Шут (СИ) - Кочешкова Е. А. "Golde". Страница 72

  Он все сделал наоборот.

  Он забыл про скромность и смущение. Спрятал страх выглядеть дураком так глубоко, что и не сыщешь. Отбросил прочь стыдливость и благочестие, робость и застенчивость. Вечером в трапезную вошел дерзкий и насмешливый человек без имени и без прошлого. Он ходил на руках, кувыркался, танцевал, жонглировал факелами и улыбался так ослепительно, что мог бы затмить их свет.

  Шут хорошо запомнил этот вечер - усталые глаза короля Берна, искренний хохот Руальда, кривую усмешку мальчишки Тодрика, удивленно-радостные лица дам и их родовитых мужей. В Солнечном Чертоге давно не было ничего подобного. С тех пор, как Его Величество начал хворать, количество развлечений во дворце только убывало. И тут вдруг - шут...

  Он не помнил, как добрался до постели в ту ночь и как уснул.

  Наутро ему сказали, что он официально назначен королевским шутом.

  А в обед Руальд выдумал ему новое имя, и Шут стал Патриком.

  Первое время было трудно, маска так и норовила слететь. Но постепенно он привык к новому образу. Привык к тому, что его окружает невиданная роскошь, что у него есть свои покои, что слуги готовы выполнять любое его поручение. Хотя принять последнее было особенно сложно.

  Он привык к новому имени.

  Он привык к покровительству принца Руальда и тихой ревнивой ненависти Тодрика. К равнодушию короля Берна, которого уже ничего не радовало. Его Величество угасал день ото дня. Он был еще не стар, но тяжелый недуг лишил короля сил и воли к жизни. Все понимали, что монарху осталось совсем немного... Солнечный Чертог в ту пору был мрачным местом. Музыкантов и артистов там не привечали.

  Но Шут прижился.

  И не потому, что как-то по-особенному делал сальто или пел. Главная его заслуга была в другом - он стал для старшего принца самым близким человеком... Шут и сам не понимал, отчего так вышло. Возможно оттого, что ему удавалось всякий раз оказываться рядом с Руальдом, когда тому важней всего было просто найти в ком-то понимание, поговорить по душам.

  Так бывает...

  3

  В гавань входили с тяжелым сердцем. Никто не знал, какую встречу устроит брату принц Тодрик. Готовились к худшему.

  Шут стоял на носовой палубе рядом с Руальдом. Он видел, как помрачнело лицо короля, когда в подзорную трубу тот отчетливо разглядел, что на пирсе их ждет внушительный по размерам отряд рыцарей Закатного Края. Руальд не питал лишних иллюзий по поводу намерений этих благородных сэров.

  - Я думал, он не посмеет... - промолвил король. Стоявший рядом Дени лишь печально хмыкнул:

  - Как же... У вашего дорогого брата нет иного выхода. Он может только настаивать на том, что вы безумны. После тех проводин, что Его Высочество устроил нам перед этим плаванием, отступать поздно...

  - Мда... - Руальд отнял трубу от глаза и покосился на гвардейца. - Как полагаете, капитан, этот почетный кортеж отведет меня прямиком в монастырь?

  - Полагаю, им хотелось бы так поступить. Но это было бы глупо. Если горожане увидят, что их короля, живого и здорового, в полном уме волокут в монастырь... Сами понимаете, тут и до народных волнений недалеко. Расправьте плечи пошире, Ваше Величество. Никто не должен усомниться, что вы полны сил и абсолютно полноценны.

  За время путешествия Руальд действительно окреп, соленый морской ветер пошел ему на пользу. Король уже не качался из стороны в сторону, вспоминая, как нужно переставлять ноги. По утрам он тренировался с Дени, пытаясь привыкнуть держать меч в левой руке: на правую рассчитывать не приходилось, пока рана не заживет окончательно.

  Как и Руальд, Шут смотрел на приближающийся город с тревогой и волнением. А над головами у них с криками носились вечно голодные чайки, и Шуту казалось, что голоса их полны предостережения.

  Когда король ступил на родную землю, рыцари церемонно преклонили колена, но Шут понимал - это лишь спектакль для простого люда. Сам он видел только отточенную сталь, дремлющую в десятках ножен.

