Жнецы ветра - Пехов Алексей Юрьевич. Страница 26

– После того как старуха заглотила твою наживку о записках Скульптора, я дала ей понять, что знаю о ее делах с нашими врагами.

Митифа кивнула. Записки Скульптора действительно существовали, и Тальки, жадная высохшая паучиха, возжелала их так же, как новое тело. Корь, будучи ученицей старухи, знала многие секреты своей учительницы и как никто другой понимала, на чем можно сыграть. После получения информации о записках Проказа всегда была открыта для связи, ожидая новых подробностей. Именно поэтому Митифа знала, где та находится.

– Это помогло выманить ее из логова и оставить без большой охраны. Она, как ты и предполагала, действительно бросилась за мной, – продолжила Аленари.

– Мне она сказала, что пытается перехватить тебя по дороге в Радужную долину. Старуха делала вид, что ужасно недовольна тем, что ты первая дотянешься до сокровищ школы.

– Лгала, как дышала. Ты подозревала, что она воспользуется ситуацией и отправит Рована к Альсгаре?

– Я предполагала нечто подобное, – не стала отрицать Корь. – Она с самого начала попыталась нас разобщить. Это ничего не значило. Даже пошло нам на пользу. Юг оказался парализован, а когда понадобилось, Чахотка все-таки прибыл туда, куда надо.

– До сих пор не понимаю, как тебе удалось его убедить, – покачала головой Аленари.

– Он ее не любил так же, как и ты.

– У меня хотя бы была на это причина.

Да. С этим не поспоришь. Никто не сомневался в том, что Тальки могла вернуть Звезднорожденной утраченное лицо. Но не захотела этого сделать по каким-то своим, извращенным соображениям. Аленари долго мечтала отомстить и, когда у нее появился шанс, воспользовалась им, не колеблясь. Вступила в заговор Митифы и с удовольствием воплотила свое желание посчитаться со старухой.

– Ну ты же знаешь брата Ретара. Если у него появляется возможность убить кого бы то ни было, он не будет долго думать.

Серебряный лик остался бесстрастен:

– Тальки пыталась связаться со мной, но я молчала до последнего момента, чтобы она не знала, где я нахожусь. Все оказалось очень просто. Я вызвала ее, мы поговорили, сделав вид, что не знаем, почему так долго мотались по степям. Я пообещала приехать, благо ей хватило ума предложить мне вполне выгодные условия.

Митифа на эти слова улыбнулась. Да. Проказа умела искушать.

– Она остановилась ждать меня в какой-то дыре. Все остальное было делом техники и Рована.

– То есть ты там не была? – Корь на мгновение удивилась, как скорпиону удалось прибить паучиху в одиночку.

– Я послала к Чахотке Избранных, что уступила мне Тиа. Они встретили его и расчистили дорогу. Я воспользовалась «Заячьим следом».

Черноволосая Проклятая на это только кивнула. Могла бы и сама догадаться. Каждый из них обладал определенными, уникальными умениями. Тальки была Целительницей, и этим все сказано. Рован – единственный, кто предпочитал ходить «Путем призраков» по темной изнанке этого мира. Лей способен видеть через преграды и легко проходить сквозь них. Аленари может пользоваться «Заячьим следом» – оставлять тело и перемещаться на много лиг от него, не теряя при этом ни капли Дара.

– Все закончилось быстро?

– Быстрее, чем мы могли подумать.

Внезапно «Серебряное окно» изогнулось, померкло, пошло рябью и вновь стало четким.

– Это остатки «Следа», – любезно пояснила Оспа. – Думаю, нам пора заканчивать беседу. Расспроси обо всем Рована. Мне надо идти.

– Постой! Лей знает о нашей инициативе?

– Да. Узнал два дня назад.

– Как Несущий свет это воспринял?

Аленари безразлично пожала плечами:

– Поговори с ним сама. Увидишь. На мой взгляд, он не слишком рад, но понимает, что иного выхода не было. Я свяжусь с тобой, когда буду в Долине. Прощай.

Митифа задумчиво нахмурилась, глядя на свое отражение в воде.

Итак, Тальки отправилась в Бездну. К добру или к худу. Что сделано, то сделано. Обратной дороги нет.

Всего лишь за два месяца Корь составила грандиозную партию, придумывая ее на ходу и до последнего момента не веря, что ей сопутствует успех. Теперь, когда паучиха перестала им мешать, следует взять Империю под свой контроль и сокрушить непокорную Башню. Без Проказы – главной помехи в нынешней кампании – все будет гораздо легче. Митифа была в этом уверена.

