Шестое правило волшебника, или Вера Падших - Гудкайнд Терри. Страница 52

– Так что, по-твоему, мы можем предпринять, чтобы убедить его?

– Ричарда некоторое время не будет. Как насчет того, чтобы искупаться, пока его нет?

– Искупаться?

– Ага, искупаться. Ужасно хочется почувствовать себя чистой и свежей. Мне надоело выглядеть как бродяжка. Мне бы хотелось вымыть голову и надеть белое платье Матери-Исповедницы.

– Белое платье Матери-Исповедницы… – Кара заговорщицки улыбнулась. – А! Значит, предстоит сражение, для которого женщина вооружена куда лучше.

Краем глаза Кэлен видела «Сильную духом», стоявшую на подоконнике и прямо глядевшую на мир. В развевающемся платье, с гордо вскинутой головой, прямой спиной, сжатыми по бокам кулаками, вырезанная в дереве женщина бросала вызов всему, что вознамерится сломить ее.

– Ну, не совсем та битва, о которой ты думаешь, но мне кажется, что я лучше смогу отстаивать свое мнение, если буду одета подобающим образом. И это не военная хитрость. Я подам ему петицию как Мать-Исповедница. Я считаю, что его восприятие несколько затуманено. Трудно, знаешь ли, думать о чем-то другом, когда до смерти беспокоишься о человеке, который тебе дорог.

При мысли о нависшей над Срединными Землями угрозе кулаки Кэлен сжались.

– Он увидит, что все уже в прошлом, что я вполне здорова и пришло время возвращаться к нашим обязанностям.

Кара, ухмыляясь, отбросила со лба светлую прядь.

– Он наверняка увидит это и еще кое-что, если ты облачишься в свое платье.

– Я хочу, чтобы он увидел женщину, достаточно сильную, чтобы победить его в схватке на мечах. Ну и конечно, хочу, чтобы он наконец увидел Мать-Исповедницу в платье.

Кара сдула с лица еще одну прядь.

– По правде говоря, я и сама не возражала бы выкупаться. Знаешь, мне кажется, если я буду рядом с тобой в облачении морд-сит, с чистыми, аккуратно заплетенными в косу волосами, буду держаться, как положено морд-сит, и выскажусь в поддержку твоих слов, это будет еще более убедительно.

Кэлен сунула тарелки в ведро с водой.

– Значит, договорились. Нам вполне хватит времени до его возвращения.

Ричард соорудил для них маленькую деревянную ванну, в которой можно было отлично помыться сидя. Конечно, полежать и понежиться в ней было нельзя, но для горной резиденции это была большая роскошь.

Кара выволокла ванну из угла, оставляя на земляном полу длинные полосы.

– Я поставлю ее в моей комнате. Ты идешь первой. Тогда, если он вернется раньше, ты займешь своего любознательного муженька и будешь держать подальше от моих волос, пока я их мою.

Кэлен с Карой вдвоем натаскали воды из ближайшего родника и нагрели в котелке. Опустившись наконец в горячую воду, Кэлен испустила долгий вздох. Воздух был прохладным, и сидеть в горячей воде оказалось куда как приятно. Очень хотелось понежиться подольше, однако время поджимало.

Она улыбнулась, вспоминая, сколько хлопот было у Ричарда с моющимися женщинами. Хорошо, что его сейчас нет. Позже, когда они все обсудят, нужно будет уговорить его помыться. Ей нравится запах его пота, но когда это пот на чистом теле.

Зная, что ей предстоит беседовать с Ричардом облаченной в белое платье и с чистыми блестящими волосами, Кэлен ощущала больше уверенности в скором возвращении к своим обязанностям. Пока Кара грела воду для себя, Кэлен у огня сушила волосы. Потом Кара отправилась мыться, а Кэлен – облачаться в белое платье. Большинство людей боялись этого платья, боялись одетую в это платье женщину. Ричарду всегда нравилось, когда она надевала белое платье.

Она бросила полотенце на кровать, и тут ее взгляд упал на статуэтку на окне. Прижав к бокам кулаки, Кэлен, обнаженная, выпрямила спину и вскинула голову, подражая «Сильной духом». Ее принизывала мощь, исходящая от статуэтки, она сама чувствовала себя сильной духом.

На какое-то мгновение Кэлен слилась душой с этой статуэткой.

Сегодня день перемен. Она это чувствовала.

Странно было после стольких месяцев вновь облачиться в платье Матери-Исповедницы, ощутить на коже нежный атлас.

