Возвращение короля - Толкин Джон Рональд Руэл. Страница 22

В сгущающейся тьме король прибыл в Эдорас, хотя был полдень. Здесь он ненадолго остановился и усилил свое войско за счет трехсот всадников, опоздавших на сбор. Но поев, он захотел перед выступлением попрощаться со своим оруженосцем. Мерри в последний раз просил не оставлять его.

— Я говорил вам, что это путешествие не для Стиббы, — сказал Теоден. — И что будет делать вы, мастер Мериадок, в битве, что ждет нас в Гондоре? Хоть вы и владеете мечом, а сердце у вас больше, чем можно судить по вашему росту.

— Кто может знать это? — ответил Мерри. — Почему вы не позволяете мне идти с вами, повелитель? Я не хочу, чтобы в песне обо мне было сказано, что я остался сзади.

— Я оставляю вас для вашей же безопасности и по необходимости, — ответил Теоден хоббиту. — Никто из моих всадников не сможет вести вас как ношу. Ваши деяния в битве у ворот вспомнят менестрели. Но до Мундбурга, где повелителем Денетор, сто лиг. Больше мне нечего сказать.

Мерри поклонился, с несчастным видом отошел и стал смотреть на ряды всадников. Все отряды готовились к выступлению: воины затягивали подпруги, осматривали седла и ласкали коней; некоторые с беспокойством посматривали на низкое небо. Незаметно подошел всадник и тихо сказал хоббиту на ухо:

— Путь открывается там, где не ждешь, у нас так говорят. — Мерри поднял голову и увидел молодого человека, замеченного им утром. — Вы хотите отправиться туда, куда направляется повелитель Марки, я вижу это на вашем лице.

— Да, сказал Мерри.

— Вы можете поехать со мной, — сказал всадник. — Я посажу вас перед собой, укрою плащом.

— Спасибо, — сказал Мерри, — спасибо, сэр, хотя я и не знаю вашего имени.

— Не знаете? Зовите меня Дернхелмом.

Так и случилось, что когда король пустился в путь, перед Дернхелмом сидел хоббит Мериадок, и большая серая кобыла Виндолфа почти не почувствовала тяжести: сам Дернхелм весил меньше других всадников, хотя и был очень гибок.

Они ехали в полутьме. В ивовых зарослях на берегу Сноуборн, текущей к Энтвошу, в двенадцати лигах к востоку от Эдораса, они разбили на ночь лагерь. Потом ехали через Фолд и через Фенмарк, где справа от них большие дубовые леса взбирались на темные холмы Халифариона у границ с Гондором; в тумане слева лежали болота, питаемые устьем Энтвоша. И когда они ехали, до них дошел слух о войне на севере. Одиночные люди, бегущие в страхе, сообщили им о врагах, напавших на восточные границы, о войсках орков, марширующих по пустынному нагорью Рохана.

— Вперед! Вперед! — кричал Эомер. — Слишком поздно поворачивать. Болота Энтвоша защитят наш фланг. Нужно торопиться. Вперед!

Так король Теоден вышел из своего королевства, миля за милей извивалась дорога, мимо пролегали холмы маяков: Каленхад, Мин Миммон, Эрелас, Нардол. Но огни их были потушены. Вся земля была серой и неподвижной; Тьма углублялась, а надежда в сердцах слабела.

Пиппина разбудил Гэндальф. В их комнате горела лампа, так как лишь тусклый сумрак проникал в окна, воздух был тяжел, как при приближении грозы.

— Который час? — спросил Пиппин, зевая.

— Прошел второй час, — сказал Гэндальф. — Время вставать и привести себя в приличный вид. Повелитель города вызывает тебя, чтобы объяснить тебе твои обязанности.

— А он накормит меня завтраком?

— Нет, накормлю я. Вся пища распределена по приказу.

Пиппин печально посмотрел на маленькую лепешку и (как он подумал) гораздо меньший, чем следует, кусочек масла, которые лежали на столе рядом с чашкой жидкого молока.

— Зачем вы привели меня сюда? — спросил он.

— Ты сам хорошо знаешь, — ответил Гэндальф. — Чтобы предотвратить твои ошибки; и если тебе тут не нравится, вспомни, что ты сам пришел сюда.

Пиппин замолчал.

Вскоре он уже шел с Гэндальфом вниз по длинному коридору к дверям башни. В зале, в печальном настроении сидел Денетор. Пиппин решил, что он напоминает старого терпеливого паука: похоже, со вчерашнего дня он не двинулся с места. Он предложил Гэндальфу сесть, но Пиппин некоторое время оставался незамеченным. Вскоре старик повернулся к нему.

— Ну, мастер Перегрин, надеюсь, вы использовали вчерашний день к своей пользе и удовольствию. Хотя боюсь, что стол в этом городе скромнее, чем вам хотелось бы.

Пиппин испытал неприятное ощущение, как будто большая часть того, что он говорил и делал, каким-то образом стала известна повелителю Гондора. Он не ответил.

— Что вы будете делать у меня на службе?

— Я думал, сэр, что вы объясните мне мои обязанности.

— Объясню, когда определю, к чему вы пригодны, — сказал Денетор. — Но если вы будете рядом со мной, я узнаю это, вероятно, скорее. Оруженосец моего кабинета попросил разрешения уйти со службы, так что временно вы можете занять это место. Вы будете ждать около меня, выполнять поручения, разговаривать со мной, если война и совещания дадут мне такую возможность. Вы умеете петь?

— Да, — ответил Пиппин. — Во всяком случае достаточно для хоббита. Но у нас нет песен, пригодных для больших залов и трудных времен, повелитель. Мы редко поем о чем-нибудь более ужасном, чем ветер или дождь, и большая часть моих песен о таких вещах, которые заставляют нас смеяться. И конечно о еде и питье.

— И почему же такие песни не подходят к моим залам или к этим временам? Мы, так долго жившие вблизи тени, конечно, с радостью будем слушать эхо земель, не затронутых ею. Тогда мы почувствуем, что наша доблесть была не бесплодна, хотя за нее нас и не поблагодарят.

У Пиппина сжалось сердце. Его вовсе не радовала идея петь песни Удела повелителю Минас Тирита, особенно комические песни, которые он знал лучше всего: они были уж слишком… Ну… грубоватыми для такого случая. Однако на сей раз ему не приказали петь. Денетор повернулся к Гэндальфу, расспрашивая его о рохиррим, их политике, о позиции Эомера, племянника короля. Пиппин удивлялся тому, как много знает повелитель о жизни людей, далеких от него, хотя как он решил, прошло уже много лет, как Денетор никуда не выезжал.

Вскоре Денетор кивнул Пиппину и отпустил его на время.

— Идите в арсенал цитадели, — сказал он, — и получите там мундир и вооружение гвардии башни. Все должно быть готово. Вчера я отдал приказ. Одевшись, возвращайтесь!