Дураков здесь нет! Или приключения дракоши - Белова Елена Петровна. Страница 18

Я невидящими глазами смотрела на чудеса бала и мечтала оказаться сейчас совсем в другом месте.

Рику надо рассказать.

Глава 6

НАПАДЕНИЕ

Иглы Веретты — самое красивое созвездие здешнего неба — поблескивали, словно прошивая темноту. Красиво…

Я люблю смотреть на них по вечерам — вспоминается что-нибудь хорошее. Как мы с Риком встречались, как вместе по этим «иглам» гадали, кто первый кого поцелует. Иглы Веретты — созвездие влюбленных. Про них несколько легенд есть. Слышали?

— Мам, а расскажи про девушку в небе.

Ух ты, а я ведь думала, Маринка спит. Мы как с бала вернулись, так в дом не пошли. Душ в домике один, и первыми я отправила мыться маму с папой. А мы с дочкой и драконьими родичами во дворе остались. Сначала делились впечатлениями, кому как понравился праздник. Маринка в пятый раз рассказала, как она отловила принца; Гарри упорно утверждал, что на балу было не меньше тысячи человек, потому что лично он перекатал на спине штук триста (вот честное слово!). Потом разговор как-то затих, и мы просто отдыхали. Новоявленная принцеотловительница забралась ко мне на колени и ровно засопела. Я думала, придется ее в постель прямо так укладывать, неумытую — не будить же! — а она вот не спит, оказывается.

— Я тебе уже раз десять рассказывала, чешуйка.

— Ну ма-ама…

Маринку надо сдать напрокат в дарительное общество. Ну, что-то вроде земных благотворителей, они собирают помощь тем, кому с трудом хватает своих доходов и государственной поддержки. Или жертвам природных аномалий. Дарители вечно огорчаются, что собранных средств не хватило на что-нибудь. А Маринка с ее умоляющими глазками даже камень раскрутит на подачу воды.

— Давай я расскажу, — влез отзывчивый драконий дядя. — Драконью легенду, хорошо? Человеческую ты уже слышала.

— А есть еще? — В Маришкиных глазах отразилось в два раза больше звездочек. — Рассказывай!

— Ну… жил на одной горе злой дракон…

Маринка хихикнула:

— Таких не бывает! Драконы добрые!

— Правда?

— Конечно! Самые большие — значит, самые добрые. Дядя Гарри, ты не знаешь? — В голосе малышки была замечательная уверенность в том, что самый сильный обязательно должен быть добрым… Я только вздохнула. Лесогорское воспитание, что тут скажешь. Нескоро я тебя на Землю пущу, Маришка…

— Ну… — «Дядя Гарри» кхекнул, неловко ворохнул крылом и заинтересовался звездами еще сильней. — В общем, тогда такие были.

— Злые?!

— Ага.

— И что они делали?

— Э-э… — Непутевый братец покосился на драконьих родителей и смущенно переложил хвост. — Ну…

— Таскали чужих свинушек? — предложила вариант малышка. Ага, это самое страшное преступление, которое она может представить.

— Да! — с облегчением ухватился за подсказку Гарри. — И вот сидел однажды этот дракон на горе, задумывал… э-э… очередное хулиганство. И тут у него под лапой что-то зашуршало, земля провалилась.

— Ой… сильно?

— Нет. Не перебивай. Опустил дракон шею и видит: сидит под лапой маленький-маленький зверек. Копуша, знаешь?

— Знаю! Они землю копают и в норках живут! — отчиталась примерная папина ученица. — Только разве он маленький? Он же больше кошки…

— Для дракона маленький. Ну так вот, копуша попросил дракона не стучать хвостом. А то из-за него в пещере-норе потолок рушится, деток придавит. Дракон — ты помнишь, что он злой? — отказался; мол, будет он слушать мелочь всякую… и поругались они. Дракон огнем дохнул…

— Ой…

— Ну, он же злой был… А копуша спрятался и пригрозил, что всю чешую выщиплет.

— И?

— Дракон заржал и сказал, что если копуша сможет отобрать у него хоть одну чешуйку, то может хоть всю забирать! И давай по горе пламенем жарить, дурень. Пропалил все как следует, выдохся и, довольный, улегся отдыхать. Просыпается — о Пламя! — лапы в земле утонули, крылья приклеились, и рот не открывается. А крутом копуши прыгают. Их на этой горе, оказывается, много было.

