Возлюби ближнего своего - Ремарк Эрих Мария. Страница 47
Вблизи от Мюртена заночевали в пустом сарае. Ночью зашумел дождь. Крыша была дырявая, и, проснувшись, они почувствовали, что промокли насквозь. Они хотели высушить вещи, но им не удалось разжечь огонь – все было мокрым. Они с трудом нашли место, где крыша не протекала, и заснули, тесно прижавшись друг к другу. Пальто, которыми укрылись Керн и Рут, тоже промокли, и они скоро проснулись от холода. На рассвете снова отправились в путь.
– Во время ходьбы мы согреемся, – сказал Керн: – А через час мы сможем выпить где-нибудь по чашке кофе.
Рут кивнула.
– Может, появится солнце. Тогда мы быстро подсохнем.
Но день оказался холодным и ветреным. Над полями нависла пелена дождя. Это был первый по-настоящему холодный день. Низко над землей ползли волокнистые тучи, а после полудня опять пошел сильный дождь. Керн и Рут переждали его в маленькой часовне.
Стало совсем темно, когда загремел гром, и молнии засверкали сквозь разноцветные стекла часовни, на которых святые держали в руках ленты с изречениями о покое небес и души…
Керн почувствовал, что Рут вся дрожит.
– Тебе очень холодно? – спросил он.
– Нет, не очень.
– Пойдем, походим немного вокруг. Так будет лучше. Я боюсь, что ты простудишься.
– Не простужусь. Давай лучше посидим.
– Ты устала?
– Нет. Просто хочу немного посидеть.
– Все же будет лучше, если мы немного походим. Всего несколько минут. В мокрой одежде нельзя сидеть долго. Каменный пол очень холодный.
– Хорошо.
Они медленно пошли по часовне. Их шаги гулко разносились в пустом помещении. Они прошли мимо исповедальни, зеленые занавеси которой развевал сквозняк, обогнули алтарь, подошли к ризнице и вернулись назад.
– До Мюртена еще девять километров, – сказал Керн. – Надо найти ночлег где-нибудь до города.
– Девять километров мы спокойно можем пройти.
Керн что-то пробормотал.
– Ты что-то сказал? – спросила Рут.
– Нет, ничего. Я просто проклял человека по имени Биндинг.
Она взяла его под руку.
– Забудь о нем! Так будет лучше и проще… Кажется, дождь уже перестает.
Они вышли из часовни. Дождь еще моросил, но над горами уже висела огромная радуга. Она перекинулась через всю долину, словно большой разноцветный мост. За лесом, сквозь обрывки туч, на землю лился желтоватый свет. Солнца видно не было, они могли видеть только свет, просачивавшийся сквозь пелену мелкого дождя.
– Пошли, – сказала Рут. – Погода проясняется.
Вечером они подошли к овчарне. Пастух, пожилой молчаливый крестьянин, сидел на пороге. Рядом лежали две собаки. Они с лаем бросились навстречу пришельцам. Крестьянин вынул изо рта трубку и свистнул, призывая их назад.
Керн подошел поближе.
– Вы не разрешите нам переночевать здесь? Мы промокли, устали и просто не в состоянии идти дальше.
Пастух долго смотрел на Керна.
– Там, наверху, есть сеновал, – наконец сказал он.
– Нам больше ничего и не нужно.
Крестьянин еще какое-то время смотрел на него.
– Только отдайте мне спички и сигареты, – сказал он. – Там слишком много сена.
Керн отдал то и другое.
– Поднимитесь по лестнице. Она внутри. Я закрою вас на замок. Я живу в городе. Рано утром я вас выпущу.
– Спасибо… Большое спасибо!
Они поднялись на сеновал. Там было сумрачно и тепло. Через минуту появился крестьянин. Он принес гроздь винограда, немного овечьего сыра и черного хлеба.
– Ну, теперь я вас закрою, – сказал он. – Спокойной ночи!
– Спокойной ночи! И большое спасибо!
Они прислушивались, пока он спускался с лестницы, потом сняли с себя мокрую одежду и разложили ее на сене. Вынув из чемоданов вещи для ночлега, они жадно принялись за еду.
– Вкусно? – спросил Керн.
– Очень… – Рут прижалась к нему.
– Нам повезло, правда?
Она кивнула.
