Пересмешник - Пехов Алексей Юрьевич. Страница 46

Я не понаслышке знал, что происходит на улицах в Горо-де-куда-не-войти-не-выйти, где царит вечная ночь, и оценил ее ответ.

— Называй его Тиль. Здесь все свои, — бросил Дате.

— С удовольствием, если только чэр эр'Картиа не возражает.

Я пристально посмотрел в темные стекла очков, за которыми прятались глаза с алыми вертикальными зрачками. Разрешить низшей называть себя по имени — верх демократичности. Данте отвлекся от сражения железных черепах и смотрел на меня немного насмешливо и в то же время проницательно. По его юному лицу блуждала выжидающая улыбка. Он явно был не уверен, что я позволю ей такую вольность, и теперь с интересом ожидал, каким вежливым способом, не переходя на грубость, я откажу. Я всегда удивлялся, отчего мой старый друг считает меня настолько тактичным и вечно придерживающимся этикета. Это далеко не так. Я не всегда бываю вежлив, добродушен, благосклонен и обходителен.

Я еще раз посмотрел на рыжую, напряженную, словно Двухвостая кошка перед прыжком, ожидающую отказа и унижения, которое в обращении лучэра с низшим вполне естественно для Рапгара, и мягко сказал:

— Мне будет приятно, если такая прекрасная женщина, как ты, Бэсс, забудет об условностях, не нужных между хорошими друзьями.

Я был удивлен, увидев, что она смущена, удивлена и даже поражена. Такого не ожидала ни она, ни Данте, ни мои амни-сы, ни, если уж признаться честно, я сам.

— Спасибо… Тиль, — тихо произнесла она. — Для меня это честь.

Я кивнул, благосклонно улыбнулся демону в прекрасном женском обличье и начал листать газету. Стэфан между тем, отойдя от изумления из-за моего поступка, негромко обсуждал с Данте перспективы победы его игрока.

Основной новостью во «Времени Рапгара» был конечно же Ночной Мясник. Этой ночью какой-то молочник с утра нашел тело очередной жертвы. На этот раз в Холмах. Я сообщил об этом Стэфану.

— Волна недовольства растет с каждым днем, — ответствовал амнис- Скоро в жандармов будут кидать камни.

— Если насилие хаотично, то остановить его невозможно, — сказала Бэсс, знающая в этом толк и словно бы повторяющая слова Данте.

— Это точно, — поддержал он ее. — Больной ублюдок носится по городу с ножом и режет отнюдь не бедных граждан. Попробуй его поймать. Но давайте обсудим кровавые подробности чуть позже. Мой чемпион рвется к победе.

Чемпион тем временем вцепился руками-клешнями в дымовую трубу того, кто только что едва не сбил его с ног, и пихнул в сторону шипов, торчащих из стен. На Арене осталось только трое бойцов.

Я в который раз подумал, что означает та надпись на первом языке лучэров, что оставил Мясник.

Домой!

Что он имел в виду? Зачем написал? Я не удивлен, что Скваген-жольц постарался избавиться от этих слов и заткнугь газеты. Городом уже и так овладевает страх, ночью улицы пусты, соседи косо поглядывают друг на друга, и никому совершенно не нужно, чтобы ко всему этому прикопали нас, лучэров. Возможно, Ночной Мясник из тех недоумков, что, как и Свидетели крови, ратует за то, чтобы такие, как я, отправились прямиком туда, откуда вышли, — к Всеединому. В Изначальный огонь. Если больного потрошителя не поймают, многие решат, что, дабы все прекратить, следует выбросить нас из Рапгара. А чего Князю не надо, так это народного бунта.

В перерыве, перед началом последнего боя, я извинился перед Данте и Бэсс и вышел в широкую галерею, где собиралось все общество, чтобы обсудить новости и битву. Следовало поздороваться с Гальвиррами.

— Почему ты разрешил ей? Мне просто интересно, — сухо поинтересовался Стэфан.

Я понял, что он говорит о Бэсс.

— Не знаю. Наверное, почувствовал родство наших кровожадных душ, — попытался пошутить я. — Правда, не знаю. Почему бы, собственно говоря, и нет?

— Ты просто разрушитель привычных устоев, — вздохнул он. — Впрочем, тебе это ничем не повредит, а друга ты приобретаешь надежного.

— Ты так думаешь? Надежность и низшая — вещи несколько несовместимые.