Слышала я эту историю. Драконьей малышне ее всегда рассказывают — учат оценивать встречных не по размеру, а по другим качествам.

— И ощипали?

— Ну… не совсем. Что копуши стали бы делать с голым драконом? В конце концов они договорились, что дракона отпустят, но несколько чешуек он им отдаст — на лекарства для пострадавших. И с тех пор каждое лето дракон взлетает на небеса и бросает сверху золотые искорки — чешуйки…

М-да, про влюбленных как-то романтичней.

— Саша, душ свободен! — предупредил папа Игорь, высунувшись из окна.

— Сейчас.

— Сандри, мы, пожалуй, тоже искупаемся, — расправил крылья папа Дебрэ. — В том озере, что недалеко. Скоро вернемся.

— Ага…

Ветер в лицо, упругие хлопки расправленных крыльев, и я снова смотрю на Иглы Веретты. Уже вдвоем с дочкой. Маришка зябко жмется ко мне. Ночь теплая, но все равно. От крыльев тот еще ветер…

— Саша? — Мама, в халате и полотенце, накрученном на голову, выглянула из двери. — Я тебе гели новые привезу.

— Зачем?

— Эти я выкинула. Не по статусу теперь. И Мариночке привезу набор косметики для девочек. Подумать только, моя внучка, и…

Блин, ну все. Сейчас маму заново переклинит на королевской семье. Держись, король Атталике. Интересно, переживем мы новые мамины сюрпризы?

Мама с пылом повествовала что-то про планы на обучение Маринки верховой езде и танцам, а потом обязательно еще чему-то, и еще…

— Остынь. Не будет этого.

— …конечно, этикет! — притормозила та. — Что?

— Не дам я тебе из Маринки делать светскую львицу. Ясно?

Мама озадаченно посмотрела на меня.

— А знаешь, ты права…

— Неужели?

— Умница, Саша! Светских красавиц там было полно, а клюнул принц именно на нашу Мариночку! Непосредственность и свежесть чувств… искренность… прелестно! Тогда будем по-другому. Завтра…

— Мам, хватит, а?

Та остановилась. Как машина об столб. Посмотрела на малышку.

— Ну хорошо. Ладно. Время есть еще, Мариночке, в конце концов, всего пять… А ты… Саша, ты почему не идешь в дом?

— На звезды смотрю.

Через секунду я пожалела, что так ответила. За мной, конечно, много чего раньше водилось, начиная с тусовки на ржавом мосту с какими-то байкерами и заканчивая заказанным для директора колледжа тортиком в форме… не будем уточнять чего. Но звезды?

Наверное, для мамы это все-таки оказалось слишком. Она присела рядышком.

— Саша, у тебя все нормально?

Только этого мне не хватало после бала, охоты на принца и дивной истории с колечками, которая еще неизвестно во что выльется — душевной беседы с мамой на сон грядущий. После такого я точно не усну.

— У меня все в полном порядке, спасибо.

— Саш…

— Мам, в чем дело? У меня отличный муж, замечательная дочка. Хороший дом и неплохая работа. Что еще нужно для счастья?

— Ух, как ты сразу все перечислила.

— Тише, Маринка спит.

— Так и знала.

— Что?

Я вдруг жарко возмечтала о беседе со свекровью. Та хоть и чаще ездит по ушам, но к ее претензиям я уже привыкла. Моя мама берется за меня нечасто, но когда берется… тушите свет, хватайте зонтик. Особенно когда берется всерьез, выключая «светскую львицу».

— Маринка.

— Что — Маринка?

Мама усмехнулась — как-то не так. Как-то всерьез, если можно так выразиться.

— Сама не замечаешь? Маринка спит, муж работает, ученики в универе задают вопросы…

— И?

— И эти твои «что нужно для счастья».

Может, сегодня и не ложиться? Что-то я уже закипать начинаю…

— Мам, может, хватит мне мозги пудрить? Что тебе не так с моим счастьем?

— Да то, что это, милая моя, не счастье. Это так…

— Как?!

— Как работа! Мужу помочь, за дочкой присмотреть, по хозяйству похлопотать, — мама скривилась, как от гусеницы в салате, — с учениками пообщаться, и так до бесконечности. А в жизни женщины должна быть страсть! Развлечения! Приключения. То, что делает жизнь — жизнью, а не скучной обязанностью!