Потом они услышали, как внизу загремел замок. На сеновале было круглое окошечко. Они прильнули к нему и увидели, что крестьянин уходит. Прояснившееся небо отражалось в озере. Крестьянин шел по скошенному лугу медленной, задумчивой походкой человека, который всю жизнь провел среди природы. Он шел по лугу, одинокий и словно потерянный, и, казалось, нес на своих темных плечах весь небосвод.
Керн и Рут продолжали сидеть у окошка, пока бесцветный час наступающего вечера не окрасил все в серые тона. Игра теней превратила сено в фантастические горы. Его аромат смешивался с запахами торфа и вики, которые исходили от овец. Сквозь люк в полу виднелись в полумраке их шевелящиеся спины, слышалось отрывистое блеяние. Но постепенно все эти звуки затихли.
На следующее утро крестьянин вернулся и открыл овчарню. Рут еще спала. Ее лицо раскраснелось, она тяжело дышала. Керн спустился вниз и помог крестьянину выгнать овец.
– Может быть, вы нам позволите остаться здесь еще на денек? – спросил он. – Мы охотно вам поможем, если у нас получится.
– Помогать тут почти нечего. Но остаться вы можете.
– Спасибо.
Керн поинтересовался адресами немцев, живущих в городке. Этот городок не значился в списке Биндера. Крестьянин назвал ему несколько адресов и объяснил, как их найти.
Керн отправился в городок вечером, когда стемнело. Первый адрес он нашел легко. Светлая вилла стояла в небольшом садике. Дверь открыла аккуратно одетая горничная. Она не оставила ждать его перед входом, а сразу же провела в переднюю. «Хорошее начало», – подумал Керн.
– Могу я поговорить с господином Аммерсом? – спросил он. – Или с фрау Аммерс?
– Подождите минутку.
Девушка исчезла и вскоре возвратилась. Она провела его в гостиную с новой мебелью красного дерева. Паркет был так тщательно натерт, что Керн едва не поскользнулся. Вся мебель была покрыта чехлами.
Через минуту появился господин Аммерс – маленький человечек со светлой острой бородкой. Он участливо посмотрел на Керна. У того уже были заготовлены две истории, и он решил рассказать подлинную.
Аммерс дружелюбно выслушал его.
– Значит, вы – эмигрант, без паспорта и без вида на жительство, – сказал он потом. – И продаете мыло и другую мелочь?
– Да.
– Хорошо. – Аммерс поднялся. – Моя жена посмотрит товар.
Он вышел. Через некоторое время появилась жена, какое-то неопределенное выцветшее существо с лицом цвета хорошо проваренного мяса и с водянистыми рыбьими глазками.
– Ну, что у вас? – мягко спросила она.
Керн достал свой товар. Вещей было немного. Женщина принялась изучать их, тщательно присматривалась к швейным иголкам, словно никогда их раньше не видела, нюхала мыло, проверяла большим пальцем зубные щетки, потом поинтересовалась ценами и, наконец, решила позвать сестру.
Сестра была похожа на нее как две капли воды.
По всей вероятности, Аммерс, как бы мал он ни был, ввел в доме железный режим, ибо сестра действовала тоже чрезвычайно нерешительно и говорила неуверенным и боязливым голосом. Обе так долго выбирали, что Керну в конце концов это надоело. Он заметил, что женщины так и не смогли ничего выбрать, и начал складывать вещи.
– Может быть, вы решите этот вопрос до завтра? – спросил он. – А завтра я снова зайду.
Жена Аммерса посмотрела на него таким взглядом, будто это предложение испугало ее.
– Может, выпьете чашечку кофе? – спросила она после небольшой паузы.
Керну давно не приходилось пить кофе.
– Если вам будет не трудно…
– Какие тут могут быть трудности… Одну минуточку! – Она, словно рассохшаяся бочка, неуклюже, но быстро выкатилась из комнаты. Сестра осталась с Керном.
– Очень кстати выпить сейчас чашечку кофе, – сказал Керн, лишь бы что-нибудь сказать.
Сестра издала какой-то звук, похожий на клохтанье индюка – он должен был означать смех – и внезапно замолкла, словно подавилась. Керн с удивлением посмотрел на нее. А та опустила голову и издала носом свистящий звук.
Вошла жена Аммерса. Она поставила перед Керном дымящуюся чашку.
– Можете пить совершенно спокойно, – заботливо сказала она. – Кофе, правда, очень горячий, но вы ведь не спешите.