Зумана (СИ) - Кочешкова Е. А. "Golde". Страница 12

Словом, еще какое-то время ушло на переодевание.

Когда Элея, наконец, появилась в тронном зале, гости, восседавшие за широкими столами, разом отвлеклись от созерцания пока еще нетронутых блюд, шумно обрадовались и наперебой принялись рассыпаться в комплиментах. В ответ принцесса лучезарно улыбалась, искренне стараясь в этот момент быть как Пат — просто дарить людям свой свет, свою доброту, все лучшее, чем богата душа. Они ведь не виноваты, что наследница не любит шумных праздников. Что в этот день она больше всего на свете желала лишь одного — поскорей сесть в неприметный уличный экипаж и оказаться рядом с тем единственным человеком, ради которого ей хотелось бы блистать нарядами и даже терпеть несносный корсет.

А вечер казался просто бесконечным. Одно угощение следовало за другим, вино лилось рекой, музыканты играли без остановки. В том числе и Тьеро, который наконец перестал напомаживать волосы и носиться со своей печалью, превратившись из ходячего недоразумения в приятного со всех сторон человека. Под веселый звон его лютни Элея перетанцевала в этот вечер с половиной мужчин. И, конечно же, от половины из этой половины приходилось выслушивать бесконечные похвальбы.

Мужчины… Они присматривались к ней, просчитывали каждое ее слово, изучали… чтобы понять наверняка, откуда и когда лучше всего пойти в атаку.

Подарков тоже было много. И все до неприличия роскошные, как будто и впрямь на свадьбу. Дорогие украшения, меха, наряды. От барона Свела — чистокровный жеребец, от маркиза Гармеля — отборнейшие листья кумина. От семьи Файра — бесценное золотое вино. Впрочем, традиции нарушать не след — Элея уже догадывалась, кому и куда будет передарена большая часть этих подношений. И пусть — хвала богам. У господ потенциальных женихов останется меньше поводов думать, будто их дары в самом деле что-то значат для принцессы.

Несколько раз Элея ловила на себе взгляд менестреля. Тьеро в этот вечер был, наверное, по-настоящему счастлив. Его лютня звучала не смолкая, а звонкий голос услаждал слух самых знатных людей в королевстве. И все же почему-то он ждал одобрения именно той, кому был «подарен»… Что ж, он заслужил это. Смешной чудак… Когда затихла очередная мелодия, украшенная переливами флейт, Элея подошла к Тьеро и незаметно поманила его за собой. Выйдя из зала, она дождалась музыканта в полумраке соседнего коридора.

— Ваше Высочество… — Тьеро как обычно попытался упасть перед ней на колено, но не успел. Элея ухватила его за локоть и отвела в сторонку, подальше от освещенного прохода. Приложив к губам палец, она улыбнулась юноше и сняла с себя золотой медальон, украшенный королевским гербом. Элея надела его на шею своему менестрелю и нежно поцеловала его в лоб. А потом, не оглядываясь, поспешила обратно в тронный зал.

Она знала — теперь Тьеро поймет наконец, что милость принцессы не обошла его стороной. А дворянам этот медальон на груди музыканта даст богатую пищу для домыслов и сплетен. И прекрасно. Тем меньше останется у них шансов догадаться об истинных заботах наследницы.

Между тем, близилась полночь. Элея понимала, что странный неведомый маг не будет ее дожидаться в отличие от Раола, который уже наверняка нанял экипаж и велел кучеру хоть всю ночь караулить.

А еще она устала. Устала так, что ноги то и дело норовили заплестись одна за другую. Корсет превратился в орудие пытки — тугие шнуры многократно усиливали остальные неприятные ощущения — громкие голоса, яркий свет, обилие всевозможных запахов и звуков… Мир вокруг превратился в какой-то кошмарный сон, из которого надо было бежать как можно скорей. По опыту Элея знала, что гости угуляются только ближе к середине ночи, но, к счастью, ее партия в этой игре уже была исполнена. Оставалось только красиво раскланяться и с достоинством удалиться. Впрочем, кланялись как раз ей, а сама принцесса только благосклонно кивала каждому, кто еще был способен объективно воспринимать действительность и интересоваться чем-то кроме вина, кумина и обольщений.

