Жнецы ветра - Пехов Алексей Юрьевич. Страница 69

Га-нор, Кальн и Тиф ехали далеко впереди, Рона, Лук и Шен позади меня. Я находился в достаточно пасмурном расположении духа, рассматривая горы. И тут стражник заорал на всю долину:

– Стойте! Стойте, лопни твоя жаба!

Обернувшись, я увидел, что Рона, упав с седла, лежит на земле лицом вниз. Лук и Шен склонились над нею.

Резко развернув лошадь, я поскакал к ним. Где-то за спиной Рандо кричал Га-нору и Кальну.

– Что с ней? – встревоженно спросил я.

– Не знаю! – огрызнулся Шен.

Он был испуган, бледен и водил над Ходящей руками.

Я с надеждой посмотрел на Лука, но тот лишь снова заголосил:

– Я ничего не делал! Она ехала впереди и просто взяла да свалилась! Я даже опомниться не успел, не то что ее подхватить, лопни твоя жаба!

– Успокойся. Тебя никто не обвиняет. Шен, ну что?

– Не знаю! – вновь сказал он. – Она без сознания.

– А ну-ка, подвинься! – буркнула подоспевшая Проклятая, легонько коснулась кончиками пальцев левого виска Роны и внезапно вздрогнула, а глаза ее округлились. – Все вон! – глухо и зло прорычала Тиф. – Пусть останется только Шен. Вы – проваливайте. Разбейте лагерь, разведите огонь, кипятите воду и ждите нас.

– Вот так, собака? – вопросительно посмотрел на меня Юми, и они с Гбабаком вместе пошли прочь, подавая пример всем остальным.

– Бездна меня побери, если я уйду! – процедил я.

Думал, она станет спорить, но услышал совсем иное:

– Отлично. Поможешь тащить ее к огню. Только не мешай.

Проклятая еще раз внимательно осмотрела девушку. Лицо Роны стало землисто-серым, появившиеся под глазами круги – фиолетовыми, нос и скулы заострились. Мне казалось, что Ходящая не дышит. Я хотел проверить, бьется ли у нее сердце, но Тиф зло цыкнула на меня, и я решил не лезть под горячую руку.

С ладоней Шена на девушку лился бледный свет, но это, похоже, совершенно не помогало.

– Что могло случиться? – Он, словно щенок, посмотрел на свою последнюю надежду.

Тиа неспешно оглянулась, убедилась, что весь отряд уже на достаточном расстоянии, и без предупреждения отвесила Целителю такую оплеуху, что тот не удержался на корточках и упал.

– Тупой индюк! – яростно прорычала она. – Самовлюбленный недалекий придурок!

– Не надо, – едва слышно прошептала очнувшаяся Рона. – Это я виновата.

В следующее мгновение ее стошнило. Я держал Ходящую за плечи, мрачно глядел на Шена, на лице которого проступил здоровый розовый отпечаток ладони.

– Что с ней? – спросил я у Тиф, уже зная ответ.

– Идиот решил самостоятельно научить ее темной «искре», – мрачно отозвалась Проклятая. – И теперь за ее жизнь может поручиться лишь Бездна.

Рона тихо застонала и вновь потеряла сознание.

Глава 22

– Ей не становится лучше? – Рандо сидел между мной и Юми.

Вейя был слишком занят, чтобы прислушиваться к разговору, – он с наслаждением облизывал пустую жестяную миску.

– Пока нет.

– Как магия может убивать своего владельца?

Я, пожал плечами, стараясь не смотреть рыцарю в глаза и не выдать себя. Никто, кроме меня, Шена и Тиф, не знал, что происходит с Ходящей. История, которую сочинила Проклятая, была не слишком удачной, особенно для тех, кто немного знал о Даре. Но выбирать не приходилось.

Шен и Тиа расположились в наспех созданном шалаше в дальнем конце стоянки. Они присматривали за девушкой, но состояние Ходящей за эти два дня так и не улучшилось. Она больше не приходила в себя. Лихорадка не прекращалась ни на минку.

Га-нор, Кальн и Лук с утра ушли на охоту. Гбабак спал, выкопав глубокую яму и засыпав себя листьями. Квагер, понимая, что ничем не может помочь, считал не лишним отдохнуть и набраться сил. Блазги вообще не слишком любили холод и обычно зимой впадали в спячку.

– Вот так, собака?! – Юми протянул милорду Рандо блестящую миску.

