Шестое правило волшебника, или Вера Падших - Гудкайнд Терри. Страница 81

Глава 32

Кэлен смотрела сквозь ночную тьму вперед– туда, где горели яркие точки костров. Пригнувшись к шее коня, и без того мчавшегося галопом, она постоянно пришпоривала его, крепко сжимая ногами мощные бока, ощущая каждый удар копыта о землю. В ушах стучала кровь, стоял грохот копыт мчавшихся за нею лошадей. За плечом она ощущала тяжесть Меча Истины – постоянное напоминание о Ричарде.

Кэлен сжала поводья одной рукой, другой подняла вверх королевский меч Галей. Огни приближались. Еще мгновение – и ближайший оказался прямо перед ней.

Пролетев мимо того, что показалось ей одинокой свечкой, Кэлен наконец достигла цели. С яростным криком она обрушила клинок на темный человеческий силуэт. Меч с такой силой врезался в кости, что рукоять впечаталась ей в ладонь.

Летящие позади нее всадники яростно рубили остатки сторожевого поста. Кэлен знала, что ее гнев еще только разгорается. Вскоре она даст ему полную волю.

Она летела к кострам. Мышцы напряглись в предвкушении. Она сгорала от нетерпения. И вот она уже возле костров. Наконец-то! Кэлен обрушилась на врага со всей своей мощью. Меч рубил и рубил, кромсая тела, сметая всех, кто оказывался в пределах досягаемости. Следующая группа костров приближалась с невероятной быстротой. Кэлен ловила воздух ртом.

Натянув удила, она заставила огромного боевого жеребца крутиться на месте. Конь был не таким быстрым, как ей бы хотелось, но великолепно обученным. Для сегодняшней работы – в самый раз. Жеребец ревел, возбужденный битвой.

Повсюду теснились палатки и фургоны – довольно беспорядочно, надо сказать. Кэлен слышала веселый смех, люди даже не подозревали, что противник уже тут. Она привела с собой небольшой отряд, чтобы не вызвать такого переполоха, как вызвала бы массированная атака, и это сработало. Она видела, как солдаты у костров прихлебывают из бутылок и едят мясо прямо с шампуров. Видела спящих, видела солдата, вышагивавшего в обнимку с женщиной. Видела в палатках мужчин, лежащих на женщинах.

Вблизи оказалась увлеченная друг другом парочка. Когда Кэлен подлетела к ним, мужчина оказался с другой стороны, и она снесла голову женщине. Ошарашенный мужик вцепился в оседающее безголовое тело. Подлетевший следом за Кэлен всадник зарубил его на месте.

Пришпорив коня, Кэлен направила его на неровный ряд палаток. Внутри были люди. Она чувствовала, как огромные копыта крушат кости. Вокруг раздавались вопли.

Какой-то солдат вскочил с копьем в руке. Кэлен походя выхватила у него копье, вонзила в маленькую палатку, провернула, цепляя зазубринами ткань, заставила коня попятиться и стянула палатку с мужчины и женщины. Скачущий за ней кавалерист тут же зарубил обоих, а Кэлен швырнула палатку в огонь. Как только ткань занялась, она ткнула импровизированный факел в полог фургона и метнула горящие остатки в фургон с продовольствием.

Возвратным ударом меча она разрубила голову огромного мужика, который мчался к ней, чтобы сдернуть с лошади. Пришлось приложить усилия, чтобы вытащить меч из рассеченного черепа. Прежде чем другие солдаты успели ее схватить, она пришпорила жеребца и помчалась к следующему костру. Сидящие возле огня люди повскакали на ноги. Нескольких затоптал жеребец, Кэлен зарубила остальных. К этому времени женские вопли вызвали дикий переполох, и мужчины выскакивали из фургонов и палаток с оружием на изготовку. Началось столпотворение.

Кэлен крутилась вместе с конем, рубя всех, кто подворачивался под руку. Далеко не все были солдатами. Подчиняясь приказу, конь разнес ряд больших палаток, где лежали раненые. Кэлен заметила полкового хирурга, зашивавшего раненому ногу. Она подняла жеребца на дыбы и заставила обрушить копыта на хирурга и раненого. Врач выставил руки, пытаясь защититься, – но что такое руки против могучего боевого коня?

