Три войны - Сапегин Александр Павлович. Страница 82

— Датрий, ты всегда был талантлив в атаке и туп в политике, — погладив хасса, ответил генерал Марк Домеций, он же командующий вторым северным экспедиционным корпусом Патской империи. С кавалеристом его связывала старая дружба, и наедине они общались без титулов и званий. — Даже до твоей тыквы, которую ты ненароком называешь головой, давно должно было дойти, что мы тут не просто так. Ты когда-нибудь прислушивался к дворцовым сплетням?

— Плевать мне на дворец.

— Зря ты так. Я тебя понимаю, тебе важней твои кавалеристы, за что они тебя и любят, но нельзя быть настолько ограниченным и однобоким, мог посвятить немного времени высшему обществу.

— На кой хрен?

— Датрий, ты неисправим, в высшем обществе давно циркулируют слухи, что император давно мечтал женить принца Гая на королеве Тализе.

— Император хочет, чтобы наследник женился на бабе, слабой на передок? Я, может, и туп, но слухи о целом гареме, гм, из гвардейцев, охраняющих спальню молодой сучки, мимо меня не прошли.

— Вижу зависть в твоих глазах, ты, наверное, ночами не спишь, представляешь себя в роли одного из королевских жеребцов, а?

— Скачи полем, Марк, мне хватает маркитантских телег.

— Девчонка, может, и слаба на передок, но корона ей мозги не отдавила. Тализа понимает, что корона будущей императрицы гораздо приятней, чем изъеденный короедами трон замшелого королевства.

— И поэтому нас отравили в эту помойку в помощь ее войскам давить мятежного герцога? — Казалось, Датрию доставляло удовольствие дразнить Марка своей показной тупостью, хотя дураком он отнюдь не был. Просто словесные пикировки, типа «умный-дурак», давно стали между друзьями привычным способом убить время, когда корпус находится на марше и растягивается на несколько лиг. Сегодня в роли «дурака» выступал Датрий, на следующий день он готовился быть учителем недалекого Марка.

— Тализа станет императрицей, сие решено в верхах и одобрено церковью. Ее приданое мирно войдет в состав империи, король Тантры окажется в тисках. Гил давно начал прикармливать Лерье, герцог имеет право на королевскую корону, по сути, он второй в очереди после девчонки, теперь понятен расклад? Скоро от Тантры останутся рожки да ножки. Арии и орки разнесут королевство по камушку, мы должны быть в самой выгодной позиции, чтобы ухватить самый сладкий кусок пирога, тем более император никогда не простит и не забудет учиненного позора с бомбежками северных легионов. Дальше объяснять?

— Объясни, когда привал? Жрать хочу, к маркитанткам хочу.

— Старый кобель.

— Жеребец, старый жеребец!

Несколько минут генерал и полковник ехали молча, свита и порученцы держались позади.

— Пару лиг осталось, доедем до холма у излучины реки, там, если верить проводникам и разведке, есть приличные места для лагеря, — сказал генерал.

— Скорей бы, — потянулся в седле Датрий. — Черная задница, что это?

— Ты о чем?

— Земля дрожит, ты не чувствуешь? Смотри, птицы гнезда побросали. Не нравится мне это!

Генерал бросил напряженный взгляд на стаи орущих птиц и остановил хасса. Повинуясь малозаметному жесту, к нему подскочил порученец.

— Приготовиться к обороне!

Дрожь земли усилилась.

— Ваше превосходительство! — подскочил к генералу запыхавшийся вестовой с «головы» колонны. — Маги регистрируют невероятные по мощности выплески маны в районе древнего могильника, — вестовой махнул рукой в сторону холма.

— Что еще? — спросил генерал.

Ответить вестовой не успел, древний могильник покрылся молниями, с громким треском с лысого холма слетел дерн и посыпались валуны. Треск стоял на всю Римму. С трудом удерживая перепуганного хасса, генерал смотрел на холм, растущий, словно гриб после дождя. Разорвав поверхность у подножия холма, из-под земли показались две портальные стелы, сверкающие, будто тысяча магических светильников. Яркая вспышка между стелами ослепила всех наблюдателей. Не успел Марк проморгаться, как снова почувствовал сотрясение почвы и услыхал сдавленные крики свиты и булькающий возглас Датрия:

— Задница Единого!

