Шпаги над звёздами - Злотников Роман Валерьевич. Страница 31

Ив взглядом приказал Пипу убраться побыстрее, а сам сел рядом и протянул руку за флягой. Пивной Бочонок отлил себе в крышку, и они чокнулись за упокой души загубленного мира. А кто сказал, что у миров нет души?

На следующий день поднялись затемно. До обеда выгружали землеходы и проходческое оборудование. Кардинал Дэзире возбужденно носился по площадке и в сотый раз делал триангуляцию, выбирая все новые и новые точки засечек. Наконец все было готово. Кардинал торопливо отслужил мессу.

– С Богом! – шумно вздохнув, произнес дон Ансельм.

Лазерный бур передней машины дрогнул, повернулся и начал шипя погружаться в серый пепел, который вскипал и растекался горячими лужами. Но лужи не превращались в застывшие лепешки, а тут же опять распадались на мириады маленьких чешуек пепла, и ветер уносил их прочь. Погибший мир хотел остаться призраком, на его поверхности уже никто не сможет оставить свой след.

К исходу следующего дня одна из машин добралась до бывшего дворца Тирана, погребенного под пятисотфутовым слоем пепла и каменных натеков в семи милях от лагеря. Второй оставалось еще более двух миль до Священной Зоны Первой Посадки. Ее работу решили не останавливать. Доны, слуги, экипаж – все, кроме дежурной и заступающей смен, – разбились на бригады и вкалывали как проклятые. Никому не хотелось задерживаться на этой планете хоть на час дольше, чем было возможно. Наконец и вторая машина достигла цели. И вот на седьмой день пребывания на планете, когда вечерняя смена уже заканчивала раскопки, готовясь передать участок ночной, сенсоры Сивого Уса зафиксировали под слоем обвалившегося камня какой-то кусок металла правильной кубической формы. Он расшвырял наваленные глыбы, обнажив вплавленный в камень металлический ящик, несколькими вспышками лучевого пистолета обколол по краям прикипевшую породу, тщательно ощупал находку и вызвал капитана:

– Уважаемый дон Диас, мне кажется, мы обнаружили кое-что для всех нас небезынтересное.

Прежде чем капитан успел ответить, в наушниках послышался возбужденный голос кардинала:

– Что, дон Шарлеман, что вы обнаружили?

– Я могу предположить, Ваше Святейшество, что этот предмет больше всего напоминает сейф.

– Ничего не трогайте, сын мой, только ничего не трогайте, я сейчас же буду у вас.

Спустя двадцать минут кардинал вбежал в очищенный от застывших каменных натеков зал. Дон Шарлеман, чей скафандр был по макушку изгваздан в саже и пепле, шагнул вперед и указал на стену. Кардинал повернулся и на полусогнутых ногах осторожно двинулся к находке. Дрожащими руками счистив пепел и сажу с передней дверцы куба, он невольно вскрикнул:

– О боже, знак университета Симарона! Это, несомненно, сейф экспедиции Дагмар. На кристалле Неергета есть упоминание о том, что в нем были какие-то кристаллы с материалами раскопок… Очень важные… Теперь никто, даже кардинал Сименс, не сможет сказать, что экспедиция не удалась. – Кардинал прикусил язык, поняв, что сболтнул лишнее. – Прошу прощения, друзья мои, я так взволнован, что несу всякую ерунду. – Он повернулся к Сивому Усу: – Сын мой, это надо немедленно доставить на корвет.

Вечером на палубах только и разговоров было, что о находке. Все гадали, что же оказалось внутри. Наконец, уже далеко за полночь, на орудийной палубе появился дон Ансельм. Доны, забившие коридор, ведущий к его каюте, тут же обступили старого адмирала:

– Ну что, адмирал, что там?

– Чего нашли, Толстый Ансельм?

– Есть что-нибудь?

Но толстяк, загадочно улыбаясь, попытался проскочить к себе. Дон Киор не выдержал такого издевательства и, загородив своим объемистым брюхом проход в каюту адмирала, заорал:

– А ну говори, старая перечница, а то, клянусь святым Исидором, я живо откручу твою самодовольную башку!

Дон Ансельм расхохотался:

– Бог мой, как ты грозен. Пивной Бочонок! – Он обвел взглядом присутствующих и торжественно произнес: – Мы нашли два кристалла. На одном святая Дагмар полностью продублировала ту информацию, которая была на кристалле Неергета-великомученика. А другой… – Он сделал паузу и закончил нарочито равнодушно: – Другой – всего лишь отчет антропо-археологической экспедиции.

