Собачье дело - Шелонин Олег Александрович. Страница 21

— Следак? — спросил охранник, окидывая внимательным взглядом Валентина.

— ФСБ, — лаконично ответил юноша. — Слушай, Сергей… э-э-э…

— Давай без отчества, не люблю.

— Лады. Сергей, ты этого профессора давно знаешь?

— Пятнадцать лет на этой проходной сижу. Конечно, знаю.

— Тебе не кажется, что он какой-то странный?

— С чего ты взял? — нахмурился охранник.

— Да эта кукла…

— Вон ты о чем! Не обращай внимания. Федорович классный мужик. А кукла… У каждого в голове свои тараканы.

— И давно у него эти тараканы?

— С тех пор как его дочка от рака умерла.

— Давно?

— Два года назад. Он ее один воспитывал. Мать при родах умерла. Души в ней не чаял. Когда она заболела, он тогда еще в психиатрической лечебнице работал, все дела забросил, ни на шаг от нее не отходил. Почти каждый день новую игрушку ей дарил, а когда она умерла, чуть с катушек не съехал. Но ничего, справился с горем. В работу с головой ушел. Правда, с психиатрией завязал, вернулся обратно в судебно-медицинскую экспертизу. Только вот насчет детишек… ну девочек, чьи трупы сюда привозят, бзик у него остался. Обязательно каждой куклу дарит.

— Представляю глаза родственников, когда они забирают тело с таким подарком.

— А они без подарка его забирают, — спокойно пояснил Сергей. — Профессор же не полный идиот. Он прекрасно понимает, какова будет реакция родственников, и забирает потом кукол с собой еще до их прихода. Говорят, — голос Сергея понизился до шепота, — он этим куклам дает имена погибших детей. Все здесь понимают — у профессора на этой теме бзик! Но бзик-то тихий, не опасный, никому он не мешает, а потому помалкивают. Жалеют. Профессор — классный специалист и человек прекрасный.

— Понимаю…

Валентин прикусил губу. В голове его вертелись мысли одна дурней другой. Дети… все вертелось здесь вокруг детей. Маленьких детей. Девочек. И у профессора, идущего на вскрытие с куклой в руках, тоже была когда-то девочка. Есть здесь какая-то связь или нет, Валентин не знал, но понимал, что с этим надо обязательно разобраться. Куклы… нет, не похож профессор на придурка, балующегося магией вуду. Вряд ли такой иголки в них втыкать начнет. И потом, таким способом желают навредить живому человеку, а все его пациенты мертвы. Бред… Опять же сам показал на себя и своих коллег как вероятных подозреваемых, когда речь зашла о некрофиле. Нет, не он. Точно не он, хотя разобраться все равно надо.

Профессор вернулся через полчаса, уже облаченный в рабочий халат, снимая резиновые перчатки на ходу.

— Одну секундочку, я сейчас размоюсь, — пробормотал он Валентину, ныряя в санитарный блок.

Секундочка растянулась на минуту, но юноша был не в претензии.

— Ну что вам сказать? — Профессор покосился на Сергея.

— Я пойду, покурю, — успокоил его сообразительный охранник.

— Спасибо, Сережа, — кивнул Анатолий Федорович.

Охранник выудил из кармана пачку сигарет и скрылся за дверью.

— Есть что-нибудь новенькое, профессор?

— А вы знаете, есть. На этот раз нам повезло. — Профессор снял с носа очки, выудил из кармана платочек и, подслеповато щурясь, начал протирать выпуклые стекла. — Хотя в данном случае о везении говорить грешно. Бедный ребенок!

— Так что вы обнаружили? — нетерпеливо спросил Валентин.

— Сперму. Этого мерзавца подвел презерватив. Он порвался в самый неподходящий момент, оставив нам материал для анализа ДНК преступника. В лоне жертвы обнаружен также обрывок этого презерватива. Его сейчас отправили на анализ, но мой коллега-прозектор, с которым мы производили вскрытие, и без анализа определил, в чем дело.

— В чем?

— Маньяк вместо фирменного продукта умудрился купить китайскую подделку. Костя у нас шалун, большой любитель дамского пола, и его тоже однажды подвело это средство защиты. Думал, что покупал итальянский презерватив, а нарвался на контрафакт.

— Спасибо за информацию, Анатолий Федорович. — Валентин извлек из кармана свою визитку и протянул ее профессору. — У меня к вам просьба.

— Слушаю.

