Портрет прекрасной принцессы - Чиркова Вера Андреевна. Страница 53

Борсайд скривился и отвернулся в сторону окна, уставясь опустошенным взглядом в сгущающиеся сумерки. Некоторое время все молчали… Не знаю, о чем думали остальные, а я пытался сопоставить уже известные мне факты с этим откровением.

— Зачем вы хотели убить принцессу… если сами способствовали ее рождению? — Точнее, чем выразился Баморд, я и сам бы не сформулировал этот щекотливый вопрос.

— Не собирался я никого убивать, — скрипнул зубами допрашиваемый, — и другим бы не позволил. Знал, что Алекса не простит… хотел лишь увезти девочку и потребовать с герцогини исполнения данного мне слова… Она все тянула с браком, говорила, что ребенку нужно немного подрасти… а мне уже надоело ждать.

— Что случилось, когда вы попытались забрать ребенка? — резко оборвал я его путаные объяснения, сообразив, что милорд специально уводит разговор в сторону.

— А вы ее спросите. — Прежняя ненависть на миг вспыхнула в глазах неудавшегося правителя, но тут же разбилась о лед моего взгляда. — Она оказалась посвященной. Со мной был один из тайных чернокнижников, специально его брал, спутать следы, вот они и схлестнулись. Он пытался набросить на принцессу повиновение, но она умудрилась открыть зеленый путь и сбежать. Мы не смогли ее найти… пришлось спешно уходить… Наследили, конечно, больше, чем хотели… А чернокнижника накрыло сразу, как мы вышли из его портала… и часа не прожил. Пытался он сам распутать ту гадость, что его догнала, говорил, собственное заклинание с чем-то смешалось, только я в этом ничего тогда не понимал… После уже читал разные книги, но так и не разобрался. Только когда у нее горб начал расти… догадался, что означала его последняя ядовитая улыбочка…

— Я не знаю… что я сделала… — яростно мешая превратившийся в кашу бисквит, очень тихо, почти шепотом всхлипнула Элессит, — в тот раз я впервые почувствовала силу духов… наверное, от страха… Напавшие все были в серых балахонах, лиц не видно… только дырки для глаз… и вдруг один бросил в меня что-то недоброе… темное… А духи бросили навстречу зеленую сеточку, это я хорошо помню, и сразу открыли путь в беседку… там меня и нашел папа.

— Ты все сделала правильно. Это сейчас он говорит, что не хотел причинить тебе вред, а что было бы на самом деле, теперь никто не узнает, — твердо заявил консорт, ободряюще прикоснувшись к плечу дочери, — к тому же его новый план — срочно выдать наших девочек замуж — как-то не согласовывается с душещипательной историей про любовь.

А вот тут я был полностью с ним согласен. Конечно, первой реакцией на столь откровенное признание было чувство сострадания и солидарности, но оно как-то незаметно улетучилось, едва я подсчитал, сколько лет лорд Борсайд настойчиво пытался стать законным супругом своей сестры. Нет, я не считал его слишком старым, в свои шестьдесят три года милорд прекрасно выглядел, ну так северяне живут в среднем по сто пятьдесят лет, что в среднем на пять — десять больше, чем представители южных народов. И если раньше я считал, что это результат более размеренной жизни, то теперь начинал догадываться об истинных причинах.

А вот то чувство, которое он по привычке лицемерно называет любовью, давно перестало таковой быть. Ибо нет в нем ни преданности, ни верности, ни самоотверженности. Зато появились ненависть, обида и желание непременно добиться своего. Да и первоначальная цель — быть рядом с любимой женщиной — постепенно трансформировалась в желание любой ценой оказаться рядом с ней на троне. Или и вовсе без нее, никто ведь не может дать гарантию, что подвал вернет правительницу после свадьбы дочери.

