Ветер и искры. Тетралогия - Пехов Алексей Юрьевич. Страница 63
– Его не остановит даже то, что благодаря таким как Йуола городская казна жиреет год от года?
– Квагда речь идет о том, что во время осады квакая-нибудь птаха может распахнуть ворота, о деньгах забывают.
– Ой ли? Чтобы Высокий город забыл о соренах?
– Ну, скважем, таквак. Они могут согквагласиться на меньшее зло. Если город падет, потеряют все деньги. А таквак только часть.
– Достаточно разумный подход, как мне кажется. Что Йуола?
– Многие ее родичи уже поквакинули Альсгару. Остаются или самые упрямые, или самые глупые. Вот уж не знаю, квак кваким из них отнести нашу старушку. Не хочет поквакидать лавкваку, дождется, пока ей ощиплют перья.
– Уверен, что ты о ней позаботишься.
Ктатак ухмыльнулся:
– Уже. Товар сегодня уходит в Золотую Маркваку. Денежкваки припрятаны. Меня здесь ничего не держит. Если запахнет жареным, схвачу глупую квакурицу в охапкваку и уплывем в далеквакие дали, даже если она будет со-про-тив-ля-ться и квакудахтать.
– Корабль найти можно? – тут же ухватился я.
Он вновь сморщился:
– Поква да. Но цены взлетели о-очень высоко. Собираетесь сделать ноги?
– После беседы с Йохом.
Блазг хихикнул:
– Ты с ним никвагда не ладил.
– Да. Он помеха.
– А Молс?
– Молс меня никогда не трогал.
– Он в отличие от Йоха слишквам осторожен и не очень жаден. Но советую поспешить. Дней через семь-восемь здесь будет не слишком вольготно.
– С чего такая уверенность?
– Во-первых, половина города спит и видит, как бы поквавитаться с йе-арре. Поква их сдерживают гвардия и стража, но рано или поздно они наберутся наглости и учинят погром. Не знаю, слышал ты или нет, но Набатор ведет переговоры с Золотой Маркой, чтобы те открыли им проход через Горло. Если квапцы уступят, город осадят с моря, и уже никвакуда из Империи не денешься. На юге Самшитовые горы, на севере Кватугсквакие. Альсквагару рано или поздно возьмут в квальцо.
– Наши вроде держатся.
– Старые новости, – отмахнулся он. – Вот тебе свежачоква. Йе-арре ударили в спину нашей Третьей армии. А в лоб долбанули отборные набаторсквакие части, неквароманты да сдисквакие солдаты. Ну и Высоквакородные.
– Высокородные?! – вскричал я.
– Таква точно. Остроухие тоже решили воспользоваться случаем и поквакитаться за все обиды. Перешейкваки Лины взяты. Остаткваки наших отошли к Лестнице Висельниква или идут на запад, к Альсгаре. А за ними по пятам…
Он не закончил. В этом не было никакой нужды. И так все понятно. Скоро здесь будет очень жарко.
– Надо было триста лет воевать с Высокородными и в итоге заключать этот проклятый мирный договор! Следовало добить сразу после Гемской дуги, а вместо этого подарили им целое десятилетие на передышку. Ненавижу это племя!
Он понимающе кивнул. Знал, что я оттрубил под Сандоном какое-то количество лет.
– Я удивлен, что ты без луква.
– Он испортился, – ответил я и вспомнил Порка, благодаря которому мое оружие сгорело.
– Квакупи новый. Ладно, пойду вниз, а то ненарокваком заглянет квак нам квакой-нибудь мститель и нарвется на злую Йуолу. И вот еще что. – Он остановился в дверях и больше уже не улыбался: – Ты, кванечно, наш друг и за нами должоква, но лучше бы вам здесь не задерживаться долго. Сам понимаешь…
– Понимаю, – серьезно кивнул я. – Можете не волноваться. Мы не будем подставлять вас и уберемся сегодня же.
– Есть где остановиться?
– Найдем, – уклонился я от прямого ответа.
– Прости, что таквак получается…
– Брось. Я не собираюсь приплетать тебе Йоха. Мы уйдем. Никаких обид.
– Вот и славно, гийян. – Он явно расслабился. – Отдыхай.
– Исполнишь одну просьбу?
– Все, что смогу.
– Мне нужен лук. Сам понимаешь, мне по оружейным лавкам ходить не слишком разумно.
Оружие сдисского лучника, убитого мной в Псарьках, я взять не решился. Оно могло привлечь внимание знающих людей. Слишком заметный лук.