  Вперед вышел принц. Он почтительно поклонился Руальду, сплетая такое цветистое приветствие, что даже Шут, мастер словоблудия, не понял, о чем толковал Тодрик. А потом, как и тогда в ночь, когда пленили короля, непонятным образом рыцари мгновенно оттеснили Руальда от гвардейцев. Прежде, чем даже Дени осознал произошедшее, Его Величество оказался в парадной королевской карете. Только Шут чудом успел скользнуть следом, заскочив в экипаж, когда четверка лошадей уже взяла с места. Руальд будто даже и не заметил его появления, он сидел с глазами безумца и не отрывал взгляда от брата. Принц же, поняв, кто затесался к ним в попутчики, надменно сморщился, как если бы в карете вдруг запахло навозом. Но терять время на выпроваживание незваного гостя он не захотел, предпочтя сделать вид, что Шут - лишь пустое место.

   Тодрик заговорил, едва только карета отъехала от причала.

  - Надеюсь, мой дорогой брат, - изрек принц, - ты, как всегда, проявишь мудрость и милосердие, избавив всех нас от досадной необходимости принимать... эээ... крайние меры. Полагаю, капитан уже известил тебя о решении дворянского собрания. Да, да, милый Руальд. Все мы решили, что бремя власти будет слишком тяжело для тебя после перенесенных лишений, - Шут смотрел на принца, не отрывая глаз. Ему было интересно увидеть, как Тодрик распишется в собственном предательстве.

  - Тод! Опомнись! - воскликнул Руальд. - Опомнись, пока не поздно! Я признанный правящий король. То, что ты сейчас делаешь - это государственная измена! Зачем тебе это, брат?! Покайся сейчас, и я все забуду! Прошу тебя!

  'Эх, матушка, а что бы вы сказали об этом человеке? - думал Шут с горечью, вспоминая беседы с наставницей. - Тоже нашли бы в нем что-то хорошее? Сумели бы разглядеть божественную искру? Сокрытую человечность? А я, вот, сколько ни искал - не могу...'

  Тодрик ухмыльнулся:

  - Право, Руальд... не нужно этих громких слов. Ты заслужил пожить в покое и уединении там, где тебя никто не потревожит. О, нет, не переживай. Речь вовсе не о монастыре. Хотя некоторые члены собрания выдвигали такое предложение... Но мы ведь не желаем тебя прятать, вовсе нет! Мы лишь заботимся о твоем здоровье и благополучии. Я предлагаю не терять время: ты можешь подписать документ об отказе от титула сразу же, как только мы приедем на место.

  Руальд стремительно, точно хищник, подался вперед.

  - А что если я не захочу подписывать твою проклятую бумагу?! Что ты сделаешь, а?

  Тодрик нервно отпрянул, но тут же сделал вид, что просто решил подвинуться. Он вынул из кармана кружевной платок и начал медленно старательно оттирать какое-то несуществующее пятнышко на рукаве.

  - То же, что я сделал с тайкурскими варварами. Я просто пойду к твоей невесте и позволю палачу немного наказать ее за то зло, которое она сотворила с нашим монархом. Она ведь во всем созналась на допросе, Руальд. Да-да, во всем. Господин Торья - мастер убеждения.

  - Что?! На допросе?! Что ты сделал с ней?!! - Шут испугался, как бы король не зашиб братца, такая чудовищная гримаса ненависти исказила его лицо.

  - Ничего, дражайший брат. Твоя ведьма жива и здорова, - Тодрик криво усмехнулся своим тонкогубым ртом, но Шут видел, что принц боится - Руальд даже сейчас был намного сильней его. - Разве что напугали слегка, да немного подпортили шкурку. Совсем чуть-чуть. Успокойся, нет нужды так нервничать. Тебе это, должно быть, вредно.

  - О, боги! Нар!.. - Руальд все-таки не выдержал, рванул из ножен, висящих теперь справа, свой меч. Но прежде, чем королю удалось достать оружие, другой клинок, узкий и изящный, оказался у самого горла Руальда.

  - Что же ты, милый брат? Неужели способен поднять руку на родную кровь? Ах да, я забыл совсем, ведь Элея тоже была тебе не чужая... Ну, как видишь, и у меня есть зубы. А ты сомневался? Имей в виду, лезвие отравлено. Я ведь, знаю, что ты сильнее... даже с одной рукой, - еще одна кривая ухмылка.

  Шут довольно налюбовался на Тодрика. Он отвернулся к окну и смотрел, как проносятся мимо дома знакомых кварталов. Карета подпрыгивала на ледяных буграх мостовой. Кучеру было велено доставить их во дворец как можно скорее. Следом спешили рыцари и гвардейцы, стараясь обогнать друг друга. Почетный кортеж...