Портрет прекрасной принцессы - Чиркова Вера Андреевна. Страница 8

А моя жена размышляет, как помочь мне обмануть могущественный ковен и не попасть в лапы его соглядатаев.

— Мне нужно немного над этим подумать. Все равно пара часов ничего не изменит, — благодарно целуя ее запястье, вздохнул я. — Попытайся лучше определить, кто в нашем замке работает на ковен. А теперь нам пора отсюда уходить.

— А зачем определять, если я точно знаю. — Сквозь вымученную улыбку Зии сквозила тревога. — Хен еще два года назад шепнул по секрету. Это наш мажордом. Но он влюблен в Ренну, и я могу ее попросить…

— Нет. Ничего никого не проси. И не объясняй. Я сам все сделаю, просто постарайтесь вести себя, как обычно.

Проводив женщин наверх и устроив с удобствами в гостиной, я рванул было в библиотеку, но новая мысль вернула меня с полдороги. Не буду я копаться в пыльных фолиантах, наводя на догадки тех, кто попытается меня выследить. У меня есть совершенно уникальная возможность получить нужные сведения из первых рук. Но вначале стоит тщательно продумать все тонкости начинающего вырисовываться плана побега.

Мне пока было не особенно понятно, как именно я попаду в Шладберн, это должно выясниться позже. Но одно предельно ясно уже теперь: магия в этот раз мне не поможет. Да и ни в какое сравнение не идет мощность кучки амулетов, накопленных мною за годы службы, с мощностью толпы магов, ушедших туда. И не вернувшихся назад.

Простой вывод напрашивался сам собой: если она не помогла им, то мне тем более не стоит и пытаться. Следовательно, нужно искать другие пути и других помощников. И вот этим я и займусь в первую очередь, едва покину замок. А покинуть его надо как можно скорее. Маги наверняка отслеживают передвижение Мари, и вскоре на помощь моему персональному соглядатаю придет более опытное подкрепление. А возможно, уже и прибыло. Значит, надо создать такую обстановку, работать в которой им будет намного труднее.

В потайной кладовочке у меня собран целый склад вещей, которые любой нормальный лорд давно бы выбросил на помойку. Старая одежда и обувь, ливреи, сумки, шляпы, походные принадлежности и всевозможные инструменты. И, разумеется, в особом шкафчике разложен целый арсенал зачарованных предметов. Однако в этот раз все они остались на своих местах, как ни хотелось мне взять хоть самые простенькие амулеты. Наоборот, к ним добавилось несколько вещиц, которые я с сожалением снял с себя. Оставив, да и то лишь до того момента, как смогу отдать на сохранение Ортензии, идентификационный овал и фамильный перстень.

Взял я лишь одноразовый амулет личины да два кристалла переноса, спрятав их в потайной кармашек пояса. Конечно, вокруг замка маги обязательно поставят искажающий купол, который собьет портал и вернет меня назад. Но накрыть куполом все окрестности не под силу даже им. Поэтому мне нужно лишь выбраться из замка и отойти на несколько миль. Жаль, конечно, что в Шладберн или хотя бы в Гассию мне не попасть: один амулет настроен на сравнительно небольшое расстояние, а второй — вообще на возвращение в Монтаеззи. Но обогнать магов я все же надеюсь.

После того как я разобрался с амулетами, пришла очередь одежды. В одну сторону легло то немногое, что я намеревался взять с собой, в другую — вещи, призванные помочь мне уйти незаметно. Затем я написал пару подробных инструкций на маленьких листках бумаги, свернул их в крошечные квадратики и спрятал за обшлагами рукавов. Убедившись, что письма не выпадут при нечаянном движении рук, тяжело вздохнул и направился в гостиную, где пили чай мои дамы.

Предстояло самое тяжелое — прощание с женой. Только вчера вечером я вернулся из опасной экспедиции, а сегодня вынужден снова бежать из дома. И в этот раз даже приблизительно не могу сказать, когда снова увижу любимые серые глаза. Но даже несмотря на то, что мое путешествие вряд ли будет легким, я не могу не осознавать, насколько тяжелее будет ей. Тем, кто остается ждать, всегда труднее. Разум, эта величайшая награда и величайшая кара человека, ежечасно будет терзать ждущего страшными картинками выдуманных бед. Воображаемые сцены гибели любимого отравят само существование, страшные кошмары станут преследовать не только ночью, но и днем. Лишь очень немногие, абсолютно лишенные воображения люди легко переносят разлуку, но, как я подозреваю, такие и не знают счастья истинной любви.

