Нет больше слез - Ховард Линда. Страница 50

- Ты еще можешь сказать «нет», - прошептал он. Его рука легла ей на живот. Милла чувствовала тепло его тела, ладоней, которое проникало сквозь мокрую одежду. Его рука скользнула в джинсы, и ее бросило в жар от нарастающей волны желания.

- Впрочем, я не собираюсь делать это здесь и сейчас. Мы должны вернуться к грузовику. Скалы совсем не подходят для того, чем я хочу заняться, наша одежда промокла, я почти отморозил себе мужское достоинство, к тому же у нас нет презервативов. Но через несколько часов всё будет по-другому, и если ты сомневаешься в своем решении, то лучше сказать об этом сейчас.

Он прав. Она должна сказать «нет».

Но вопреки здравому смыслу, она не могла этого сделать.

Она открыла глаза и повернулась к нему лицом. Он наклонился и поцеловал ее, губы у него были холодными. Он приник к ее губам нежным поцелуем, согрев их своим дыханием. Приподняв ее, он продел руку под ее мокрыми волосами, обняв за шею, и медленно углубил поцелуй, прижав к себе. От его прикосновения по всему телу Миллы стало разливаться тепло, она почти согрелась, но внезапно её снова затрясло от холода. Диас пристально посмотрел на нее и провел рукой по волосам, глаза его выдавали недвусмысленное желание.

- Мы должны вернуться к грузовику и согреться. Солнце скоро зайдет, нам надо переодеться, в сырой одежде мы замерзнем. - Хорошо, - он отодвинулся и Милла села.

- Ты не думаешь, что Норман позвонил властям, и они уже ищут наши тела?

- Я в этом сомневаюсь. Полагаю, ты не слышала, что он кричал.

- Слышала крик, но не могу сказать что.

- Он кричал, «Счастливого пути».

Милла посмотрела на него с изумлением. Потом она нервно захихикала, поднимаясь на ноги. Она догадывалась, что Норман был из тех людей, кого не волнует никто, кроме себя.

Покачиваясь, она оценила обстановку. Рюкзак, который нес Диас, разумеется, утонул. Всё тело ломило, но она не могла понять, болит ли оно от ушибов или это просто мышцы болят от усталости. Ей повезло, она ни разу не стукнулась настолько сильно, чтобы сломать себе что-нибудь. В душе она благодарила Господа за то, что эта река оказалась глубокой, что спасло их жизни. Окажись она немного мельче, и они разбились бы о скалы.

Ее кроссовки пропали, она стояла в одном носке, который удержался каким-то чудом. Свитер, который был накинут на плечи, тоже лежал где-то на дне. Часы разбиты, лицо расцарапано.

Диас, глядя на ее босые ноги, сказал:

- Ты не сможешь идти босиком, - и начал расстегивать джинсовую рубашку. Сняв ее, Диас взял нож, отрезал рукава и разложил их у себя на коленях.

- Надевай, - скомандовал он.

Осторожно, чтобы не упасть, Милла просунула одну ногу в рукав, и он быстро дважды обернул его вокруг стопы, завязав сверху концы узлом. Соорудив такую же импровизированную обувь на второй ноге, он спросил:

- Как тебе? Конечно, это не кожаная подошва, но теперь ты сможешь идти? Если тебе не подходит такая обувь, скажи, не жди, когда сотрешь ноги.

Милла немного прошлась по камням, испытывая ткань на прочность. Да, он прав, это далеко не кожаная подошва, она чувствовала каждый камешек под ногами.

- Как ты думаешь, наш грузовик далеко?

Диас посмотрел на солнце:

- Если я не ошибаюсь, то не очень. Грузовик находится ниже по течению, а река все время несла нас в одном направлении.

- Но там она делала поворот налево.

- И еще один поворот направо. Я думаю до грузовика не больше мили.

Пройти милю по лесистым горам в такой обуви? Диас покачал головой, видимо тоже осознав всю абсурдность этой затеи. Оглядевшись по сторонам, он решительным движением достал нож и направился к дереву. Диас воткнул лезвие в ствол и стал срезать кору.

- Что ты делаешь?

- Срезаю кору, чтобы сделать подошву.

Милла стояла и смотрела, как он вырезал кусок коры размером десять на десять дюймов. Когда он закончил, она развязала намотанную на ноги ткань. Диас разделил кусок пополам и, взяв рукав от рубашки, положил на него кусок коры, гладкой стороной вверх. Опустился на колено и снова замотал ноги Миллы в ткань, укрепленную корой. Закончив, он снова спросил:

- А теперь, лучше?

- Покрепче, но я не уверена, что эта обувь сможет долго продержаться.

- Лучше так, чем босиком. В случае чего, я нарежу еще коры.