Но провести ему никого не удалось. Дон Киор набычился и толкнул его брюхом:

– А ну, не финти. Толстый Ансельм вздохнул:

– Кардинал мне голову оторвет.

– Если он собирался хранить все в тайне от команды, – ухмыльнулся Пивной Бочонок, – то перся бы сюда на каком-нибудь из своих кораблей-монастырей. А коль связался с донами, так пусть или делится своими открытиями, или хрен получит что-нибудь еще, пока мы все не посмотрим и не пощупаем. – Дон Киор опять ухмыльнулся. – Да ладно тебе, можно подумать, что кардинал об этом не знал!

Толстый Ансельм неопределенно пожал плечами и вновь вздохнул:

– Там выводы святой Дагмар о результатах раскопок в Священной Зоне Первой Посадки. – Он поежился в замешательстве. – Короче, там не было никаких посадок, ни первых, ни последних, это место битвы с Врагом, причем вели ее не люди. Битва длилась один день, и Врага выкинули с планеты, как нашкодившую кошку. Правда, там изображены только Алые князья… вернее, не совсем алые… разноцветные… а троллей, казгаротов и прочей нечисти вообще не видно.

Несколько мгновений стояла мертвая тишина, потом кто-то прошептал:

– Вечный…

Дон Ансельм покачал головой:

– Не знаю. Во всяком случае, произошло это около ста тысяч лет назад, во времена, когда наши предки с голым задом носились по лесам и оврагам матушки-Земли.

С этими словами Толстый Ансельм, в свою очередь толкнув дона Киора брюхом, так что тот отлетел в угол, проворно скрылся в каюте.

На следующий день к кардиналу началось паломничество. Тот, узнав, что адмирал все рассказал донам, пришел в ярость, но поделать уже ничего не мог. Доны толкались у дверей каюты, вваливались толпами, требуя благословения или исповеди, но тут же начинали жадно расспрашивать о кристаллах святой Дагмар. Кардинал проклял тот день и час, когда ему пришло в голову привлечь к экспедиции благородных донов, известных своим буйным нравом и презрением к любой субординации. Так продолжалось до следующей находки.

Это случилось на двенадцатый день. На сей раз находка обнаружилась во дворце. Раскопки там оказались очень трудным делом; было видно, что Тиран защищался яростно. Весь дворец представлял собой, по существу, одну огромную сплавленную глыбу. Сенсоры скафандров часто оказывались бесполезны в этом хаосе камня, сажи, угля и металла, спекшихся в жуткую массу, и доны иногда вынуждены были откладывать в сторону лучевые пистолеты и работать обычным кайлом. Временами в камнях попадались пустоты в форме человеческого тела, а на некоторых оплавленных глыбах остались светлые силуэты от испарившихся мужчин, женщин или детей. Наконец удалось пробиться на самый нижний уровень. В глубоких катакомбах под дворцом, прорубленных в первородных скалах, кое-где сохранились полости. В одну такую, заэкранированную протекшей сверху серебряной жилой, возможно образовавшейся из расплавленной серебряной посуды на кухне дворца, и свалился Пип. Он крепко стукнулся затылком о шлем и даже на несколько мгновений потерял сознание, а когда очнулся, то увидел, что лежит в углу довольно большого каземата, вырубленного в скале. В его дальнем конце стоял стол, заставленный проржавевшим оборудованием, а рядом, на стуле, за давно потухшим дисплеем какого-то прибора, изогнулось высохшее женское тело. Все говорило за то, что это был один из случайно сохранившихся тайных дворцовых покоев, а женщина, несмотря на то что ее труп оказался за дисплеем прибора, могла быть кем угодно: от уборщицы до наложницы из гарема Тирана, случайно оказавшейся здесь в последний момент.

Кардинал буквально влетел в этот каземат, окинув его безумным взглядом, рухнул на колени и начал горячо молиться. Когда он наконец поднялся и осторожно подошел к столу, то побледнел как полотно и чуть не лишился чувств.

Вечером доны вновь собрались на орудийной палубе. Толстый Ансельм появился у дверей своей каюты с таким видом, будто кто-то огрел его по голове. Когда дон Киор вновь преградил ему дорогу, тот просто уткнулся своим брюхом в его и остановился, продолжая думать о чем-то своем. Пивной Бочонок не сколько раз махнул ладонью перед носом адмирала, а потом пихнул его кулаком в плечо: