Север и Юг - Гаскелл Элизабет. Страница 10

? Бедная Мария! ? нежно ответил мистер Хейл. ? Бедная, бедная Мария! О, если бы мы не были женаты, если бы я был один в этом мире, как легко было бы! Маргарет, я не смею ей рассказать!

? Нет, ? сказала Маргарет печально. ? Я сделаю это. Позволь мне до завтрашнего вечера выбрать время. О, папа! ? вскричала она неожиданно. ? Скажи, скажи мне, что это кошмар, ужасный сон, а не реальность, не пробуждение! Ты ведь не думал, что действительно собираешься покинуть церковь, оставить Хелстон, быть навсегда отделенным от меня, от мамы, уехать далеко из-за какого-то обмана, искушения?! Ты не это имел в виду!

Мистер Хейл посмотрел ей в лицо и ответил медленным, хриплым и размеренным голосом:

? Я имел в виду именно это, Маргарет. Ты не должна обманывать себя, не должна сомневаться в реальности моих слов, в моих намерениях и решениях.

Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза и Маргарет наконец поверила, что все окончательно решено. Она поднялась и направилась к двери. Когда она взялась за ручку, отец позвал ее. Он стоял у камина, сжавшись и сутулясь, но как только она подошла, выпрямился во весь рост и, положив руки ей на голову, торжественно произнес:

? Да благословит тебя Бог, дитя мое!

«И может, Он вернет тебя в Свою Церковь»,? ответила она в глубине своего сердца. В следующий момент она испугалась, что этот ответ на его благословение может быть неправильным, непочтительным, что она может навредить ему, как его дочь, и она обвила руками его шею. Он обнимал ее минуту или две. И она слышала, как он бормотал про себя:

? Мученики и проповедники терпели даже большую боль, я не отступлю.

Они вздрогнули, услышав, как миссис Хейл зовет свою дочь. Они отпрянули в стороны, полностью осознавая то, что им предстояло сделать. Мистер Хейл поспешно сказал:

? Иди, Маргарет, иди. Меня завтра не будет. До ночи ты расскажешь все матери.

? Да, ? ответила она и вернулась в гостиную, потрясенная до глубины души.

Глава V

Решение

Миссис Хейл рассказывала дочери о том, как планирует помочь бедным этой зимою. Маргарет не могла не слушать, но каждый новый проект отдавался болью в ее сердце. К тому времени, как грянут первые морозы, они будут уже далеко от Хелстона. Ревматизм старого Саймона станет сильнее, а зрение ? хуже, и не будет никого, кто пришел бы и почитал ему, кто принес бы ему горячий бульон и теплую одежду. А если кто-то и придет, то это будет незнакомый человек, и старик станет тщетно высматривать на дороге ее. Маленький сынишка Мэри Домвиль, калека, будет подползать к двери, напрасно ожидая, что Маргарет выйдет из леса. Эти бедные друзья никогда не поймут, почему она покинула их, а кроме них есть и другие. «Папа всегда тратил часть от своего заработка на нужды людей в приходе. Я, возможно, посягаю на будущие доходы, но зима, похоже, будет суровой, и нашим бедным людям нужно помочь».

? О, мама, давай сделаем все, что можем, ? сказала Маргарет, думая лишь о том, что это будет последняя возможность помочь ее дорогим друзьям, ? мы здесь долго не задержимся.

? Ты заболела, моя дорогая? ? спросила миссис Хейл с беспокойством. ? Ты выглядишь бледной и уставшей. Это все сырой, нездоровый воздух.

? Нет, нет, мама, это здоровый воздух. Он самый чистый, самый свежий после дыма Харли-стрит. Но я устала, наверно, скоро время ложиться.

? Еще не так поздно, только половина десятого. Но тебе лучше лечь, дорогая. Попроси у Диксон немного каши. Я приду навестить тебя, как только ты ляжешь. Боюсь, что ты простудилась, или это плохой воздух от стоячих прудов…

? О, мама, ? сказала Маргарет, улыбаясь через силу и целуя миссис Хейл. ? Я хорошо себя чувствую, не тревожься обо мне, я только устала.

