Шут (СИ) - Кочешкова Е. А. "Golde". Страница 85

  Крики из-за двери доносились уже вовсе нечеловеческие, и Шут со всей очевидностью понял - спасти принца не успеют... Нечего там уже спасать...

  А народу в коридоре становилось все больше. Шут увидел Нар - испуганную, с широко распахнутыми глазами и искаженным в ужасе ртом. Она накрыла его ладонью и в оцепенении смотрела на происходящее.

  Внезапно крики стихли.

  - Нет... - прошептал Руальд. - Нет!!! Тод! - воскликнул он и еще отчаянней стиснул бревно, хотя остальные, державшие таран, уже готовы были остановиться.

  - Руальд... - голос Нар прозвучал жалобно и тихо, - уже поздно...

  - Нет!

  Она кинулась к нему - точно котенок перед бешенным псом - обхватила руками, прижалась неистово.

  - Поздно, Альда... поздно... Пойдем... - она пыталась поймать его безумный взгляд и когда сумела, осторожно повлекла за собой, прочь от страшной двери. - Пойдем. Оставь это гвардейцам... там нет больше твоего брата...

  Нар увела Руальда в его покои, а Шут шел за ними, точно привязанный. Он был напуган диким взглядом короля и всерьез опасался, что тот снова сделает или скажет что-нибудь такое, после чего слухи о безумии монарха окажутся более, чем оправданными. На Руальда и так-то посматривали искоса, принц успел порядком измарать репутацию брата...

  Не прошло и получаса, как в королевскую гостиную вошел Дени. Нар в это время держала сидящего в кресле Руальда за голову и что-то бормотала на своем степном наречии, Шут скорчился у ног короля. При виде капитана он испытал отчаянное желание заслонить Руальда от свалившейся на него беды.

  - Мы открыли дверь, Ваше Величество...

  Со слов Дени то, что было Тодриком, узнали только по украшениям. Он всегда очень любил их. Равно как и роскошные предметы, которыми была уставлена вся комната принца. Не будь так много этих драпировок, изящных наборов мебели, ковров и гобеленов, пожар никогда не приобрел бы смертельного размаха. Случись он, к примеру, в комнате Шута, там и гореть-то оказалось бы нечему.

  Шут, как и Нар, последовал за королем, но едва приблизившись к южному крылу, он понял, что не сможет войти вместе с Руальдом в опочивальню принца. Тошнотворный запах горелой плоти сочился из-за покореженной, частично обгоревшей двери, вынуждая всех, стоящих рядом закрывать лица платками и рукавами. Почувствовав, как судорожно сжался его желудок, Шут не сдержался. Его вырвало прямо на пол.

  Руальд не сразу решился зайти в комнату брата. Какое-то время он стоял у двери, зажимая лицо кружевным белым платком. Король был бледен, казалось, его тоже вот-вот стошнит. Но нет. Он решительно отодвинул обугленную створку и шагнул внутрь. Следом за ним скрылись Дени и Торья.

  Обратно Руальд не вышел - вырвался, точно раненный зверь из ловушки. И лицо его было таким страшным, что Шут невольно отпрянул, а потом бросился догонять, молясь лишь о том, чтобы король не двинулся умом окончательно.

  14

  Весть о том, что принц Тодрик погиб, сотрясла Золотую Гавань за день до свадьбы короля.

  Эта смерть была слишком странной и страшной, чтобы ее сочли случайной. Версии и слухи наводнили город, подобно заразной болезни. Подозревали короля. Да какое там подозревали... открыто кричали о жестокости Руальда, обвиняя его в чудовищном братоубийстве. А также трусости, ибо даже распоследней торговке тухлой рыбой понятно, что король учинил тайную расправу над принцем, не найдя в себе решимости покарать его прилюдно. Или помиловать...

  Сам Руальд был настолько потрясен - после визита в комнату брата несколько часов не выходил из своего кабинета. Он-то прекрасно знал, что не убивал наследника. Значит, это было выгодно кому-то еще. Кому? Об этом думал и Шут. Ему снова стало тревожно, а за каждым углом мерещились тайные убийцы. И сразу вспомнилась та серая сущность, у которой тоже явно были недобрые намерения. Не сама ведь она забралась к нему в шкаф...

  Многие дворяне, прибывшие на торжество, в тот же день поспешили убраться из Золотой подальше, забыв о своих намерениях блеснуть в свете: ни о каком пышном празднике уже не могло быть и речи. После минувшей ночи свадьба грозила превратиться в циничный фарс.