— Лорд Борсайд, — презрительно усмехнулся я ему в лицо, решив не скрывать своих выводов, — вы и сами в глубине души знаете, что давным-давно не любите миледи Алексанит. Не дергайтесь, сначала выслушайте. Все ваши поступки свидетельствуют против вас. Узнав от отца досадную правду, вы не бросились утешать любимую женщину и не стали бороться с отцом и ее родителями за собственное счастье, а сбежали в Гассию и предались бурным развлечениям. Далее. Вдоволь настрадавшись в объятиях гассийских красоток, вы узнаете, что путь к трону свободен, и мчитесь сюда, но встречаете повзрослевшую и поумневшую правительницу. Но, несмотря на то что она отлично осведомлена о всех ваших похождениях, я точно знаю, на что способны шпионы Шладберна, герцогиня решает дать вам последний шанс. Миледи ставит перед вами простую на вид задачку: ей нужен наследник. Не буду сейчас перечислять сотни возможных решений, от помощи ваших духов до банальной подмены. Но вы решили эту проблему по-своему и, судя по результату, окончательно отвратили от себя миледи этим решением. Не удивлюсь, если узнаю, что после свадьбы с лордом Антором леди Алексанит прекратила с вами встречаться. Уверен, она нашла для этого кучу отговорок, не желая ранить ваше самолюбие. Наверняка она все еще любила вас в тот момент, и хотя не собиралась больше впускать в свою жизнь, но и обижать резким отказом не хотела. Наивно надеялась, что вы постепенно и сами все поймете и пойдете своим путем. Однако совершенно не учла вашего стремления к трону и ваших амбиций. И несомненно, даже предположить не могла, что вы решитесь шантажировать ее ребенком. А вот тут я рискну предположить, что миледи была единственной, кто догадался связать ваше имя с этим преступлением. И наверняка попыталась вам объяснить, что все попытки вернуть прошлое бессмысленны. Однако вы уже настолько сроднились с мечтой о власти, что не пожелали ее понять.

По мере того как я излагал пленнику свои догадки, логика подсовывала все новые кусочки в возникавшую картину сложных отношений, и вскоре меня уже несло на волне проснувшейся интуиции. Я никогда не видел портрет великой герцогини, но теперь ее печальный образ словно витал перед моим мысленным взором, глядя из ниоткуда проникновенными глазами Элессит.

— Ты лжешь… — не выдержав, зарычал Борсайд, — все было не так… Да, она догадалась, но потом простила меня… тогда мы еще не знали, что на принцессе висит проклятие… Она просила подождать еще… пока принцесса забудет произошедшее, девчонка ни с кем не желала общаться, кроме нее и отца, засыпала только в его присутствии… мне пришлось согласиться. Алекса вообще была слишком упряма, но я уже привык ждать. А потом вдруг служанки заметили у принцессы горб… Я узнал об этом одним из первых… и начал тайно искать и привозить чернокнижников и знахарей. И только когда скрывать болезнь стало невозможно, миледи решилась сообщить Антору. Никто не знал… она была очень несчастна в замужестве, но пыталась скрыть ото всех… Ваш драгоценный лорд Антор таскался в то время за всеми хорошенькими служанками… а она все ему прощала, хотя я и никогда не понимал почему.

— Баморд, прикажи увести преступника в подвал, помнится, у нас была там каморка с надежным засовом? — глухо велел консорт, не поднимая взгляда от растерзанного пресс-папье. — Да прикажи хорошенько охранять… он мне еще понадобится.

Борсайд возмущенно блеснул глазами и попытался что-то выкрикнуть, но я многозначительно помахал перед его носом пожеванной салфеткой, и милорд благоразумно смолк.

Несколько минут после того, как стражники уволокли негодяя, мы сидели молча, думая каждый о своем. Лично я пытался найти ответы на оставшиеся у меня вопросы и не находил. А задать их мрачному, как грозовая туча, Гийому все никак не решался. Его состояние было мне понятно и вполне закономерно: никому не понравится, когда самые сокровенные и интимные подробности его семейной жизни вываливают на всеобщее рассмотрение.

— Давайте отложим все остальные дела на утро, — так и не дождавшись новых указаний консорта, осторожно предложил бывший мажордом, — сегодня был очень трудный день, и всем нужно отдохнуть.

Я был полностью с ним согласен, но, едва начал подниматься со стула, решительное «Нет!», произнесенное Гийомом, вернуло меня на место.

— Нет, я хочу сегодня же покончить с этим вопросом. Не все из присутствующих знают, как на самом деле складывался этот брак… а те, кто знает, не в курсе некоторых деталей… важных для понимания моих тогдашних действий. Я никогда никому этого не рассказывал… и потому попрошу меня извинить… если иногда буду прерывать рассказ, и еще… прошу, не задавайте вопросов. Мне было всего двадцать лет… и я скакал по жизни, как жеребенок по весеннему лугу, когда герцогские стражники привезли тот указ…