— Зия… ты не против, если до обеда я займусь хозяйственными делами? — произношу вслух, а глазами говорю совершенно иное.

— Разумеется, нет, я же сама попросила тебя взять на себя эти заботы, — глядя мне в глаза, твердо сообщает Ортензия, и я прекрасно понимаю, что она тоже имеет в виду не проверку отчетов.

Мари, незаметно получившая вместе с дружеским пожатием квадратик послания, в деланом негодовании поджала губки и покинула гостиную.

Все, начался отсчет выделенного мною на эту авантюру времени. Словно закрутились невидимые колесики, разгоняя мельницу событий. Теперь невестке потребуется несколько минут, чтобы прочесть письмо и собраться. И только эти минуты остались у меня, чтоб произнести самые важные слова, те, которые будут успокаивать Зию в мое отсутствие и греть надеждой ее измученную ожиданием душу.

— Я вернусь. Даже если придется совершить невозможное. Ты мне веришь?

— Да…

— Не забудь про это. Пока ты веришь, меня хранят удача и боги. И береги здоровье… кстати, что это такое ты таскаешь в кошеле?

— Самые обычные настойки, их все женщины в моем положении пьют. Чтоб сон был спокойнее, чтоб ноги не так отекали… Не волнуйся, я сама не стану пить лишнего. И пожалуйста… постарайся вернуться… к тому моменту…

Как все женщины, никогда не рожавшие детей, Ортензия жутко боится родов и давным-давно взяла с меня обещание, что в этот трудный день я буду рядом. Хотя я и сам не собирался оставлять ее в такой момент. Вот только жизнь, как всегда, внесла свои поправки.

— Зия… я вернусь намного раньше. Что мне там делать столько времени? А ты не нервничай, побольше гуляй… ну сама знаешь.

— Я хочу покататься! В вашем замке такая скука! — капризно объявила влетевшая в гостиную Мари, и я тяжело вздохнул.

Собралась она намного скорее, чем было в моих планах.

— Отправьте кого-нибудь в деревню за коляской, — приказал я, вызвав звонком мажордома, — да пригласите ко мне в кабинет управляющего с отчетом. Дорогая, ты тоже поедешь кататься с Мари?

— Нет, я хочу немного полежать перед обедом. Проводи меня, — устало вздохнула жена и оперлась на мою руку.

Проводив Зию в спальню и получив на прощанье несколько нежных поцелуев, щедро приправленных горечью расставания, я отдал взамен маленький кошелек, в который спрятал фамильный перстень и свой личный медальон. Ортензия должна тайно хранить эти бесценные вещи до моего возвращения.

Урвав на прощанье еще один, самый горький поцелуй, я с тяжелым сердцем отправился назад в кабинет. Там мне предстояло провернуть самую трудную и непредсказуемую часть задуманного плана. Я был намерен склонить к соучастию старого управляющего, верно служившего еще отцу Ортензии. Без его помощи мне не удастся незаметно выскользнуть из ловушки, в которую маги превратили наш замок.

— Вы меня вызывали, милорд?

— Садись, Гавор. Мне нужна твоя помощь в очень щепетильном деле, но, если ты откажешься, я не стану обижаться.

— Я не стану отказываться, — перебил меня обычно очень вежливый старик, — говорите, что нужно делать. Я для вас на все готов.

— Пропал Хен… — До решительного согласия старика я еще сомневался, стану ли пояснять ему суть происходящего.

А теперь просто не могу смолчать, сраженный его великодушием. Да и пытать его никто не станет, даже если что-то пойдет не так, как я запланировал.

— Но я не могу открыто пойти на его поиски. Ковен считает, что это опасно.

— А это… в самом деле опасно?

— Не больше, чем любое другое дело, — солгал я, — просто немного необычное. Но я надеюсь вернуться, и Зия в это тоже верит.

— Что требуется от меня?

Он понял мой замысел с полуслова, и через несколько минут все было готово.