  Шут понимал, какой это удар для принцессы... Неудача вновь настигла ее, когда до триумфа оставался всего один шаг.

  'Не везет тебе, таргано, - думал он. - И, видят боги, это кара за то, что ты сотворила с нашей королевой...'

  Нет, Шут не злорадствовал. Как он мог? Нет... нет... Ему было жаль. Но сам он с детства знал, что любое деяние - доброе ли злое - влечет за собой справедливую плату. Так учила его Дала, да и сам Шут давно убедился в правдивости ее слов.

  - Господин Патрик!

  Шут вскрикнул и проснулся, широко распахнув глаза. Сердце его колотилось так, будто собралось выскочить из груди. Он не сразу понял, что именно разбудило его, только спустя пару мгновений услышал, как кто-то громко колотит кулаком в дверь.

  - Господин Патрик! Откройте!

  Шут отбросил одеяло и соскочил с постели, пытаясь найти в темноте свою одежду. Дрова в камине едва тлели, значит, уже близилось утро.

  - В чем дело? - крикнул Шут, натягивая рубашку и одновременно пытаясь достать из-под кровати сапог.

  - Король желает видеть вас немедленно!

  - Да что случилось-то? - он, наконец, завязал штаны и, отодвинув засов, распахнул дверь. У порога его дожидался не слуга, как следовало бы ожидать, а один из гвардейцев. Шут узнал молодого Арималя, что полгода назад принимал присягу. Уцелел, значит, в ту ночь... Графский сын заметно повзрослел, утратив свойственный всем юнцам налет романтичной дурости.

  - Не имею чести знать, господин Патрик. Король велел вам прибыть как можно скорее!

  - О, боги, - вздохнул Шут, застегивая на ходу пуговицы своей черной куртки. Бубенцы растерянно звякали в такт его шагам. - Я же не повитуха - звать меня средь ночи... - пробормотал он удрученно. - Зачем понадобился?

  Арималь вежливо молчал и неотступно следовал за Шутом, как будто тот мог передумать и сбежать. Шуту это очень не понравилось. Тревога нарастала в нем подобно штормовой волне.

  - Теол, - спросил он, вспомнив вдруг. - Давно хотел узнать, все-таки как так вышло, что вы не смогли защитить короля от воинов Давиана?

  Арималь сбился с шага и ответил не сразу.

  - Я не знаю, господин Патрик. В тот момент мы будто разом перестали его видеть. Будто время замедлилось... Пока я крутил головой, разыскивая короля, они уже взяли его в кольцо. Это было похоже на наваждение...

  - М-да... - только и проронил в ответ Шут. Похожие версии он слышал и от других гвардейцев, с которыми возвращался в Золотую. Но одни говорили, что ослепли на краткий миг, другие словно забыли для чего вообще вышли с оружием за ворота. Все это настолько явно отдавало магическим вмешательством... Шут давно начал подозревать присутствие во дворце еще одного человека, владеющего Силой. Одно время он даже косился на Тодрика, но потом пришел к убеждению, что принц, скорее всего, просто нанял кого-то. Какого-то мага, способного отвести глаза стражникам на сторожевых башнях... гвардейцам, защищающим короля... Гвардейцам - уже дважды. Тогда, во время нападения Белых Островов, и в тот день, когда Руальд вернулся в Золотую. Ведь даже Дени ничего не успел сделать, когда рыцари принца оттеснили короля к карете! Только на Шута эта отводящая глаза магия не подействовала. Наверное, потому, что он сам наделен Силой.

  У дверей королевского кабинета Теол Арималь коротко кивнул Шуту и, взяв у товарища алебарду, занял свое место на страже.

  - Господин Патрик прибыл, - зычно выкрикнул он, вытягиваясь по стойке 'смирно'.

  - Пусть войдет, - услышал Шут напряженный голос короля и толкнул тяжелую дубовую створку. В тот же миг чувство тревоги накрыло его с головой, оказавшись нестерпимым как боль.

  'О, боги! Что-то случилось! Или случится вот-вот... Что-то очень, очень скверное!'

  Король дожидался его отнюдь не в одиночестве. Подле Руальда сидел советник, а в любимом кресле Шута, у камина, задумчиво курил трубку капитан городской стражи. Был здесь и Дени, мрачный как та туча, что породил Шут своими дурными мыслями. И даже министр Торья.