Князь Вольдемар Старинов. Книга вторая. Чужая война - Садов Сергей Александрович. Страница 129

— Я тоже так думаю, ваше сиятельство.

— Ну, по крайней мере шанс мы ему дадим. Ульмар письмо написал?

— Утром передали. Я не хотел вас будить и отправил со специальным парламентером.

— Хорошо. Тогда давай потренируемся в имерийском…

ГЛАВА 29

Следующие два дня выдались весьма насыщенными. Следуя правилу, что армия если не воюет, то учится, Володя, дав сутки отдыха, снова затеял тренировки с перестроениями. Правда, на этот раз, к егб удивлению, солдаты вовсе не роптали, а занимались очень даже прилежно. Впрочем, недоумение его продлилось недолго, до тех пор, пока случайно не услышал, как один старожил-солдат отвесил мощного леща новичку, заметив, что тот отлынивает от тренировки.

— Дурак! — заявил он. — Князь для тебя же старается. Впрочем, выбирай сам, что для тебя лучше: пролить пот сейчас или кровь на поле боя. А я благодаря всем этим занятиям живым выбрался… крепко нас прижали в последнем бою, но выстояли.

— Не дрался бы, а рассказал, — обиженно проворчал молоденький солдат — лет восемнадцать, наверное, ему.

Интересно, за каким лешим его в солдаты потянуло?

Володя твердо приказал набирать только добровольцев, тем более, большой нужды в солдатах не было — князь не хотел раздувать армию сверх меры, делая ее неуклюжей и малоподвижной громадиной. Теперешняя численность его вполне устраивала — надо было только потери восполнить, заменить раненых и тех, кто остался гарнизонами в замках. Впрочем, была надежда, что вскоре их заменят добровольцы из городов — он уже отдал приказ в магистраты, чтобы те объявили о наборе людей и выделили необходимые средства.

Володя ушел весьма довольный — кажется, все поняли, что эти тренировки происходят не из-за садистских наклонностей нового князя.

— Как с лучниками? — поинтересовался он у Лигура после тренировки.

— Разослали гонцов по окрестностям. Пришло пока человек тридцать, но, думаю, будет больше.

— И это хорошо. Как только наберется нужное количество — начинай формировать второй батальон. Теперь, господа, обсудим те перестроения, которые отрабатывали сегодня. Лигур, что у тебя за остановка в бою? В реальной схватке противник не будет ждать, пока уставших сменят новые отряды.

— Я понимаю, милорд, но солдаты должны усвоить эту смену. Потому я и остановил ненадолго занятие…

— Ерунда какая-то. Перестроения отрабатывайте на плацу, а в тренировочном бою это надо делать как в реальности. Что-то не получается — снова отправляй их на плац.

— Я понял, милорд.

— Вот и хорошо. Конрон, почему всадники отступили на левом фланге? Между пехотой и конницей такой разрыв образовался, что можно было всю родезийскую армию в него протолкнуть.

— Возникла опасность, что они налетят на пехотинцев… Слегка перестарались с перестроениями.

Володя поморщился, понимая, что камешек в его огород. Его речь о том, что попытка атаки сквозь своих будет приравнена к измене, сильно подействовала на офицеров, и те теперь предпочитали не рисковать — при малейшей угрозе столкновения спешили увеличить расстояние между отрядами. Сегодня перестарались.

— Если они в реальном бою так перестараются… Конрон, надо увеличить количество занятий со сквозными атаками.

— Милорд, после них бывает много раненых…

— Значит, еще плохо усвоен материал! Тяжелых случаев немного, зато опыт бесценный.

И понеслось… Занятия шли постоянно весь день с перерывами на еду и отдых. Основные тренировки, в первой половине дня до обеда, потом обед и два часа свободного времени, дальше до шести вечера обучение грамотности и счету, а в шесть марш-бросок в полном вооружении. В десять уставшие люди возвращались в лагерь, ужинали и заваливались спать. Все чувствовали, что приближается решающая схватка, и тренировались как одержимые.