Маргарет поднялась наверх. Чтобы унять беспокойство матери, ей пришлось съесть тарелку каши. Она устало лежала в кровати, когда миссис Хейл пришла сделать последние распоряжения и поцеловать дочь, прежде чем пойти к себе. Но как только Маргарет услышала, что дверь в комнату матери закрылась, она вскочила с кровати, накинула домашний халат и начала расхаживать по комнате, пока скрип одной из половиц не напомнил ей, что она не должна шуметь. Тогда она устроилась в нише окна. Этим утром, когда она бросила взгляд сквозь стекло, ее сердце танцевало при виде яркого чистого света на башне церкви, что предсказывало хороший и солнечный день. Этим вечером ? уже прошло больше шестнадцати часов ? она сидела, слишком переполненная горем, чтобы плакать, но с тупой холодной болью, которая, казалось, навсегда изгнала юность и радость из ее сердца. Визит мистера Леннокса, его предложение были сном, чем-то нереальным. Ее отец впустил сомнения в свою душу и стал раскольником, отверженным. Теперь в ее жизни было лишь огромное горе.

Маргарет всматривалась в темно-серые очертания церковной башни, тонущие в темно-синей вечерней дымке. Она чувствовала, что могла бы так вглядываться вечно, с каждым мгновением видя все дальше, но не получая знамения от Бога. В этот момент ей казалось, что земля безлюднее, чем если была бы окружена железным куполом, за пределами которого может быть волшебный мир и слава Всемогущего Бога. Эти бесконечные глубины пространства в их неподвижном спокойствии были более обманчивыми, чем любые материальные границы. Они заглушали крики земных страдальцев, мешая им подняться в бесконечно великолепный простор и потеряться, потеряться навсегда, прежде чем они достигнут Его престола.

Погруженная в свои мысли, она не слышала, как вошел отец. Лунный свет был достаточно ярким, мистер Хейл смог увидеть свою дочь в необычном месте и необычной позе. Он подошел к ней и дотронулся до ее плеча, прежде чем она поняла, что он здесь.

? Маргарет, я слышал, ты встала. Я не мог не прийти и не попросить тебя помолиться со мной, попросить Бога, чтобы он был добр к нам обоим.

Мистер Хейл и Маргарет преклонили колени перед окном, он смотрел вверх, она склонила голову. Бог был там, рядом с ними, он слышал произнесенные шепотом слова отца. Ее отец мог быть еретиком, но разве не она в своих отчаянных сомнениях не более пяти минут назад показала себя еще большим скептиком? Она не произнесла ни слова, но прокралась к себе в кровать после ухода отца, как ребенок, стыдящийся своей вины. Если мир был полон ошеломляющих неожиданностей, она не утратит веры, но будет лишь молить о том, чтобы Бог дал ей мудрость принимать правильные решения в нужный момент.

Мистер Леннокс, его визит, его предложение, воспоминания о которых были вытеснены последующими событиями, завладели ее снами в эту ночь. Он залез на дерево невероятной высоты, чтобы достать ветку, на которой висела ее шляпка. Он падал, она пыталась спасти его, но ее удержала какая-то невидимая сильная рука. Он был мертв. И тут же она оказалась на Харли-стрит в гостиной, разговаривала с ним прежним, все время осознавая, что она видела его мертвым, распростертым на земле.

Несчастная, беспокойная ночь! Скверное преддверие наступающего дня! Вздрогнув, она проснулась, не чувствуя себя отдохнувшей, понимая, что реальность хуже ее кошмарных снов. Все опять навалилось на нее, не просто горе, а ужасный разлад. Куда, как далеко забрел ее отец, ведомый сомнениями, которые казались ей искушениями Дьявола? Она продолжала спрашивать, но мир не слышал ее.

В такое прекрасное свежее утро миссис Хейл чувствовала себя особенно хорошо и счастливо за завтраком. Она разговаривала, рассказывала о своих планах благотворительности, не обращая внимания на молчание мужа и односложные ответы Маргарет. Прежде чем со стола убрали, мистер Хейл поднялся, оперся одной рукой о стол, как будто поддерживал себя:

? Меня не будет дома до вечера. Я собираюсь в Брайси Коммон и попрошу фермера Добсона дать мне что-нибудь на обед. Я буду к чаю в семь.