Некромант поневоле. Часть 1 (СИ) - Лисина Александра. Страница 37

Томас снова вздрогнул.

— Умная тварь…

— Она просто обучается, — не согласился я.

— Но тогда почему она отсюда не ушла? Почему не попыталась выбраться наружу?

— Может, она и попыталась, — задумчиво откликнулся я. — Как раз тогда, когда только-только проснулась и обнаружила, что все вокруг сильно изменилось. А потом наткнулась на перепуганных учителей, была вынуждена от них защищаться, отчего, может, ослабла и приняла решение впасть в спячку. Ну, и еще я думаю, ей все-таки потребовалось некоторое время, чтобы набраться сил и прогрызть эту стену, когда ректор наложил свою защиту. А когда стало ясно, что единственная доступная для пища, которая не кусается никакими заклятиями, это — источник… гм. На ее месте я бы тоже не ушел от дармовой кормушки.

Томас снова оглянулся, ища, не вернулась ли Зубища, и поежился.

— Может, ты и прав. Дальше-то что делать будешь?

Я хмыкнул и взялся за края дыры.

— Полезу внутрь, разумеется. Зря, что ли, сюда шел?

Призрак открыл было рот, чтобы что-то возразить, но я уже опустился на четвереньки и бесстрашно отправился исследовать заброшенную лабораторию.

Лезть было неудобно: Зубища при всех своих положительных качествах все же была несколько меньше меня по размерам, поэтому пришлось постараться, чтобы протиснуться в выгрызенный ею тоннель и не оставить на острых кромках не только клочья одежды, но и собственный скальп. Хорошо хоть, что я еще не успел отъесться и оставался тощим до безобразия, иначе застрял бы на выходе и с тоской размышлял о том, кому же повезется наткнуться на нижнюю часть моего туловища, бесцельно торчащую из стены.

— Уф, — выдохнул я, с трудом выбравшись на свободу. — С трансформой было полегче. Кажется, пришла пора вернуться к физическим упражнениям и начать развивать у этого тела гибкость.

Поднявшись, я отряхнул мантию, с сожалением отметив несколько прорех на коленках, и огляделся.

Лаборатория выглядела так, словно тут и в самом деле случилось что-то серьезное: столы для занятий были опрокинуты, стулья разбросаны и разломаны, будто на них кто-то срывал свою злость; пол оказался усеян осколками пробирок, колб и реторт, в которых некогда булькали декокты и варились сложные настои; несколько шкафов возле дальней стены оказались разнесены в щепки, да еще и обгорели до неузнаваемости; учебная доска висела на одной петле и щеголяла несколькими глубокими царапинами, похожими на следы огромных когтей; такие же царапины обнаружились и на потолке, и на стенах, и даже на дверях, ведущих в соседние кабинеты. А когда я осторожно заглянул в комнату, где раньше держали экспериментальных животных, и обнаружил там, помимо общего бардака, валяющиеся на полу, покореженные и словно бы пожеванные клетки, то пришел к выводу, что мои догадке о природе произошедшей здесь катастрофы весьма близки к истине.

Кажется, других образцов в лаборатории действительно не осталось: моя милая зверушка, оказавшись взаперти, сперва кушала то, до чего было проще всего добраться — своих собственных соседей. А уж когда «еда» закончилась, то от безысходности прогрызла себе дорогу наружу.

Так, а где же источник?

Прислушавшись к себе и уловив слабые эманации «темной» силы, я уверенно двинулся к кабинету преподавателя, поминутно морщась от громкого хруста под ногами. Знаком велел просочившемуся внутрь Томасу оставаться на месте. толкнул небрежно прислоненную к косяку дверь, отчего та с грохотом рухнула внутрь помещения, а потом зашел сам и… растерянно замер на пороге.

Тому, что я увидел на месте преподавательского стола, было нелегко подобрать точное определение. Бесформенное нагромождение мебели и самых разных предметов, сваленных, на первый взгляд, в обычную кучу, почти достигающую до потолка, было смутно похоже на… логово. Да-да, весьма необычное, собранное из подручных средств, но именно логово: некий порядок в том, как были собраны эти предметы, все-таки чувствовался. Тут были и стулья, предусмотрительно лишенные ножек; и остатки столов из первой комнаты, которые кто-то заботливо сдвинул так, чтобы они образовывали снаружи настоящую стену; щели между ними были старательно заполнены старыми бумагами, обрывками книжных страниц, какими-то тряпками… вероятно, чтобы не дуло. А со стороны одной из стен при внимательном рассмотрении нашлось небольшое, идеально круглое отверстие, из которого и тянулся шлейф хорошо знакомой мне силы.

