Шут (СИ) - Кочешкова Е. А. "Golde". Страница 14

Главная повариха была личностью приметной. 'Я на кухне родилась, - бывало, с усмешкой говорила матушка Тарна, - на кухне и помру'. И почему-то никто в ее словах не сомневался. Лет пятьдесят назад она появилась на свет, и правда, едва ли не среди котлов. При них же и выросла, во всем помогая матери, а потом и сама получила место на кухне. Прошла весь путь от чистильщицы овощей до главной поварихи. Ее любили. За разумную строгость, за умение втолковать, что к чему, а главное - за доброту...

После завтрака Шут еще пару часов погулял по Внутреннему городу, но так и не узнал ничего нового. Все говорили только о скором возвращении Руальда, да пересказывали сплетни про принцессу тайкуров.

Он понял, что большего в этот день не добьется и возвратился к себе. Настроение было скверное, тревога внутри все нарастала, и ничего хорошего он уже не ждал. Однако на этот раз Шут ошибся. Едва открыв дверь в свои покои, он увидел на кресле новый костюм... Штаны и куртка были кем-то аккуратно развешены, и одного взгляда хватило, чтобы понять - мадам Сирень в очередной раз создала для него шедевр.

Шут снял простой свой зеленый дублет и ополоснул лицо в умывальнике. Холодная вода освежила его и сделала мир чуточку лучше. Он подошел к открытому окну, с наслаждением глотнул ягодного вина, глядя в густую зелень старого клена, задевавшего своими ветвями подоконник. Среди листвы были густо разбросаны солнечные блики - словно, кто-то усыпал темную крону яркими лоскутками цвета крыльев бабочки-медовницы. Шут любил это дерево и, когда был младше, частенько предавался мечтам, сидя в удобной развилке меж ветвей.

Вздохнув, он поставил бутылку и медленно снял со спинки кресла обновку. Костюм был сшит именно так, как Шуту нравилось - он был красивый и изысканный, почти похожий на обычную одежду. Если бы только не золотые и алые вставки, придающие наряду нужное настроение, делающие его именно шутовским. И бубенцы. Совсем немного маленьких золотых горошин на рукавах и вороте, да еще по подолу. Кто их делал, Шут не знал, но эти бубенчики из запасов мадам Сирень больше походили на частицы музыкального инструмента - так они были мелодичны. Шут неспеша переоделся и, сделав на пробу пару кувырков, с удовольствием отметил, что на первый взгляд узкие и плотно облегающие штаны-трико совершенно не стесняют движений, равно как и куртка с длинными рукавами. Он поглядел на себя в зеркало. Госпожа Иголка была права - выбранный ею цвет ткани и впрямь смотрелся недурно. Шут осторожно поднял левую руку, и бубенчики тихо зазвенели. Он состроил своему отражению смешную гримасу, однако двойник из зеркала не показался ему забавным. Да, женщины находили господина Патрика милым, но сам он так не считал... Шут обладал тонкими чертами лица, мальчишеским треугольным подбородком, едва заметно вздернутым носом и губами, про которые баронесса Летти говорила 'будто всегда ждут поцелуя'. Не Руальд, чего уж там... Хотелось бы Шуту иметь более мужественный вид. Особенно теперь, когда в серых его глазах так отчетливо плескалась тревога.

'Я слишком насторожен, это заметит кто угодно. Нужно успокоиться, - он устало сел на кровать и обхватил голову руками. Чувство тревоги вновь накатило с удвоенной силой. - Скорей бы уже Руальд приехал!'.

Он всегда ждал короля с нетерпением, но в этот раз ожидание было приправлено горечью и страхом. Шут понимал, что новая их встреча навряд ли закончится дружеской попойкой в королевском кабинете. И не будет Элея, как обычно, обзывать мужа винным кувшином, не будет внимательно слушать его рассказ о путешествии, подперев подбородок изящной ладонью, не попытается выставить Шута из кабинета...

'А что будет? Что нас ждет?'

В коридоре послышались шаги, и кто-то тихо постучал в его покои.

'Вот и ответ', - стиснув губы Шут встал и решительно распахнул дверь, как будто за ней в самом деле ожидал пророк.

- Господин Патрик, велено передать вам послание от леди Ваппа, - мальчик-паж учтиво склонился и протянул ему небольшой розовый конверт, запечатанный каплей воска.

- Нужен ответ? - Шут знать не знал, кто такая эта леди Ваппа. Он покрутил конверт в руках - странно тяжелый, пахнущий цветочными духами.

