Некромант поневоле. Часть 1 (СИ) - Лисина Александра. Страница 17

Я улыбнулся и прошел к дальней стене, где ровным рядком висели замызганные, старые и весьма неприятного вида фартуки.

— Не нужно задевать уважаемого мастера, — заметил, скидывая сумку в общую кучу. — Ни физически, ни просто словами. Кто знает, какие тут витают заклятия? Может, он нас сейчас прекрасно слышит?

Адепты тревожно переглянулись, а я, выбрав самый чистый фартук, неторопливо его подвязал и, обойдя стол по кругу, занял место белобрысого.

— Мастеру не до нас, — неуверенно послышалось мне в спину. — Он, когда работает, никого и ничего не замечает.

— Все может быть, — рассеянно откликнулся я, изучая следы надругательства над трупом. — А может и не быть… ты готов рискнуть и остаться на отработку из-за чрезмерно длинного языка?

— Да пошел ты… — буркнул мгновенно насупившийся парнишка.

Я только головой покачал и, кинув на неуверенно переминающихся мэтров строгий взгляд, сухо велел:

— Подойдите ближе. Оттуда вы ничего толком не увидите, — а когда они неохотно сделали шаг вперед, протянул руку. — Щипцы отдай.

Второй паренек, оказавшийся более сговорчивым, послушно протянул свой инструмент и выжидательно замер. Невысокий, крепко сбитый, со спокойным лицом и на редкость цепким взглядом… хороший из него может получиться мэтр. Внимательный, проницательный и неглупый. Таких надо беречь и учить всему, что только можно. Особенно, если они сами этого хотят.

— Убери, — указал я ему на накрывающую ноги мертвеца окровавленную простыню. — Мешать будет.

Тот послушно стащил с тела мятую ткань, а я удовлетворенно кивнул.

— Молодец. Тебя как звать?

— Верен.

— Рад знакомству, Верен. Что ты можешь рассказать нам о трупе?

Мальчик нервно оглядел лежащее между нами тело и дернул плечом.

— Мужик. Еще не старый, но уже и не молодой. Снаружи мы его уже осматривали — ран вроде нет…

— Вроде или же нет? — уточнил я, не торопясь приступать к вскрытию.

— Нет. Руки и ноги целы, кости — тоже, на голове крови не видно, — буркнул Верен, а затем хмуро указал на красующиеся на нижней части тела синюшно-багровые пятна. — Это ведь просто трупные изменения, да? Они у него по всей спине идут. Я такое уже видел, когда папку на селе хоронил.

Я одобрительно прищелкнул языком.

— Мне нравится твоя выдержка, Верен. Если тебе больше нечего сказать о теле, то возьми нож и сделай вертикальный надрез в ямке между ключицами.

— Я что-то упустил? — тут же насторожился парень.

Ну вот! Я же говорил, что он — умница!

— Есть немного, — наклонившись и оттянув нижнюю губу мертвеца, я наскоро осмотрел его рот, затем по очереди приподнял веки, попытался согнуть пальцы на руке, внимательно ощупал кости лица и черепа, ощупал шею, а затем улыбнулся. — Судя по состоянию зубов, это был довольно бедный человек… и не самый добропорядочный.

— Добропорядочного нам бы сюда не подложили, — фыркнул тихонько белобрысый. — Да и богатенького бы не дали распотрошить.

— Тоже верно. Кстати, у этого типа выбито несколько зубов… причем задолго до смерти… пару раз были сломаны кости носа… есть несколько рубцов на затылке и немало шрамов на теле, которые позволяют предположительно назвать его возможную профессию.

— Вор? — тут же навострили уши мальчишки и, позабыв про то, что «светлый», наперебой выпалили свои догадки:

— Солдат!

— Каторжник!

— Наемный убийца!

— Может, и так, — согласился я и вопросительно посмотрел на хлопающую глазами троицу. — Но если вы правы, то убийцей он был неважным — Гильдия обычно более внимательно относится к своим членами и не позволяет им так опуститься. Хотя, возможно, когда-то наш друг серьезно напортачил и вынужденно залег на дно, надолго отказавшись от заказов. Но и в этом случае было бы более логично, если его отыскали свои, и тогда картинка выглядела бы несколько иначе. Что еще важно? Оставшиеся зубы находятся в плохом состоянии — он явно не слишком хорошо питался в последние годы. Кожа морщинистая, дряблая — он явно быстро похудел. Но мышцы все еще достаточно рельефны, чтобы считать, что он был, скорее, работником физического труда, нежели каким-то казначеем или неудачливым торговцем. На коже наколок нет, так что о каторжанине, скорее всего, речи не идет. А вот смертельных и видимых глазом травм действительно не наблюдается. Так что предварительно можно сказать, что если его и убили, то не обычным колюще-режущим инструментом… кстати, вас как звать-то?