Она подозвала своих. Армейские хирурги были ценностью. Д'харианцы перебили всех врачей, попавшихся им на глаза. Кэлен знала, что убить одного хирурга– все равно что прикончить неисчислимое множество вражеских солдат. Отряд вихрем пронесся по палаткам шлюх, сметая фургоны поваров, разя и солдат, и гражданских. Когда им попадались лампы, д'харианцы, свесившись с лошади, хватали их и поджигали все, что возможно. Кэлен зарубила разъяренного повара, кинувшегося на нее с мясницким ножом.

Слева от нее конь Кары снес готового метнуть копье солдата. Кара хладнокровно прикончила его – как и всех прочих в пределах досягаемости. Как правило, поворот эйджила останавливал человеку сердце, а если нет, то Кэлен слышала хруст ломаемых костей. Предсмертные крики и вопли звучали страшно, казалось, они и мертвого заставят покрыться холодным потом, – и вносили должный вклад во всеобщую сумятицу. Для Кэлен эти вопли звучали триумфальным маршем.

Эйджил действовал только благодаря волшебным узам с магистром Ралом. А раз он действовал, значит, Ричард жив. И это придавало Кэлен бодрости, словно Ричард был сейчас здесь, с ней. Его меч за спиной – словно прикосновение его руки, направляющей в битву, приказывающей рубить.

Поголовная резня в лагере маркитантов сеяла растерянность в рядах вражеских солдат и наводила ужас на людей, привыкших считать себя невосприимчивыми к жестокости и кормиться за ее счет. Теперь они сами оказались не стервятниками, а добычей. Жизнь в лагере Имперского Ордена никогда не станет прежней – уж Кэлен об этом позаботится. Никогда больше вражеские солдаты не насладятся удобствами, которыми их обеспечивали эти люди. Отныне они будут знать, что являются точно такой же мишенью, как и военные. Узнают цену своего участия в завоевании – смерть.

Прорубая себе дорогу в бегущей и вопящей толпе, Кэлен поглядывала на большую группу имперских коней, привязанных неподалеку, наблюдая за седлавшими их солдатами. Она погнала своего жеребца по палаткам и людям, пока не подъехала достаточно близко, чтобы имперские кавалеристы услышали ее.

Поднявшись в стременах, Кэлен вскинула меч. Солдаты уставились на нее.

– Я – Мать-Исповедница! За преступное нападение на Срединные Земли я приговариваю всех вас к смерти! Всех до единого!

Сотня следовавших за ней д’харианцев разразилась радостными криками. А потом все начали скандировать:

– Смерть Ордену! Смерть Ордену! Смерть Ордену!

Кэлен и ее кавалеристы понеслись расширяющимися кругами, затаптывая всех, кто попадался им на пути, рубя всех, до кого могли дотянуться, закалывая всех, кто пытался напасть на них, и поджигая все, что могло гореть. Эти д’харианские воины были лучшими и делали свое дело на редкость эффективно. Обнаружив фургон с маслом, они разбили бочки и швырнули в них горящие поленья, выдернутые пиками из костров. Ночь превратилась в день. Теперь все отчетливо видели Кэлен, которая рубила врага, выкрикивая свой приговор.

Имперские кавалеристы вскочили в седла, похватав копья и выхватив мечи. Кэлен взмахнула мечом и подняла жеребца на дыбы.

– Вы трусы! Вам никогда не догнать и не победить меня! Вы все умрете смертью трусов от руки Матери-Исповедницы!

Когда передние ноги коня опустились на землю, она вонзила шпоры ему в бока. Жеребец рванул в бешеный галоп. Кара неслась слева от нее, д’харианцы летели следом, а за ними мчались несколько тысяч разъяренных имперских кавалеристов.

Поскольку все происходило на краю лагеря, им не потребовалось много времени, чтобы вылететь на открытую местность. По пути Кэлен не упускала ни единой возможности зарубить всех, кто подвернется под руку. Было слишком темно, чтобы разглядеть, мужчины это или женщины – да и какая, собственно, разница? Кэлен хотела перебить всех. Всякий раз, как ее меч опускался на кого-то, разрубая мышцы или кости, она испытывала огромное удовольствие.

На полной скорости они вылетели за последние лагерные костры и нырнули в чернильную тьму ночи. Кэлен, низко пригнувшись к мускулистой шее жеребца, неслась на запад, надеясь, что в земле нет никаких ям. Если они попадут в яму, то все кончится не только для лошади, но и для самой Кэлен.