Будь моей мамой. Искалеченное детство - Гласс Кэти. Страница 3

За столом повисло молчание. Все, казалось, думали об одном и том же: действительно ли попечители были настолько не профессиональны или это Джоди довела их до такой степени отчаяния?

— В любом случае, нам нужно время, — твердо ответила Джилл. — Я не услышала ничего такого, из-за чего стоило бы отговаривать Кэти. Она очень опытна в вопросах опекунства, так что решение целиком и полностью за ней.

Джилл искоса посмотрела на меня, и я почувствовала на себе взгляды всех остальных — они отчаянно надеются услышать, что я возьму эту девочку на воспитание. Пока что я слышала версию Гэри о том, что она — несчастная жертва обстоятельств и череда сменяемых попечителей вовсе не ее вина, и версию Дейрдре о том, что это сущий дьявол во плоти, когда габариты, сила и невежество совершенно не соответствуют возрасту. Истина, как я полагала, находится где-то посередине. Но, даже воспринимая ситуацию спокойно и без паники, я осознавала: Джоди станет сущим наказанием, чтобы не сказать больше.

Меня терзали сомнения. Была ли я готова взять к себе ребенка с поведенческими проблемами такой степени? Могла ли я (и что еще более важно, моя семья) взвалить на себя проблемы, связанные с этим? Меня слегка пугала мысль о грозящем мне испытании, каким, несомненно, стала бы эта девочка. Но с другой стороны, моя формула, сочетающая в себе любовь, доброту, внимание и в то же время строгость, еще никогда не подводила меня. А Джоди, что бы там ни говорили, была всего лишь ребенком — девочкой, жизнь которой началась так чудовищно.

И она имела право на шанс начать все заново, получить немного счастья — на это имеет право каждый ребенок. Смогу ли я поступить с ней иначе? Теперь, узнав ее историю, просто отойти в сторону? Я уже понимала, что не смогу. Я должна была дать ей этот шанс. Едва войдя в конференц-зал, я в глубине души приняла решение взять Джоди. Я не могла повернуться к ней спиной.

— Она слишком мала для детского дома, — сказала я, отвечая на взгляд Дэйва. — Я возьму ее и сделаю все, что в моих силах.

— Уверена? — с тревогой в голосе спросила Джилл.

Я кивнула и услышала вздохи облегчения. Особенно довольна была бухгалтерша. Содержать ребенка в детском доме стоило порядка 3000 фунтов в неделю, а выдавать мне на его содержание по 250 фунтов — это действительно было неплохой сделкой.

— Кэти, замечательно, — просиял Дэйв. — Спасибо. Мы все очень высокого мнения о вас, вы это знаете, и мы очень рады, что вы согласились.

Пронесся шепот одобрения, и возникло ощущение, будто все разом сняли ношу с плеч. Встреча была окончена. На данном этапе вопрос с Джоди был решен. Они поднялись и стали собирать вещи, чтобы вернуться к своей работе, к другим делам, другим проблемам, требующим решений. Но эти несколько слов и скоропалительное решение в корне изменили мою дальнейшую жизнь.

ГЛАВА 2

Дорога к Джоди

Я начала заниматься опекой двадцать лет назад, еще до того, как у самой появились дети. Однажды я просматривала газету и наткнулась на одно объявление (вы и сами, наверное, такое видели). Гам была нечеткая черно-белая фотография мальчика, и вдоль всего снимка — вопрос: «Можете ли вы дать Бобби крышу над головой?» Что-то зацепило меня, никак не получалось выбросить этого мальчика из головы. Не могу назвать себя сентиментальной, но я только и думала, что об этой фотографии. Мы поговорили с мужем. В любом случае, мы планировали иметь собственных детей в будущем, но я знала, что уже сейчас могу дать дом ребенку, который в нем нуждается. Я всегда хорошо ладила с детьми, и в свое время хотела заниматься преподаванием.

— У нас есть место, — сказала я, — и мне нравится работать с детьми. Почему бы нам хотя бы не разузнать обо всем подробнее?