Иные кавалеры изъявили желание проводить принцессу, но тут уже король недвусмысленно дал понять, что его дочь и без того уделила гостям достаточно внимания. Элея была ему очень благодарна. Поняв, что никто не увязался за ней следом, она скинула туфли и, подхватив подол, побежала к своим покоям. Желание поскорей избавиться от корсета придало сил, и вскоре она уже захлопнула за собой дверь спальни, громко выкрикивая имена служанок. Заспанные Рия и Саэль опрометью бросились к принцессе, которая неистово пыталась расстегнуть застежки на спине. В четыре руки девочки быстро расшнуровали платье, а затем и корсет. Когда он наконец упал на пол, Элея застонала от облегчения и, вышагнув из юбок, повалилась на кровать.

— О, боги… — она прикрыла глаза, и мир тотчас же завертелся вокруг, тело показалось ей невесомым, а кровать медленно начала таять, превращаясь в облако.

Ее разбудили осторожные прикосновения одной из служанок. Рия, виновато опуская глаза, пробормотала, что явился давешний посетитель. Приподняв голову, Элея услышала, как в соседней комнате приглушенно звучит голос Раола.

— Ох… — она с трудом села, стиснула лицо руками, пытаясь отогнать сон. — Сколько я проспала?

— Лишь несколько минут, Ваше Высочество, — Рия протянула ей кружку с теплым молоком. В белом напитке медленно таял золотистый мед.

— Что ж… И то хорошо, — Элея взяла кружку, но едва сумела сделать глоток — сердце уже стучало как молот по наковальне, хотя она еще даже замка не покинула. Стучало, спешило — к Патрику… А умница Рия стояла наготове, ждала приказаний. — Будь добра, подай мне платье для прогулок, только поскромней. И сапоги! — ей вовсе не хотелось снова оказаться в таком же глупом положении, как вчера.

8

В гостиной горел только очаг, да и тот — не в полную силу, поэтому вся комната была окутана густым полумраком. Ваэлья отослала Раола в его каморку на чердаке и велела не высовываться оттуда до утра. Тоже самое касалось и остальных слуг — все трое давно спали. Наставница сама вскипятила воду и почти силком заставила Элею выпить целую кружку какого-то отвара с душистым ароматом луговых трав и слабым привкусом кумина. После того, как кружка опустела, принцесса почувствовала себя почти живой. Невыносимое напряжение минувшего дня немного отступило и даже отчаянное желание забыться беспробудным сном как будто стало не таким острым.

Впрочем, наставница полагала, что немного вздремнуть Элее не помешает. Она принесла теплый плед и заботливо укрыла им свою дорогую гостью. Обида между ними прошла сама собой. Элея попросту не умела долго держать камень на сердце. Да и не хотела.

"Самое ужасное — это ждать, — подумала она, сворачиваясь клубком на мягкой софе. — Но неужели этот день все-таки настал?.."

Элея боялась даже представить себе, как все случится. Каким вернется ее шут… Она много мечтала об этом. Представляла себе, как они встретятся в первый раз, как Пат обрадуется ей… Нет, конечно Элея не была насколько глупа, чтобы верить в эти свои фантазии. Прекрасно понимала: такой Патрик и в самом деле — лишь плод ее воображения. И все самое чудесное, что связанно с ним — не более, чем сладостная игра ума. Не будет он никогда ее мужчиной. Потому что королева может выйти замуж за безродного шута только в детских сказках. А наяву такое не случится никогда.

Он никогда не прикоснется к ее устам своими смешливыми мальчишескими губами.

Никогда не подхватит на руки и не прижмет к груди.

И никогда не станет отцом ее детей.

Зато он будет жить.

Он будет жить…

Элея была уверена, что минуты — или часы — до прихода таинственного мага обернутся бесконечностью, но стоило лишь прикрыть глаза, как сладкий сон окутал ее нежней пледа, унес в те миры, по которым, возможно, блуждал и Патрик…

— Вставай, дитя. Вставай. Наш гость пришел, — голос наставницы вплелся в волшебное сновидение, развеяв его, и Элея распахнула глаза, одновременно чувствуя, как лихорадочно застучало сердце — то ли от внезапного пробуждения, то ли от предвкушения долгожданного чуда. Поднимаясь со своего уютного ложа, она видела, что ведунья поспешно направилась к двери. Похоже, минутой прежде звякнул входной колокольчик, которого принцесса не услышала сквозь крепкий сон.