Сотни, тысячи здоровенных быков выскакивали из громадного портала и неслись на растянувшийся на марше корпус, следом за быками начали вылетать десятки драконов. Боевые маги из головного охранения не придумали ничего лучше, чем беспорядочно обстрелять вылетающих из гигантского портала тварей — это было фатальной ошибкой для второго северного экспедиционного корпуса Патской империи. Драконы тут же собрались в компактный небесный хоровод и обрушили на имперцев град заклятий. Боевые маги погибли первыми, практически не осознав, что граница между жизнью и смертью осталась за их спинами, остальным повезло меньше — пламя из раскрытых пастей превращало деревья, людей и верховых животных в чадные факелы. Шесть десятков драконов, сея смерть и разрушения, на бреющем полете пронеслись над колонной. В течение нескольких минут корпус прекратил свое существование…

Мраморный кряж. Бывшие земли зеленых орков.

Белый перевал…

…Встречный ветер заставлял слезиться глаза, поднимаемые им мириады сухих колких снежинок больно резали незащищенные одеждой участки кожи. Холод вершин обжигал лицо. Вистамэль, придерживая рукой бьющую по лицу меховую подбойку капюшона летного костюма, растерянным взглядом смотрел вниз. Белое поле Хель, собравшей на перевале богатую жатву…

— Не могу на это смотреть, знаю, что они враги, но не могу… — тронула его за плечо Лолима. — Сколько их тут?

— Не знаю, Ло, не знаю.

Тысячи тел зеленых орков, замерзших в ледяной пустыне, покрытых изморозью и присыпанных, словно белым покрывалом, колким снегом гор, усеивали дорогу к перевалу.

— На что они надеялись? Пойти на Белый перевал зимой, без снаряжения, одежды и припасов. Смотри, здесь одни женщины и дети — и там, и там… — Грифон Лолимы разгреб лапой громадный сугроб, обнажив окоченевшие тела, и эльфийка разглядела похороненных под толщей снега «зеленух».

— Думаю, выбор у них был небольшой. Или идти на перевал, или погибнуть под мечами ариев. Их просто бросили, или они не захотели идти с ордой на юг. Отступающие серые их не тронули и ушли на Тоир, да только арии не захотели оставлять за спиной незачищенные земли.

Далеко внизу показались выползающие из-за гребня черные точки, они прибывали и прибывали, заполоняя собой плоскую площадку перед очередным подъемом.

— Что это, — взволнованно спросила Вистамэля напарница. Эльф пожал плечами.

— Ло, выпускай сову.

Девушка тонким свистом подозвала своего грифона, сняла со спины зверя одну из больших седельных сумок и извлекла из нее клетку с взъерошенной белой птицей. Извлеченная на свет сова встрепенулась и громко заухала. Лолима откинула капюшон, надела на голову широкий обруч и коснулась кольца на лапке птицы.

— Я готова!

— Давай.

Птица, управляемая чужой волей через артефакт на лапке, полетела в сторону прибывающих черных точек. Глаза эльфийки остекленели, ее разум слился с совой. Вистамэль присел на снег, прислонившись к заросшему длинной шерстью боку Стремительного. Грифон повернул к нему голову и клацнул клювом, выпрашивая угощение.

— Держи, обжора. — Рау достал из висящей рядом с ним сумы кусок вяленого мяса и кинул питомцу.

Стоявшая неподвижно Лолима вдруг вскрикнула и навзничь рухнула на снег.

— Арии, — прошептала она, схватившись за подскочившего напарника. Из носа эльфийки капала ярко-красная кровь, сосуды в глазах полопались. Смерть управляемого через артефакт существа всегда отзывалась на операторах болью и ударом по психике. — Целая армия. Идут с обозом на гужевых овцебыках и длинношерстных варгах. Все в зимней экипировке. Маги заметили Снежинку…

Грифон Вистамэля поднял голову вверх и заклекотал, предупреждая хозяина об опасности.

— Тарг! — выругался тот, заметив в небе десяток быстро приближающихся боевых грифонов. — Лететь сможешь?