Я взяла телефон, позвонила по объявлению, и вскоре мы оказались на вводных курсах в мир патроната. Потом, когда выяснилось, что мы отвечаем всем необходимым требованиям, после прохождения обязательной подготовки мы взяли на воспитание нашего первого ребенка, проблемного подростка, которому на некоторое время нужен был нормальный дом. И все. Меня затянуло.

Как оказалось, патронат — занятие не из легких. Если родители рассчитывают заполучить сиротку Энни, или Энн из Зеленых крыш, то их ждет большое разочарование. Растрепанных милашек, которым немного не повезло в жизни и которых нужно только пригреть и приласкать, помочь «расцвести пышным цветом», чтобы они стали излучать счастье, объемля весь мир, попросту не существует. Чаще всего они замкнуты в результате того, что с ними случилось, озлоблены и неприступны, что само по себе неудивительно. Хуже, если они грубы или даже агрессивны и жестоки. Единственной неизменной истиной является то, что все дети разные, но всем им нужны внимание и доброта, чтобы преодолеть любые беды. Этот путь никогда не бывает прост.

Первый год моего попечительства был невероятно тяжелым (хотя, если подумать, ни один из последующих тоже легким не назовешь), но уже к концу первого года я твердо знала, что хочу заниматься именно этим. Воспитателю всегда практически сразу становится ясно, хочет он продолжить работу или нет, а уж по прошествии целого года и подавно. Я нашла то, к чему у меня было призвание, и награда за успех окупала все. Я не передумала заниматься патронатом даже потом, когда у меня появились свои дети. Различия между родными детьми и детьми, пришедшими в наш дом, пусть и самые незначительные, все же оставались. Я не считала себя святой или величайшей после матери Терезы альтруисткой, любые поступки мы все равно совершаем, преследуя собственные цели, и моей целью была радость от того, что я могу оказать помощь детям.

Пока мои дети были маленькими, я принимала подростков (рекомендуется работать с детьми, которые не являются ровесниками вашим). Эдриан и Пола выросли, и я стала принимать детей помладше. Может быть, поэтому мне не пришлось иметь дело с наркотиками (что слишком распространено теперь среди молодежи), за что я особенно благодарна судьбе. Мои дети с самого рождения жили под одной крышей с моими воспитанниками, так что с этим они смирились абсолютно. Конечно, они нередко расстраивались из-за того, что им приходилось делить меня с другими детьми. Патронатным воспитанникам по определению требуется уделять больше внимания, и моим родным детям иногда казалось, что на них у меня не остается ни времени, ни внимания. Целый день я проводила с вверенными мне детьми, занималась какими-то делами, а в конце дня приходилось садиться за бумажную работу — и это отнимало последние часы или минуты, которые можно было отдать семье. Но, несмотря на это, мои дети никогда не вымещали своих чувств на приемных. Это чудо, что они сумели понять: их «братья» и «сестры» пришли сюда из неблагополучных семей и им пришлось нелегко в жизни. Мои дети сочувствовали им по-своему и по мере сил пытались облегчить их существование, каким бы проблемным ни оказывался ребенок, живший с нами. Это я замечала не только в своих детях — дети вообще зачастую проявляют куда больше понимания, чем можно ожидать.

За эти годы Эдриану и Поле тоже пришлось пройти через многое (особенно после того, как мы с мужем развелись), но они никогда не жаловались на проблемную детвору, периодически прибывавшую в наш дом. За эти годы мы перезнакомились со всеми возможными типами детей, и для большинства из них было характерно «вызывающее поведение». Практически всеми детьми, которые поступали ко мне, так или иначе пренебрегали родители, и как ни странно, понять именно это «вызывающее поведение» мне было проще всего. Если родители пристрастились к наркотикам или алкоголю или же страдали от какого-нибудь умственного недуга, они, естественно, не в состоянии были нормально воспитывать своих детей и заботиться о них так, как смогли бы, если бы только нашли силы справиться с собственными проблемами. Такие родители жестоки, но не намеренно, не так, как жестоко буквальное физическое и сексуальное насилие. Это скорее побочный эффект совсем другой проблемы. В лучшем случае ребенка вернут в родной дом, если удастся устранить причины (например, алкоголизм или наркоманию), повлекшие за собой такое безответственное отношение к собственным детям.