— Ты не прав, мальчик. У низших свои правила и своя честь. Но они могут быть верными. При… некоторых обстоятельствах. Поверь, я знаю, о чем говорю, — мне много приходилось с ними общаться в моей настоящей жизни. К тому же девушка — полукровка. Она низшая всего лишь наполовину. Вторая половина досталась ей от лучэра.

— Думаю, кровь Крадущей детей всяко сильнее, — не согласился я и тут увидел Гальвирров.

Они стояли возле колоннады вместе с Талером. Рисах выглядел, как всегда, спокойным и сосредоточенным и возился с двумя своими сыновьями. Одному было девять, другому одиннадцать.

Заметив меня, дети приветственно завопили.

— Дядя Тиль! А правда, что у вас сегодня дуэль?! — спросил Вадлен, старший из сыновей Гальвирров.

— Правда.

— Вот бы посмотреть, как вы всадите пулю в лоб этому мерзавцу! — воскликнул Гедеон, младший, черноволосый мальчик с глазами, так похожими на глаза Катарины.

— Молодой человек! Что это за слова в приличном обществе?! — строго одернула его мать. — Никто никого не собирается убивать! Дяди пошутят и разойдутся по домам. Правда, Тиль?

Катарина была необычайно бледна и встревоженна, но старалась вести себя как ни в чем не бывало.

— Правда, — сказал я.

— Жалко, — насупился Вадлен. — А тогда зачем дядя Талер заряжал в ложе пистолеты?

Катарина наградила Талера испепеляющим взглядом.

— Это, мой дорогой, потому что дядя Талер сегодня едет на охоту.

— Пойдемте, я куплю вам мороженого. — засуетился мой друг и увел восторженных детей в сторону.

Рисах улыбнулся:

— Ему нравится с ними возиться.

Еще бы. Они же дети Катарины. Я не произнес этого вслух.

Кат немного недовольно сказала:

— И я никогда не возражала против этого, но детям рано интересоваться оружием. Талер Грэндалл дождется, что я устрою ему головомойку!

— Ты готов? — спросил меня Рисах. Я пожал плечами:

— Не уверен, что к подобному можно быть абсолютно готовым.

— Я пытался поговорить с эрТвидо. Бесполезно. Он сказал, что это не его дело.

Кат тихо, но четко назвала главу Палаты Семи расчетливым ублюдком.

— Не страшно, — сказал я ее мужу. — Но за участие спасибо.

— Мы волнуемся. Тиль. — Губы Кат дрожали. — Я всю ночь не спала. Если этот Витнерс хоть что-то тебе сделает, я этого так не оставлю.

— Отрадно слышать. Не волнуйся за меня, пожалуйста. Все худшее, что со мной было, уже случилось.

Она неуверенно кивнула и постаралась вернуть на лицо улыбку, так как возвращался Талер с уплетающими мороженое мальчишками.

— А вон и чэр эр'Налия. Что это с ним за девушка? — спросила Кат.

— Его знакомая, — уклончиво ответил я, не собираясь шокировать ее тем, что совсем рядом с ее детьми находится низшая, да к тому же дочь самой Крадущей.

Мы поговорили еще несколько минут, стараясь не касаться темы предстоящей дуэли. Затем я решил прогуляться по галерее, прежде чем вернусь в ложу к Данте. Мне хотелось побыть одному и хоть немного сосредоточиться на предстоящем. Хотя, конечно, несколько поздно я спохватился об этом.

Впрочем, сосредоточиться мне не дали.

Старина Арчибальд помахал мне лапой из своего перевозного аквариума, заверил в дружбе и поддержке, обещал написать пьесу о предстоящем событии. Я кисло поблагодарил его, а он, воодушевленный пришедшей в его голову идеей, требовал от окружающих бумагу И перо, чтобы записать мысли. Дьюгонь, как всегда, был навеселе, но на дно пока не шел и намеревался присутствовать перед Домом Чести.

Витнерса я нигде не видел, зато чэр эр'Гвидо, надменный, точно индюк, стоял, держа в руках армейский бинокль, и негромко разговаривал о чем-то с чэрой эр'Бархен. Они увидели меня одновременно, но глава Палаты Семи тут же отвернулся в другую сторону, туда, где команды грузчиков-махоров сваливали на телеги с помощью передвижных кранов обломки проигравших паровых машин, расчищая место для нового побоища. Чэра эр'Бархен, напротив, подчеркнуто вежливо склонила голову, приветствуя меня, и мне не оставалось ничего иного, как приподнять над головой шляпу.