— Петер, — почти без промедления отозвался крайний слева — тощий, почти как я, пацан с большими, кажущимися вечно удивленными глазами.

— Грош, — сразу за ним откликнулся средний — хмурого вида крепыш с упрямо выдвинутым вперед подбородком. — А это Молчун. Он почти ничего не говорит. Даже нам. Поэтому спрашивать бесполезно.

Я посмотрел на болезненно худого, какого-то утонченно-хилого сопляка, отличающегося тонкими чертами лица и определенными признаками ПОРОДЫ, и кивнул. После чего указал Верену на горло мертвеца и уточнил:

— Справишься?

Мальчик кинул обеспокоенный взгляд на застывших рядом друзей, на лицах которых появилось странное выражение, а затем резко выдохнул и резким движением взял со стола лекарский нож. После чего подошел к трупу, выразительно сглотнул и, приставив к его горлу острое лезвие, неуверенно нажал.

— Чуть левее, — аккуратно подправив его руку, посоветовал я. — И сильнее… вот так. Кто из вас знает, что такое единый вертикальный разрез?

— Это когда от глотки до за… паха, что ль? — пробормотал белобрысый.

— Верно, — поощрительно улыбнулся я.

— Меня, между прочим, Шарком зовут, — недовольно буркнул он и тут же отвел глаза. — Шарк де Гадж.

Я без улыбки кивнул.

— Я запомню.

После чего взял второй нож и одним быстрым движением рассек кожу на мертвеце от самого горла до лонной кости. Отвел кнаружи сперва один, а потом и второй кожный лоскут, отделил их вместе с жировой прослойкой от мышц, а затем вывернул наружу, обнажив измочаленные Шарком ребра.

Со стороны послышалось звучное сглатывание, судорожный кашель, а кто-то из мальчишек поспешно отвернулся.

— Вы что, трупов никогда не видели? — удивился я такой странной реакции.

— Н-нет, — прохрипел позеленевший Молчун, зажимая обеими руками рот. — На первом курсе нам только лягушек и крыс показывали… и органы… по отдельности. А вот так…

— Тогда учитесь, — пожал плечами я и, взяв щипцы, привычным движением перекусил одно за другим все ребра, метя в те места, где их костная часть переходила в хрящевую. — Вот так. Не стоило их ломать или пилить не по местам сочленений — бесполезная трата сил и времени. У старушек еще сойдет — у них кости хрупкие, а у таких здоровяков, как этот…

От раздавшегося оглушительного хруста Верен моментально посерел. И лишь огромным усилием воли остался на месте, когда я отложил щипцы, ловко подцепил ножом легко отделившуюся грудину, после чего откинул ее в сторону, как крышку люка, и довольно хмыкнул:

— Вот и все…

Хлоп!

В стройном ряду будущих мэтров внезапно образовалась широкая прореха — кажется, Молчун не вынес душераздирающего зрелища и на самом интересном месте грохнулся в обморок.

— Пусть лежит, — со вздохом разрешил я, когда соседи нагнулись, чтобы привести его в чувство. — А то чует мое сердце — если вы его сейчас растолкаете, он будет проделывать это регулярно и набьет себе с десяток шишек вместо одной. Верен, держи…

Мальчонка, не глядя, машинально протянул руку, но когда увидел, ЧТО я ему показываю, издал какой-то нечленораздельный звук и шарахнулся прочь.

Жаль, перехвалил…

— Да что вы за некроманты? — с досадой спросил я, когда и остальные в панике попятились от стола. Потом сокрушенно покачал головой, подсунул пальцы в сделанный на горле надрез, ухватился за гортань, пересек удерживающие ее на месте связки и резким движением выдрал наружу.

— Бе-е-е… — тут же отреагировал Петер, вовремя успев отскочить в сторону, чтобы не запачкать соседей.