Ктатак кивнул, улыбнулся:
– Это не сложно. Твою рукваку я знаю. Мерки тоже. У меня есть на примете один мастер. Квакие-нибудь пожелания будут?
– Нет. В этом деле я тебе полностью доверяю.
Блазг в последний раз осклабился и плотно притворил за собой дверь. Я услышал удаляющиеся шаги.
У кровати стоял стул, на который я положил метательный топорик. Кинжал отправился под подушку. У нас есть время до вечера. Потом следует уйти. Ктатак и Йуола – старые друзья, однажды мы с Лаэн вытащили их из очень щекотливой ситуации, но не стоит злоупотреблять гостеприимством.
Дверь тихонько скрипнула, и я тут же вскочил, спрятав извлеченный из-под подушки кинжал себе за спину. У вошедшей в комнату женщины были короткие светлые волосы и цветастая юбка. Меня это столь ошеломило, что я только через долгую уну узнал Лаэн.
Глава 16
От нее едва ощутимо пахло жасмином. Я потянулся вперед, обнял. Она, тихонько урча, укусила меня за мочку уха. Кошка. Теплая кошка. И хищная. Порой даже очень. Царапины на спине все еще сладко ныли.
– Не могу к тебе привыкнуть.
– Вот как? – Острые зубки вцепились мне в загривок. Раздалось рычание. – Тогда, думаю, мне придется сделать так, чтобы ты вновь ко мне привык.
Много позже, когда мы лежали в постели после нашедшего на нас очередного приступа безумия, я все же счел нужным пояснить:
– Твои волосы стали намного короче. Сперва я тебя вообще не узнал.
– Не нравится? – улыбнулась мое солнце.
– Отчего же? Просто такой я тебя не видел.
– Пришлось идти на жертвы. Нас ищут, и любая примета им на руку. Боялась, что в воротах меня могут узнать.
Какое-то время мы лежали молча, каждый думал о своем.
– В один из дней я решила, что больше тебя не увижу, – неожиданно сказала Лаэн. – Ты слишком задержался.
– Прости.
Что еще я мог ей сказать?
– Мы сами тогда чудом выскочили.
– Знаю. Видел. Вы опередили нас на несколько ун и смогли вырваться. Нам пришлось искать другой путь и пробираться полями. Остальная дорога прошла без приключений?
– Да. У ворот я сказала Га-нору и Луку «прощайте» и приехала сюда. Не представляешь, каково это – быть запертой в четырех стенах и каждую уну думать о том, выжил ты или нет.
– Представляю, солнышко. Очень даже представляю. Я думал то же самое про тебя. Хорошо, что на нашем пути попался рыжий. Он сумел вывести тебя из этой заварухи. Наши друзья не возражали, что ты их покидаешь?
– Следопыт – нет. Понимал, что я на уговоры не поддамся, и сразу же отпустил меня на все четыре стороны. А Лук искренне огорчился и все убеждал остаться. Но я смылась. У них здесь свои дела, у нас – свои. Не стоило их приплетать. К тому же наши воины собрались на прием к Ходящим.
– Зачем? – насторожился я.
– Как я поняла из разговоров, Лук – единственный, кто выжил во время штурма Врат Шести Башен. И он видел Корь. Это может быть интересно для Ходящих.
– Еще он видел Тиф.
– Она мертва.
– Не уверен. Кажется, наша общая знакомая оказалась живучей тварью и умудрилась вернуться из Бездны.
Я рассказал о встрече с тем, кто раньше был Порком. С каждой уной ее лицо становилось все мрачнее. Повисло напряженное молчание. Лаэн, прикрыв глаза, лежала без движения.
– Такое возможно? – наконец не выдержал я.
– Ты хочешь услышать правду? Я не знаю. С Проклятыми все возможно. Они сильны, как никто другой в нашем мире. Их оболочку разрушить очень непросто, не говоря уже о духе. Вполне возможно, чтобы уничтожить последний, требуется нечто большее, чем обычная сталь. Нужно разорвать саму суть, основу, сжечь «искру». Помнишь ту стрелу?
Я вяло кивнул, понимая, о чем она говорит. Прекрасно помню. Странный костяной наконечник, теплое древко и лиловое сияние перед выстрелом в Ходящую.
– Если Тиф жива, у нас неприятности.
– Тонко подмечено, – усмехнулась она и начала одеваться. – Я бы сказала, что у нас большие неприятности. Если тебе она хочет всего лишь свернуть шею, то со мной и Целителем разговор будет иным. Возможно, это всего лишь желание отомстить. Возможно. Но я не исключаю, что мы нужны ей для чего-то другого.