— Если вдруг вы заметите, что вокруг вас творится что-то необъяснимое, где-то на грани мистики и научной фантастики, или просто появится что-то новое по этому делу, какие-то новые данные, любые наметки, не откажите в любезности мне позвонить. В любое время суток. Это очень важно.

— Я понял, что вы имеете в виду, — грустно усмехнулся профессор. — Вас смутили куклы. Поверьте, юноша, я не занимаюсь колдовством вуду. Просто, когда моя дочь болела, я заметил, что ей становилось легче, когда я приносил в дом новую игрушку. Я прямо чувствовал, что каждая кукла, купленная мной, давала ей отсрочку. Но легчало ненадолго. А потом она умерла, и теперь я покупаю куклы для моих мертвых пациенток. Мне от этого становится легче. Почему-то кажется, что там, в загробном мире, если он на самом деле есть, эти несчастные станут подружками мой Сонечки, и они будут играть там с ней с этими куклами. — У Валентина при этих словах защемило сердце. — Вот ведь глупость какая, — виновато улыбнулся профессор. — Кстати, как психиатр со стажем, я могу описать свое психическое состояние с точными научными формулировками и выдать вам его за своей подписью, если это вас интересует. Уверяю вас, диагноз будет абсолютно точным и подтвержден любым приличным специалистом в этой области.

— И как он будет звучать? — с трудом выдавил из себя Валентин.

— Если откинуть лишнюю словесную шелуху, то приблизительно так: легкое психическое расстройство на базе душевных переживаний, вызванных утратой близких. Для окружающих не опасен. Лучшее лекарство в данном случае время и интенсивная трудотерапия. — Профессор взял визитку Валентина, убрал ее в свой карман и нацепил на нос очки. — Поэтому я стараюсь, чтобы свободного времени у меня было как можно меньше.

— Так вы…

— Не волнуйтесь, юноша. Если почувствую что-то неладное или появятся новые данные по маньяку, я вам обязательно позвоню.

— Спасибо, профессор.

Валентин проводил взглядом удаляющегося судмедэксперта и двинулся на выход. Глаза почему-то щипало. Юноша раздраженно потер их пальцами и с удивлением почувствовал, что они стали мокрыми.

— Охренеть! — пробормотал Валентин, сообразив, что это слезы. — Господи, только бы этого никто не видел!

Юноша пулей вылетел из морга и поспешил к своей машине, вытаскивая мобильник. Ему вдруг так захотелось увидеть или хотя бы услышать своих предков, что он на ходу набрал номер мамы, не особо рассчитывая на успех, так как знал, что она сейчас с отцом в Турции и наверняка оба в данный момент загорают в одних пляжных костюмах на берегу Средиземного моря. На удивление, ответ на вызов пришел сразу, словно мама держала мобильник заранее в руках в ожидании звонка.

— Валя? Это ты? Что-то случилось?

— Все нормально, ма. Просто соскучился. Вы как там, хорошо устроились?

— Прекрасно.

— Купаетесь уже небось вовсю? — Валентин запрыгнул в машину, захлопнул дверцу, включил зажигание.

— Вчера купались. — В голосе мамы послышались ядовитые нотки.

— А сегодня?

— А сегодня нет. Сегодня у нас папа лечится. Говорила же бестолковому, кремом помазаться надо было!

— И чем папа лечится?

— Пивом. Прочно около стойки бара обосновался.

В трубке раздался еле слышный голос отца Валентина:

— Ну чего ты, мать, на меня наговариваешь? Всего-то пару кружек заказал…

— Третью уже выдул, бессовестный!

Валентин тихонько рассмеялся. На душе у него сразу потеплело.

— Ну вижу, отдых у вас в самом разгаре. Как вернетесь, вытащу вас на шашлыки. Ну все, мам, целую, работать надо. Папе от меня привет.

Юноша отключил телефон, нажал на педаль газа и, отъехав от морга, вырулил на Новослободскую улицу. Это была кратчайшая дорога до его ресторана «Незабудка», в котором он обещал накрыть поляну стажеру из аналитического отдела конторы.

10

Валентин нырнул из сорокаградусной жары в приятную прохладу ресторана. Кондиционеры работали с перегрузкой, но строго поддерживали в помещении заданные двадцать два градуса. Алексея с симпатичной девицей Валентин увидел сразу, как только вошел в зал. Они сидели, наслаждаясь прохладой, за одним из столиков, которые обычно бронирует администрация для своих.