Но помимо этой подготовки, шла и другая, скрытая от большинства глаз битва. Потому и вызывало у многих удивление, когда из того или иного города приезжали гонцы с выражением покорности новому герцогу, прибывали многие дворяне, как участвующие в мятеже, так и оставшиеся верными короне. Первые тут же передавали власть наследникам и отправлялись в столицу, к королю, вторые приносили присягу — все было обставлено торжественно, даже с помпой. Сам Володя не очень хотел такого, но, помня уроки, предпочел потратить время на организацию торжественных мероприятий — важно было, чтобы это запомнилось, чтобы ни у кого не возникло сомнений в законности его титула. Для этого он задействовал и королевских гвардейцев, в парадных одеждах и доспехах, выстраивающихся коридором, в котором шли те благородные, кто хотел принести присягу новому герцогу.

В кабинете на карте появлялось все больше и больше отметок, когда очередное графство или баронство присылало представителей для того, чтобы договориться о сдаче. Без устали трудились писцы, переписывая новые своды законов, положение о вольных городах, новую форму судопроизводства через суды присяжных, когда дело касается преступлений внутри одной социальной группы. Учреждать единый суд для всех Володя не рискнул, помня пословицу «тише едешь, дальше будешь». Плюс был тот, что в королевстве не было как такового единого сборника законов — все опиралось на указы короля и указы герцогов внутри подведомственных им территорий. Минус… собственно, минус был тот же — отсутствие единого законодательства, а значит, совершенно не на что было опереться. И потому приходилось действовать крайне осторожно, чуть ли не на ощупь, согласовывая каждый шаг с помощниками — в основном, с Винкором. Благородных Володя решил пока не трогать, и занимался только теми законами, которые касались остальных сословий и которые намеревался выдвинуть в качестве основы единого законодательного кодекса на первом заседании парламента. Пока же все заметки после утряски незамедлительно отправлялись во все города, которые уже прислали своих представителей, с приказом ознакомиться, составить мнение и выслать его обратно. Медленно, но спешить причин пока не было. Зато все видели, что герцог реально и очень серьезно принялся за реформирование судебной и законодательной системы, а значит, от обещаний, данных Рутерну, отказываться не собирается.

Впрочем, что можно сделать за два дня? Только наметить основные линии реформ и сделать первые черновые наброски. Но и этого было более чем достаточно, чтобы в замок герцога потянулись представители городских цехов и купеческих гильдий за разъяснениями, за подтверждениями, как послы с пожеланиями и замечаниями.

На четвертый день в замок прибыли Рутерн с Осторном. Последний — во главе каравана с закупленными припасами и оружием. Это было как нельзя кстати — вчера появился Филипп с нанятыми мастерами-каменщиками, плотниками, кузнецами. Передав привезенное интендантским частям, купцы пришли в кабинет князя. Обменявшись положенными приветствиями, все расселись вокруг стола в центре комнаты. Володя уже постепенно приучал всех к собственному порядку проведения совещаний, потому Винкор тут же появился с подносом, на котором стоял чайник и кофейник и лежали сладкие булочки. Быстро разложил все это на столе перед каждым и откланялся.

Сначала разговор шел вроде бы ни о чем. Осторн в нем практически не участвовал, доверив вести его Рутерну. Тот же выспрашивал о здоровье князя, потом желал долгих лет жизни, перешел на то, как трудно вести дела в последнее время, когда развелось столько разбойников.

— Это наша следующая цель, — покивал Володя. — Я уже назначил человека для решения этой проблемы.

— Хорошо, когда новый герцог понимает нужды своих подданных, — Рутерн склонил голову в поклоне. — Старый не уделял этому должного внимания.

— Не стоит пинать поверженного противника, — остановил купца князь.

Тот снова кивнул и вдруг резко поднял голову.

— Я получил ваши процедуры формирования парламента… Разумно, что вы доверили сформулировать правила делегирования самим сословиям.

— Рад, что вы одобряете, — чуть улыбнулся Володя.