Власть несбывшегося - Фрай Макс. Страница 31

«Я же сижу в подвале, – напомнила Теххи. – А здесь одно время суток – подземное…»

Ее ответы показались мне какими-то подозрительно вялыми. Я снова замер от жуткого предчувствия. Меньше всего на свете мне хотелось формулировать причину своей тревоги, но пришлось.

«Теххи, ты здорова? – спросил я. – Имей в виду, вчера я успел вылечить чуть ли не десять дюжин совершенно посторонних людей: оказалось, что мои Смертные шары способны и на это. Так что теперь у тебя есть знакомый знахарь».

«Да нет, Макс, я совершенно здорова. Эта зараза теперь вряд ли сможет что-то со мной сделать!»

Мне показалось, что она улыбается. Это было здорово, но тревога меня не покидала.

«Почему именно теперь?» – спросил я.

«Просто потому что я успела принять свои меры, – туманно объяснила она. – У каждого из нас есть свои маленькие секреты, которые помогают справляться с неприятностями, правда?»

«Ну, если ты говоришь, значит, так оно и есть… – с облегчением согласился я. – Я скоро уйду на Темную Сторону, милая. Сама знаешь, как течет там время! Трудно сказать, когда я снова пришлю тебе зов… Поэтому не беспокойся, если я надолго замолчу, ладно?»

«Ладно, – эхом откликнулась Теххи. – Ты тоже не беспокойся, Макс. У меня действительно все хорошо. Просто я ужасно устала сидеть в этом грешном подвале».

«Могу себе представить!» – посочувствовал я.

Мы еще немного поболтали, потом мне показалось, что Теххи больше всего на свете сейчас хочется еще немного поспать. Поэтому я решил сделать доброе дело и избавить ее от необходимости выслушивать мои пространные лирические монологи. Безмолвная речь – чертовски удобная штука, но некоторые вещи следует говорить только вслух, шепотом, касаясь губами теплого, живого ушка.

Мы попрощались. Потом я проанализировал свои ощущения и понял, что после нашего разговора камень на моем сердце не только не исчез, но даже немного потяжелел.

– А что ты, собственно говоря, хочешь, дорогуша? – вслух сказал я сам себе. – В Ехо сейчас вряд ли найдется хоть один человек, который может похвастаться приподнятым настроением. С какой стати она должна быть исключением из этого правила? Главное, что мы живы, все остальные удовольствия откладываются на потом. В отличие от многих других, у нас хотя бы есть это самое «потом» – по нынешним временам просто бесстыдная роскошь!

Собственная болтовня всегда оказывала на меня благотворное воздействие. Так что я быстренько добрался до финала водных процедур, кое-как связал в хвост свои патлы, в очередной раз дал себе слово покончить с этим дурацким изобилием растительности при первом же удобном случае – недавно этому обещанию как раз исполнилось два года! – и отправился в гостиную. Я здорово надеялся обнаружить там хоть какое-то подобие завтрака.

К моему величайшему удивлению, дверь, ведущая в гостиную, была заперта. На моей памяти это случилось впервые. До сих пор я вообще думал, что между широким коридором и гостиной сэра Джуффина отродясь не существовало никакой преграды. Тем не менее она была: хрупкая изящная конструкция, скорее символически изображающая дверь, чем действительно выполняющая ее функции.

Я так растерялся, что постучал.

– Кто там?

Я мог не сомневаться: это был голос сэра Шурфа Лонли-Локли.

– Кто, кто… Нуфлин в кожаном пальто! – сдуру брякнул я и сам рассмеялся от неожиданности: время от временимой язык преподносит совершенно невообразимые сюрпризы.

Все еще смеясь, я вошел в гостиную. Лонли-Локли в полном одиночестве восседал за столом, на котором, вопреки моим ожиданиям, не было и намека на что-нибудь съестное. Он встретил меня столь укоризненным взглядом, словно я только что отобрал конфету у голодного сироты.

