавалеров, перемешанные частыми вкраплениями парадной военной формы, блеск наград и украшений. Мельтешение лиц. Гил никогда не любил шумных сборищ. С раннего детства будущий монарх предпочитал тихое времяпровождение с какой-нибудь книгой в руках. Кто бы его спрашивал о личных желаниях. Предпочтения — одно, а жизнь наследника престола — совершенно другое.
Его величество король Тантры Олмед I Быстрый держал сына в ежовых рукавицах и в черном теле. В десять лет сын короля инкогнито был направлен на воспитание в пехотный пажеский армейский корпус. «Посмотрим, что ты собой представляешь, — сказал отец, сжав губы в тонкую полоску. — Не вздумай проболтаться о своем происхождении, иначе…» — Карие глаза монарха гневно сверкнули.
Принц молчал, как бы тяжело ему ни приходилось. Наряды на кухне, порка за провинности, холодный карцер за серьезные проступки.
Преподавали в корпусе жестко — на первых порах юным пажам совершенно не оставалось времени ни на что иное, кроме учебы и отработки заданий. Он не жаловался, когда отец спрашивал его об учебе во время положенных коротких каникул. С легкой руки старого короля Гила за глаза стали называть Тишайшим. О чем рассказывать, если корпус наводняли представители тайных спецслужб и на стол монарха ежедневно ложились подробные отчеты о жизни юного кадета. Дураком Гил никогда не был. Отличные оценки за успеваемость и овладение воинскими искусствами радовали сурового родителя. В корпусе сын познакомился с Гарадом. Деятельный и шебутной Гарад был своеобразным полюсом, притягивающим кадетов к себе. Придумщик и драчун, он взял тихоню под свое крыло, частенько они дрались спина к спине. Руководство корпуса всегда сквозь пальцы смотрело на драки между воспитанниками, если в них отсутствовала магия или сталь. Юношам требовалось выпускать пар, так пусть выпускают, но не калечат друг друга. Впрочем, кто кого взял под крыло, еще надо серьезно рассмотреть. Каких только проказ они не устраивали…
Гилу исполнилось восемнадцать, но день рождения не праздновали. За седмицу до праздника Олмед I Быстрый погиб. Погиб глупо, по-другому не скажешь. Отец поехал на полигон, где военные алхимики испытывали какую-то немагическую взрывчатку. Мощность взрыва превзошла все ожидания, магические щиты рухнули в одно мгновение, каменные бункеры рассыпались подобно соломенным домикам, похоронив под обломками алхимиков, короля, генералов и набившуюся в помещение свиту. Личные амулеты защиты не спасли людей, от сотрясения почвы в горах случился камнепад и завалил русло реки, протекавшей через полигон. Придавленные камнями, люди захлебнулись…
Корону, согласно традиции, на чело юного короля возложили в центральном Храме Близнецов через месяц после похорон старого монарха. Вместе с короной Гилу достался громадный клубок змей у трона. Приближенные отца и просто богатейшие люди королевства думали, что смогут управлять Тишайшим… Он дал им эту иллюзию. Неопытный король кивал одним, улыбался другим, с умным видом слушал советы третьих. Всем нутром он ненавидел большую часть отцовых царедворцев, превратившихся в падальщиков, рвавших страну на куски и увеличивающих свои наделы. Тех, кто реально болел и переживал за державу, оттеснили в последние ряды и шельмовали на все лады. Он изображал марионетку, а в полной тайне, казалось бы, заброшенные друзья бывшего пажа, под командованием Гарада и скользкого пятикурсника Кионской Академии магии Дранга, подкидывали в противоборствующие лагери подметные письма, распространяли различные слухи. Молодые пажи вербовали среди попавших в опалу сильных мира сего и оттесненных на задворки политики вельмож новых сторонников в партию короля.
Подметные грамоты и слухи сделали свое дело. Дружный хор высшей знати перестал петь в унисон. Среди облеченных громадной властью сановников началась свара. В резне родов про короля забыли. Кому нужен этот щенок — слабая тень почившего отца?! Пусть не мешается под ногами. Занятые собою, вожаки спустили Гилу с рук женитьбу на никому не известной дворянке из древнего, но захудалого рода. Свадьба не принесла монарху никаких выгод и никак не повлияла на расстановку сил в политических лагерях. Герцоги и лорды интриговали друг против друга и забыли про короля. На их горе, король не забыл про них. В один прекрасный миг интриганы прозрели, но было поздно…
Тишайший тихой сапой, постепенно и незаметно, поставил на все ключевые должности своих людей. Кионский гарнизон возглавил полковник Олмар. Опережая очнувшихся от грызни дворян, на порогах их домов возникли усиленные пятерками магов армейские полусотни, на захват некоторых отправились по несколько сотен солдат и десятки магов. В одну ночь реальная власть перешла в руки Гила и его сторонников. Народ и простые дворяне остались в неведении о произошедших событиях. Некоторые бывшие сильные мира сего в темных казематах лишились голов, некоторые слетели с постов и выплатили громадные штрафы, радуясь, что не повторили участь первых, некоторые навсегда покинули Киону и страну. Тишайший подтвердил свое прозвище, провернув громадную работу втайне от многочисленных соглядатаев и заклятых «друзей».