Одевшись, Кэлен почувствовала себя уверенно. В каком-то смысле платье было для нее боевыми доспехами. Это платье тысячелетиями было символом многих великих женщин. Матери-Исповедницы несли тяжкое бремя ответственности, но они были счастливы, что могут помогать людям.

Да, люди зависят от нее. У Кэлен есть свой долг, и ей необходимо убедить Ричарда, что она обязана этот долг исполнять. Ричард тоже нужен людям, но даже если он откажется возглавить войско, он должен вернуться вместе с ней. Люди, сражающиеся за свободу, имеют право знать, что Мать-Исповедница с ними, что она не утратила веры в правое дело. Она обязана заставить Ричарда понять это.

Выйдя в центральную комнату, Кэлен услышала, как Кара плещется в ванне.

– Кара, тебе что-нибудь нужно? – окликнула она.

– Нет, все в порядке, – отозвалась Кара. – Так здорово! По-моему, в этой воде столько грязи, что впору картошку сажать!

Кэлен рассмеялась. Она заметила выглядывающего из-за порога бурундучка.

– Пойду скормлю Чиппи огрызки яблок. Если что-то понадобится, позови.

Они всех бурундуков называли «Чиппи». И все зверьки отзывались на кличку, зная, что за этим последует какая-нибудь подачка.

– Ладно. Но если лорд Рал вернется, поцелуй его или еще как-нибудь займи, пока я не буду готова к разговору. Я хочу быть с тобой, чтобы переубедить его. Я хочу, чтобы мы были во всеоружии.

– Обещаю, – улыбнулась Кэлен.

Она выудила из висевшей на крючке (чтобы не забрались бурундуки) корзиночки, где они держали лакомства для зверьков, яблочные огрызки. Белки тоже любили огрызки. А вот лошади предпочитали целые яблоки.

– Сюда, Чиппи! – ласково позвала Кэлен с порога. – Чип, Чип, хочешь яблочка?

Кэлен увидела, что бурундучок куда-то топает по траве. Она пошла за ним. Прохладный ветер развевал подол ее платья. Уже холодно, пора надевать тулуп. Голые ветви дубов за домом скрипели и стонали. Упиравшиеся в небо сосны кланялись своими верхушками. Солнце скрылось за серыми облаками, и теперь платье Кэлен казалось еще более ярким.

Подойдя к окну, на котором стояла «Сильная духом», Кэлен снова позвала бурундука. Нежный голос Кэлен обычно зачаровывал зверьков. Услышав ее, пушистый бурундучок встал на задние лапки и замер, проверяя, все ли спокойно, а потом поскакал к ней. Присев на корточки, Кэлен положила огрызок на землю.

– Вот, маленький, – пропела она, – возьми вкусненькое яблочко.

Чиппи понесся к добыче. Кэлен, улыбаясь, наблюдала, как зверек со всех лап мчится к огрызку. Она встала, отряхнув руки, и смотрела, как Чиппи усердно жует лакомство.

Вдруг бурундучок пискнул и замер.

Кэлен подняла взгляд – и уставилась прямо в голубые глаза женщины, стоявшей шагах в десяти в позе хладнокровного наблюдателя.

Вскрик замер у нее в горле. Казалось, эта женщина возникла ниоткуда. У Кэлен по спине пробежали ледяные мурашки.

Длинные светлые волосы незнакомки ниспадали на элегантное черное платье. Она была очень хороша, лицо – само совершенство, но особенно красивы были глаза, в которых светились ясный ум и наблюдательность. Она могла быть лишь существом удивительной чистоты… или немыслимого зла.

Кэлен мгновенно узнала ее.

Глядя на эту женщину, Кэлен чувствовала себя уродливой, как кусок грязи, и беспомощной, как дитя. Больше всего ей хотелось убежать, но она смотрела женщине прямо в глаза. Возможно, лишь пару секунд, но эти секунды показались вечностью. В голубых глазах сквозило глубокое, пугающее раздумье.

Кэлен помнила данное капитаном Мейффертом описание этой женщины. Однако даже ради спасения жизни не могла вспомнить, как ее зовут. Да это и не важно. Важно одно: женщина – сестра Тьмы.

Ни слова не говоря, женщина подняла ладони вверх, будто покорно предлагая что-то. Руки ее были пусты.

Кэлен решила прыжком преодолеть разделяющее их расстояние и высвободить свою магию. И самой этой решимостью уже запустила свое могущество. Теперь ей необходимо было оказаться рядом с этой женщиной.