– Между прочим, за такие шутки тебе грозит от трех до полудюжины лет в Холоми, Макс, – заметил он. – Именно такое наказание предусматривает девяносто первая статья Кодекса Хрембера за попытку выдать себя за высокопоставленное лицо без применения Недозволенной магии. А вот если бы ты при этом придал себе облик Магистра Нуфлина, это грозило бы тебе не меньше чем двумя дюжинами лет заключения…

– Между прочим, я сам тоже вполне высокопоставленное лицо! – надменно сказал я. – Я, хвала Магистрам, нетолько скромный Тайный сыщик, а еще и царь народа Хенха, ты не забыл? Вернее, не царь, а владыка – моим подданным так больше нравится!.. Если одно высокопоставленное лицо выдает себя за другое, это уже не преступление, а просто высочайшая монаршья шалость, своего рода шутка. Возможно, действительно глупая, но статьи о наказании за глупые шутки в Кодексе Хрембера отродясь не было, разве не так?

– Да, действительно, – серьезно согласился Шурф. – И все же при менее экстремальных обстоятельствах я был бы обязан как минимум официально доложить о твоем поступке сэру Джуффину.

– Я ему и сам могу доложить обо всех своих поступках, сначала официально, а потом еще раз – в интимной обстановке, благо шеф уже давно коллекционирует мои выходки… Несходи с ума, ладно? – попросил я. – Не так уж все это и смешно, сэр зануда!

– А я и не собирался тебя насмешить. Девяносто первая статья Кодекса Хрембера действительно существует, и сей факт касается всех граждан Соединенного Королевства, в том числе и тебя, – сухо сказал Лонли-Локли. Немного подумал и спросил: – А что такое кожаное пальто?

– Что-то вроде очень узкого кожаного лоохи с рукавами, – рассеянно объяснил я. – Одним словом, ничего интересного… Ты мне лучше вот что скажи: ты успел вылечить свою жену?

– Успел. – Он помолчал и вежливо добавил: – Спасибо,Макс.

Можно было подумать, что меня заботили сущие пустяки: например, успел ли он позавтракать… Впрочем, это меня тоже весьма занимало, с каждой минутой все больше и больше!

– Я уже послал зов господину Кимпе, он обещал, что через несколько минут принесет нам камру и еще что-нибудь, – сказал Шурф.

Судя по всему, он заметил голодный блеск в моих глазах и поспешил меня успокоить.

– Это славно… Слушай, сэр Шурф, наш штатный сплетник, сэр Кофа, рассказывал про тебя жуткие вещи. Будто бы ты полдня добивался аудиенции у Магистра Нуфлина, чтобы получить разрешение…

– Чтобы получить разрешение применить Белую магиюсто сорок первой ступени и вылечить свою жену. Это правда, – подтвердил он. – А что тебя, собственно говоря, удивляет?

– Все! – ошеломленно признался я. – Шурф, я совершенно уверен, что ты – единственный колдун, который поперся получать это дурацкое разрешение в столь экстремальной ситуации…

– Можешь не продолжать, я понял.

Лонли-Локли отвернулся и задумчиво уставился в окно. Некоторое время мы оба молчали. Наконец он заговорил:

– Если тебе действительно интересно, Макс, я могу объяснить. Помнишь, я рассказывал тебе, каким образом появилась на свет моя нынешняя личность?

– Помню.

– Помнишь, тогда же я сказал тебе, что вполне доволен своей новой личиной, поскольку она не мешает сосредоточиться на по-настоящему важных вещах и вообще не мешает… Думаю, в тот раз я несколько исказил истину: иногда она очень мешает, как, впрочем, и любая другая. Но расстаться с этой личностью почти так же затруднительно, как с собственной кожей – по крайней мере сейчас. Когда я попаду на Темную Сторону, я первый посмеюсь над чудачествами странного существа, которым мне приходится быть. Но сейчас мы с тобой находимся в Мире, и я считаю, что поступил так, как должен был поступить… Еще вопросы есть?

– Нет, – вздохнул я. – Не буду прикидываться, будто я тебя действительно понял, но вопросов у меня больше нет… Кроме одного: где обещанный завтрак?

– Бедные мои кладовые: сэр Макс уже требует еду! А я-то, старый дурак, считал, что запасся продуктами чуть ли не на тысячу лет вперед… Когда все это безобразие закончится, казна будет расплачиваться со мной до полного истощения! – весело сказал сэр Джуффин.

Он стоял на пороге и выглядел ужасно усталым, но почти счастливым, так что я тут же заулыбался. Я же, в сущности, человек настроения. Более того, я – человек чужого настроения: стоит мне увидеть чью-нибудь довольную физиономию, и мои собственные претензии к действительности тут же благополучно испаряются. Правда, бывает и наоборот, иногда это не совсем кстати…