- Нет, господин. Я могу идти?

- Иди. Спасибо...

Шут закрыл дверь и, оперевшись на нее спиной, сорвал печать с конверта. Внутри были тонкий лист, сложенный вчетверо, и ключ. Шут развернул письмо. Всего две строчки: 'Будь осторожен. Дверь за комодом в ее спальне. Успей!'. Он перечитал послание несколько раз, пытаясь понять, о чем речь. Или просто убедить себя, будто это не то, что он понял. Но валять дурака перед самим собой глупо, поэтому Шут глубоко вздохнул, запалил свечу и позволил пламени жадно охватить бумагу. Когда в камине, куда он бросил горящий обрывок, остался только пепел, Шут запер дверь на засов и достал из секретной ниши за шкафом другой ключ.

Он не так часто бывал в этой потайной комнате, потому что потом всякий раз покидать ее было мучительно трудно. Когда-то она служила спальней для личных слуг господ, занимавших покои, ныне принадлежащие Шуту. Но, по всей вероятности, последний его предшественник, как и сам он, не нуждался в личном камердинере. Поэтому поселившись на новом месте, Шут не сразу обнаружил за одним из гобеленов дверь, ведущую в эту каморку, небольшую, но светлую и очень пригодную для создания своего маленького мира, укрытого от чужих глаз. Тогда, в первое время, он особенно нуждался в таком убежище...

Теперь стены этой комнаты были укрыты невесомыми, многоцветными, как крылья бабочек, занавесками и улыбались таинственными масками из дальних стран. Высокое узкое окно украшали звонкие колокольчики, а с потолка сверкающим каскадом спускались шелковые нити, унизанные разноцветными стеклянными бусинами. Здесь Шут хранил свои любимые книги. Здесь придумывал добрые детские сказки, которые почти никому не рассказывал. Иногда пытался писать музыку для лютни или тарфа, честно признаваясь себе, что такие 'шедевры' - только для души... Он уходил в эту комнату от всех бед и печалей, отрешаясь от мира, лежащего за ее стенами. И ужасно не хотел, чтобы кто-нибудь однажды узнал о его тайне. Даже король. Особенно король. Пусть лучше он думает, что господину Патрику и впрямь по душе винницы, да блудные притоны...

Так проще.

Вот и сейчас, едва ступив за порог своего маленького королевства грез, он снова захотел просто остаться здесь и забыть обо всех тревогах... Но нет. Нет... Ему уже не пятнадцать, и даже не восемнадцать. На сей раз он пришел не для этого.

Шут с грустью оглядел комнату. Он уже понял, что скоро она останется в прошлом. Жаль было расставаться, как жаль... Он перебирал свои смешные сокровища - музыкальная шкатулка, хрустальный шар, листы со стихами, набросками песен... и еще множество других, дорогих ему предметов, не имеющих ни цены, ни ценности - Шут прощался с ними. Он качнул колокольчики у окна, которое никогда не открывал, и они печально зазвенели - каждый на свой лад.

Когда Шут вернул ключ на место в тайнике, сборы были почти окончены. Все самое важное лежало в старом заплечном мешке. Там же оказалась смена простой удобной одежды да еще увесистый кошель с монетами и кучей золотых безделушек, которые Шуту время от времени дарил Руальд. Среди них имелись и дорогие... будет на что прожить в первое время. Одно только колечко с сапфиром из Герны потянет на хорошую лошадь.

Мешок он спрятал под кроватью, задвинув как можно дальше в пыльную темноту.

'Что ж, самое простое сделано, - Шут отряхнул мусор с рукавов и колен. - Или самое сложное... Не так-то легко расставаться с хорошей жизнью... А теперь пора проверить, куда ведет этот ход'

Не теряя времени, он направился к покоям королевы.

Шагая по коридорам дворца, Шут гадал, кто же на самом деле послал ему конверт с запиской и ключом. Из всех знакомых ему обитателей дворца фактически никто не мог быть автором послания. Одни - по причине врожденной трусости и нежелания ни во что вмешиваться, другим вообще не могло быть известно о тайной двери, третьи просто никогда бы не подумали сообщить о ней какому-то дураку. Шут, правда, подозревал невидимого советчика в корыстных интересах, не имеющих отношения к заботе о королеве. Но они совпадали с интересами Элеи и - главное! - не противоречили интуиции Шута, а значит, стоило воспользоваться неожиданным подарком. В том, что он пригодится, Шут почти не сомневался, и это было очень грустно...