— Зубища-а-а… — ласково позвал я, внимательно разглядывая сооружение. — Девочка моя, к ноге!

Бамс!

Кто-то с грохотом врезался в железную дверь, видимо, слегка промахнувшись. Затем из первой комнаты послышалось натужное сопение, кряхтение и испуганный вскрик Томаса. Потом что-то грохнулось на пол, покатившись с металлическим лязгом. Где-то задрожала потревоженная склянка, снова заверещал излишне впечатлительный призрак. Наконец, с пороге возник запыхавшийся буровато-коричневый вихрь, а мгновение спустя к моему бедру крепко прижалась мохнатая зверюга.

— Наш-ш-шла…

— Молодец, — с некоторым трудом отцепился от нее я и ткнул пальцем в логово. — Твое?

Зубища внезапно забеспокоилась, заметалась вокруг горы мусора, затем засопела, зафыркала, юркнула внутрь через дырку, едва там не застряв, и только после этого удовлетворенно вздохнула:

— М-мое…

Я озадаченно крякнул.

— Видимо, он внутри, — деревянным голосом предположил подлетевший со спины Томас и выжидательно заглянул через мое плечо. — Жуть какая…

— Ничего не жуть — девочка просто защищалась. Зубища, высунь сюда морду и ответь: где мой источник?

— Хр-р, — недоуменно отозвалось из норы, и оттуда послушно выглянула мохнатая рыжая морда. — Хз-яи-н-н?

— Твоя игрушка, — пояснил я, сообразив, что сложные термины ей незнакомы. — Твоя красивая и самая любимая игрушка… покажи.

Изнутри донеслось сосредоточенное сопение, а затем морда высунулась снова, держа в одной из пастей небольшое черное колечко. Совсем простое, без камней и каких-либо украшений… даже не драгоценное… самое обычное металлическое кольцо из довольно редко встречающегося сплава, на внутренней стороне которого виднелись почти стершиеся от времени буквы «И», «Ш» и «В». При виде которых я сперва поперхнулся, потом невольно улыбнулся и, покачав головой, протянул руку.

— Ах, вот что это за загадочный источник… — беспрепятственно забрав кольцо, я со смешком покатал его на ладони и, пополнив его резерв, вернул довольной зверюге обратно. — Зря только шли — ничего интересного в нем нет. Хотя теперь понятно, почему эта крошка меня не забыла… кто бы мог подумать, что и через столько лет оно сохранит заряд?

Томас растерянно обернулся, когда я махнул рукой и направился к выходу, а Зубища из своей норы вопросительно пискнула.

— Твое, — не повернув головы, подтвердил я, и она радостно хрюкнула. Потом зашебуршилась, видимо, закапывая свое сокровище поглубже, завозилась, заурчала, а затем стремглав выскочила наружу и с важным видом посеменила за мной по пятам.

Оглянувшись и наткнувшись на ее обожающий взгляд, я на миг задумался, а потом отрицательно качнул головой.

— Нет. Сегодня ты останешься здесь.

— Мрф? — удивленно присела Зубища, и ее глаза наполнились искренним непониманием.

— Мне негде тебя спрятать, — пояснил я, ласково потрепав колючий затылок. — Так что подземелье для тебя сейчас — самое безопасное место. Когда отыщу что-то похожее, вернусь. А пока будь умничкой и не потеряй мое кольцо. Договорились?

Тварь тут же воспрянула и, лизнув мою руку сразу тремя языками, стремглав умчалась обратно — возиться с любимой игрушкой. А Томас неожиданно нахмурился.

— Прости, мне послышалось? Ты сказал: «мое кольцо»?!

— Да, — рассеянно кивнул я, выходя из комнаты. — Ты не ошибся.

— Но как?! Откуда?!

— Очень просто: когда-то именно я его создал. И моей силой оно было напитано. Зубища питалась все эти годы именно оттуда. Поэтому-то и узнала меня, почуяв отголоски той же самой магии.

Призрак озадаченно завис в центре комнаты и, пока я напоследок проверял остальные помещения, напряженно думал.