Тот задумчиво хмыкнул, поправив сползший с плеча меховой плащ:

– Кажется, это все, что у нас было, Юми. Остается дожидаться охотников. Надеюсь, с добычей.

– Вот так, собака… – печально отозвался вейя и, спрыгнув с бревна, поплелся к лежанке квагера.

– Нэсс! Иди сюда! – крикнула мне с другого конца стоянки Тиф.

– А почему нельзя сказать «можно тебя на минку, если ты не занят»? – проворчал я, когда оказался рядом с шалашом.

– Она умирает. – Проклятая сразу перешла к делу.

– Почему вы ей не поможете?! Он же Целитель! И я ни за что не поверю, что дать ему правильный совет не можешь даже ты!

– Послушай, – утомленно отозвалась она. – Это Перерождение. Через него прошли все мы. Проклятые. Те, в ком была светлая «искра», а потом появилась темная, всегда испытывают на своей шкуре нечто подобное. Шен тоже не избежал этой участи.

– Но такого, как с ней, никогда не случалось. – Во рту у меня стало горько, словно я жевал стебель полыни.

– Ты не прав. Умирали и прежде. Трое из тех, кто обучался темной «искре» вместе со мной, погибли. Рован едва не умер. Он болел точно так же, как и она, – последовал легкий кивок в сторону шалаша. – Но Тальки вовремя смогла найти решение. Я пыталась показать Шену нужное плетение, воссоздав его по памяти, но из этого ничего не получилось. Я в чем-то ошиблась.

– Если ничего нельзя сделать – зачем ты меня позвала?

– Шен счел, что ты должен узнать первым.

Согнувшись в три погибели, я вошел в пахнущий хвоей шалаш.

Рона лежала, укрытая несколькими слоями теплой одежды. Рядом сидел Шен. Он не спал все эти дни и выглядел ничуть не лучше девчонки.

– Что это за Дар Целителя, если я не могу спасти ее? – тихо спросил Ходящий.

Я вздрогнул. Он почти дословно повторил мои слова, сказанные в тот день, когда погибла Лаэн. Тогда парень не смог мне ответить. Теперь промолчал я.

– Я не справился… Нэсс, я был таким идиотом, что дал себя уговорить… Проклятая права – самовлюбленный недалекий придурок!

– Почему ты не сказал Тиф, что учишь ее темной «искре»?

– Она не хотела, чтобы кто-то знал…

Я молча вслушивался в тяжелое дыхание девушки, а лицо Шена исказила гримаса боли:

– Я не могу потерять ее!

– Тогда вспомни. Вспомни, что говорила Лаэн, когда тебя лечила.

– Она что-то говорила? – тут же раздался голос Тиф у меня за спиной.

– Да. Когда возилась с Шеном. И после. Специально для него.

– Я уже пробовал сделать, как она, – пожал плечами Целитель. – Но плетение не срабатывает.

– Озвучь его, – попросила Проклятая.

– Северная звезда с востока, на две ладони выше горизонта, связать с восточным ветром в три силы. Два узла отбива… у начального конца, контроль в землю, держать «искру» на три. Сместить через две уны на восемь… – Он сбился и тут же, закрыв глаза, торопливо продолжил: – …и поднять до четырех. Кажется, так.

– Нет. Ты не сказал концовку, – возразила Дочь Ночи. – Вплести Морскую волну в пятнадцатую связку.

– Верно! – оживился он, вскочив на ноги. – Вот почему у меня не получилось. Давай…

– Остынь! – перебила его Тиа. – Думаешь, я не пробовала? Это известная структура плетения для восстановления темных «искр». В ней должно быть что-то еще, чтобы уравнивать потенциал света и тьмы. А что – знали лишь Тальки да Гинора. Это всегда было секретом.

– Были еще слова в той ерунде, что вы сейчас произносили. Я прекрасно это помню, – задумчиво протянул я.

– Это не ерунда. Стандартная схема плетения, когда один росчерк можно заменить набором символов, что мы сейчас тебе и продемонстрировали. Ты помнишь то, чего не знаем мы?

Я посмотрел на бледную Рону:

– Нет.

– Тогда мы не сможем ей помочь, – вздохнула Тиф. – Разумеется, если ты не припомнишь концовку плетения. Или не нарисуешь его.

– Лаэн не рисовала узоры. Только говорила.

– Жаль. Ничего не получится, пока не будет полной картины.

– Постарайся вспомнить, – умоляюще попросил меня Шен.

– Мне надо подумать.

– Только быстрее. У нее почти не осталось времени, – напомнила Проклятая.