Они направились в сторону леса. Милла осторожно передвигалась в самодельной обуви, которая была неудобной, хотя и защищала ноги. Она старалась не наступать на острые камни, чтобы не повредить и не сломать кору. Время шло, но идти быстрее не получалось. Густые кроны деревьев почти не пропускали солнечные лучи. Милла ужасно замерзла, ее трясло от холода. Мокрая одежда прилипла к телу и превратилась в ледяной панцирь. Диаса тоже пробирала дрожь, несмотря на мощную мускулатуру и крепкое телосложение. Неожиданно он остановился и обнял ее, крепко прижав к себе, надеясь, что так им удастся хоть немного согреться. Они стояли тесно прижавшись друг к другу, Милла устало положила голову на плечо Диасу. Он был крепким и сильным мужчиной, но и его трясло от холода. Она слышала, как бьется его сердце, разгоняя кровь по венам, чувствовала его тепло. Немного погодя Милла почувствовала себя лучше.

- Ну, вот и молодец, - его теплое дыхание коснулось виска Миллы. - Надеюсь, вечером мы сможем продолжить. Кстати, у меня есть парочка свитеров на заднем сиденье грузовика.

- Чего ж ты раньше не сказал? – Милла с трудом оторвалась от него. - Свитер - это предел моих мечтаний.

Когда Диас говорил, что до грузовика всего лишь миля, он имел в виду расстояние по прямой. К сожалению, они не могли идти по прямой. Им приходилось карабкаться по склонам и спускаться вниз, придерживаясь выбранного направления. Иногда холмы становились такими крутыми, что они были вынуждены пробираться, держась за ветки деревьев. На путь, который по равнине они бы проделали минут за двадцать, потребовалось больше двух часов. Милла уже сменила вторую пару так называемых сандалий. Диас безошибочно держался правильного направления, и в конечном итоге им удалось немного срезать путь и добраться до внедорожника.

К этому времени солнце уже село, унося с собой последнее тепло, сгустились сумерки. Милла, замерзшая и уставшая до изнеможения, едва могла идти, каждая ее косточка ныла от боли и усталости. Она с тоской вспоминала о потерянном рюкзаке и сложенных в нем одеялах, в которые они могли бы сейчас завернуться и согреться. Пища тоже бы не помешала, особенно большая дымящаяся кружка кофе. Или горячего шоколада. Любого шоколада. Еще она думала о том, что произойдет вечером между ней и Диасом, если только они доберутся до отеля. И вот когда силы окончательно оставили ее, Милла увидела внедорожник. Монстроподобная машина еще никогда не выглядела такой желанной, как в этот миг.

- Ключи! – прохрипела Милла, - они были в твоем кармане.

Джинсовая ткань имела особенность, намокнув в воде, плотно прилипать к телу. Так что все, что находилось в карманах там и осталось, даже после плавания в бурной реке. Диас с трудом вытащил ключи из холодного и мокрого кармана.

- Слава Богу! – облегченно выдохнула Милла.

Оставалось только попасть внутрь этой чертовой колымаги.

Диас хотел поднять Миллу, но не смог. После нескольких безуспешных попыток ему, наконец, удалось подсадить ее, и Милла, подтянувшись, забралась сначала на подножку грузовика, а оттуда - на сиденье. Нервный смех разбирал ее пока она проделывала эти трюки, ситуация была такой, что хоть смейся, хоть плач. Держась за руль, Диас влез в кабину, руки окоченели от холода, вставить ключ в зажигание удалось лишь с третьей попытки. Машина завелась, и теплый воздух хлынул из вентиляционных отверстий. Диас вытащил два свитера, лежавших на заднем сиденье, новые, с этикетками, которые он, должно быть, купил сегодня на всякий случай. Милла поразилась его предусмотрительности, ведь он не мог знать, что они упадут в реку. Он снял порванную джинсовую рубашку и футболку. Милла не могла скрыть своего восхищения при виде его мускулистой груди, покрытой легкой растительностью, и накачанного пресса. Она сбросила с себя блузку и мокрый бюстгальтер. Неожиданно он притянул ее к себе на сиденье, и она оказалась прижатой рулевым колесом к его груди. Их обнаженные тела соприкоснулись, его волоски щекотали ее затвердевшие соски, в одно мгновенье ставшие чувствительными. Милла обняла его, скользнув рукой по спине, мощным мышцам под упругой гладкой кожей. Его поцелуй был совсем не похож на тот, у реки. Он целовал ее со всей страстью, словно не мог дождаться того момента, когда они попадут в отель. Он покусывал ее губы, властно проникая языком между ними. Его руки блуждали по ее груди, лаская ее и наслаждаясь мягкими формами.