Следует поговорить с Леем и Рованом. Одного надо окончательно успокоить, а у другого узнать, что все-таки произошло.

Она вновь нацепила на себя уже довольно тяготившую личину. Лей, в отличие от Оспы, не знает истинную Митифу Данами. Пусть до поры до времени так и остается в неведении.

Она позвала, и он мгновенно ответил.

Тот, кого когда-то в Башне называли не иначе, как Несущим свет, хмуро смотрел на собеседницу льдисто-голубыми глазами. Его смуглое морщинистое лицо, загорелое, дубленное ветрами, было неприветливым и мрачным. Северянин увидел Корь, хмыкнул в пышные, начавшие седеть усы и произнес всего лишь одно слово:

– Глупо!

– Прости, не хотела тебя отвлекать, – смутилась Митифа. – Но Аленари мне сказала…

– Да. Я в курсе ваших дурацких интриг! И ты должна понимать, насколько я зол!

– Конечно, я понимаю, Лей, – она поспешно вскинула руки. – Но решение принимали трое.

– Без моего участия! – прорычал северянин.

– Каюсь. Это моя вина. Но я подумала, что ты слишком занят войной и…

– Да. Это твоя вина! То, что Проказа захотела избавиться от всех нас, – не значило, что ее следует убивать прямо сейчас! Она могла тянуть с этим еще сотню лет! А мы в итоге остались без козыря в рукаве!

В его горле клокотал гнев, и Корь мягко, успокаивающе улыбнулась:

– Ты ведь понимаешь, что это было необходимо. Для всего нашего дела. Она собиралась продаться Матери, рассказать ей все секреты в обмен на создание Серой школы. С помощью Тальки нас бы стерли в порошок.

– Знаю, – буркнул тот, мгновенно остывая. – Знаю. Вы все сделали правильно, волчьи дети! И вам крепко повезло, что Проказа не поджарила вам пятки на медленном огне! Но впредь я желаю принимать участие в общих решениях, а не узнавать обо всем спустя несколько недель!

– Конечно. Так и будет. Клянусь, – не моргнув глазом, солгала Корь.

Он пробурчал что-то про неумных баб, поправил на плечах тяжелый медвежий плащ и пронзил ее еще одним недружелюбным ледяным взглядом.

– Ты хотя бы понимаешь, что теперь, без нее, мы потеряли часть своего преимущества?!

– Но мы сумеем справиться, да? – с надеждой спросила она, хлопнув глазами. – Ведь это лучше, чем если бы она оставалась с нами.

– Возможно, – нахмурился Лей. – Возможно. Теперь мы никогда не узнаем, куда бы нас это привело.

– В Бездну, – веско отметила Митифа. – Она раздробила нас. Рован – под Альсгарой, Аленари – в Долине. Я – у Слепого кряжа. Тиф вообще неизвестно где бродит и что делает. К тому же можно только гадать, чем бы окончилась наша кампания, если бы Тальки заключила тот союз и стала бороться против нас. Сейчас нам надо собраться в кулак. Ну… мне так кажется.

– Все сказанное тобой и Аленари о Тальки не более чем домыслы. Вы не привели ни одного доказательства, что Целительница была виновна! Ни одного! Если бы я знал тебя чуть хуже, то подумал бы, что ты сводишь личные счеты!

– Мне не за что было ненавидеть мою учительницу, – скромно ответила Проклятая, лишь чуть-чуть покривив душою. – Но я убеждена, если бы мы не сделали того, что сделали, для нас все бы закончилось очень плачевно. И Аленари первой бы это ощутила. Тальки звала ее к себе.

– Доказательства!

– Ах, прости! Забыла! – Митифа встала, подошла к столу и, подняв крышку лакированной шкатулки, достала пачку писем, перетянутых шелковым шнурком. Вернулась обратно. – Вот. Хамзи служил мне, а не ей. Он знал многое из того, чего знать ему было не положено. Здесь его донесения за последние два года. В том числе и о переговорах Проказы с Башней.

– И что?! – еще больше нахмурился Лей. – Избранный солжет – недорого возьмет.

Митифа робко улыбнулась, развернула одно из писем, показала Чуме. Тот потемнел лицом, наклонился над серебряным окном, быстро шевеля губами.