Князь Вольдемар Старинов. Книга вторая. Чужая война - Садов Сергей Александрович. Страница 31

— Действовать повзводно. — Володя мысленно прикинул численность. — Сколько штурмовых лестниц готово?

— Шесть штук, милорд. — После того как Лигур получил недостающие комплекты доспехов, он стал относиться к Володе с еще большим уважением.

— М-да… мало.

— Тогда поротно?

— Рота — почти сто человек… Они будут мешать друг другу. Да и не очень широко там. Все равно по всему фронту атаковать не сможем. Как считаешь?

Лигура он специально отправлял на холм, чтобы тот посмотрел на возводимые родезцами укрепления.

Тот задумался.

— Вообще-то места хватит…

— Полк не один будет атаковать. В общем, две роты идут со мной, значит, остаются три — это девять взводов Сделаем так: одну лестницу отдаем ополченцам, пять взводов атакует в первом эшелоне, остальные четыре идут следом в резерве. В случае необходимости они поддержат тех, кто будет нуждаться в помощи.

— Одна колонна останется без резерва.

— Поставим ее в центр. Если что, им помогут слева или справа.

Володя уже давно понял, как ему повезло с Лигуром. Просто удивительно, как такой человек попал в рабство… Впрочем, в жизни бывает всякое, а спрашивать мальчик не решался. Вообще рабство постепенно отмирало под напором, как сказал бы учитель истории, новой общественно-экономической формации — феодализма. Только в разных частях известного мира это отмирание шло с разной скоростью. В Тралии рабство еще вполне процветало, а вот в Родезии практически исчезло. Локхер еще кое-где рабов использовал, но и он уже отказывался от них, и число рабов постоянно сокращалось под давлением благородного сословия, которым нужны были крестьяне на полях, а не рабы, с которыми столько мороки…

Прошлое Лигура оставалось тайной — он категорически отказался о нем рассказывать. Сказал только, что был благородным. В полку, командиром которого его назначил Володя, он навел и поддерживал железную дисциплину, что позволяло легко внедрять разные новые идеи, которые выдвигал князь.

— Ополченцы отказываются с нами…

Володя кивнул.

— Я знаю. Уже согласились. — Мальчик махнул рукой в сторону некоторых командиров ополчения, стоявших с петлями на шее чуть в стороне. — Они уже горят желанием воевать вместе с вами. Если хочешь, можешь освободить их или убрать из-под них бочки — замена уже назначена, так что потеря будет невелика.

Лигур присмотрелся и даже крякнул от неожиданности.

— А вы не церемонитесь, милорд.

— Если бы у нас было время, я бы собрал всех офицеров, объяснил им важность боевого сотрудничества различных частей армии. Рассказал бы о боевом братстве, о том, что в бою жизнь каждого зависит от соседей. Потом, может быть, собрал бы жрецов и священников, которые прочитали бы им проповедь о любви к ближнему и всепрощении. Но поскольку времени у нас нет, будем действовать так. В общем, их судьба целиком в твоих руках, делай что хочешь.

Когда Лигур отошел, Конрон покачал головой:

— Магистрат тебе этого не простит. Я вполне понимаю тебя, но… Впрочем, ладно, у нас действительно нет времени что-либо объяснять. Что ты тут замыслил?

— Учения. Как видишь, мы построили точную копию стены родезцев. Сейчас будем отрабатывать штурм. Во время штурма второй попытки у нас не будет — стену мы должны преодолеть быстро и с первого раза.

Володя обернулся посмотреть, что делает Лигур. Тот прогуливался перед осужденными и что-то им рассказывал. Останавливался, глядел на солнце и снова что-то объяснял. Бывшие командиры ополчения явно не очень хорошо себя чувствовали с петлями на шеях и связанными руками и возражать не пытались. Один даже согласно кивал. Правда, делал это так часто, что можно было подумать, будто он дрожит.

Наконец Лигур закончил свою лекцию, вытащил меч и перерезал все веревки. Осужденные поспешно спрыгнули с бочек, растирая руки.

— Они поняли важность совместных действий с кем бы то ни было, милорд, и согласны помогать нам всеми силами, — доложил полковник.

— Хорошо, — невозмутимо кивнул Володя, словно так все и должно быть. — Сколько потребуется времени на разработку плана штурма и начало учений?

— В общих чертах уже ясно, что делать… Потребуется все объяснить ротным и взводным, да еще вбить в тупые бошки ополченцам…

— Конрон, лучники где?

— Скоро будут.

— Лигур, сколько нужно лучников привлечь?

Тот почесал в затылке:

— Трудно сказать… Они нужны только в первый момент, а дальше, когда солдаты перевалят через частокол уже не смогут нам помочь.

— Тогда их тебе действительно много не нужно… А вот мне они понадобятся. В общем, набирай кого нужно — и вперед. Так через сколько приступишь?

— Через полчаса… если все будет нормально и меня будут слушать ополченцы.

— Мы с Конроном будем тут, так что пусть попробуют не послушать.

Лигур поклонился и отправился отдавать приказы. Конрон нахмурился:

— Ты всерьез намереваешься отдать под его командование штурм?

— Да. Они к этому специально готовились, и мы с ним много говорили о будущей схватке. Хочешь ты того или нет, но Лигур в городе самый подготовленный офицер… Это, конечно, мое подозрение, но мне кажется, он родезец и покинул родину не совсем добровольно. Возможно, даже занимал там высокое положение.

— Это и так ясно, он очень толково командует. Но ты в нем уверен? Если он родезец…

— Уверен.

— Ну… тебе виднее. Ты же с ним больше всех общался. Только вот не могу я тут сидеть…

— А какие у тебя планы? До вечера родезцы ничего не предпримут, только укрепляться будут. Ну, разведку попытаются провести, так с этим наши патрули справятся, ты там не нужен.

— А тут я нужен?

— А тут мы готовим нашу будущую победу! Так что нужен!

Конрон печально вздохнул, развернулся к солдатам и велел принести откуда-нибудь два кресла и стол. Непонятно, в каком доме их позаимствовали, но просьбу выполнили довольно быстро. Заодно притащили и несколько кувшинов вина. Одобрительно крякнув, Конрон устроился в одном из кресел, а кувшины поставил на стол. Володя занял второе кресло и свою половину стола загрузил письмами Розентерна и допросными листами пленных. Тир покосился на него, но вино предлагать не стал — догадывался об ответе.

Когда начались учения, мальчик поспешно спрятал все бумаги и стал наблюдать. Минут тридцать заняло построение, еще некоторое время потратили на то, чтобы объяснить солдатам задачу. И вот началось… Впереди бежали щитоносцы с огромными щитами, защищая от обстрела себя и тех, кто шел за ними, а там самые сильные солдаты тащили большие и широкие лестницы. Каждую несли человек двадцать, держа их с двух сторон за специальные ручки. Точнее, не совсем лестницы — проемы между ступеньками из широких досок были не очень большими. По ним удобней бежать, чем карабкаться, но для штурма частокола они подходили идеально. Тот ведь не очень высок — где-то полтора человеческих роста.

По сторонам от колонн, тащивших лестницы, бежали арбалетчики, которых тоже прикрывали щитоносцы. Поскольку и щиты там были легче, и арбалетчики несли не очень большой груз, они успели первыми. Щитоносцы опустили щиты на землю, из-за них выглянули арбалетчики и тут же дали залп. Подбежали щитоносцы, прикрывающие солдат с лестницами, попытались раздаться в стороны, чтобы дать дорогу штурмовой колонне. Налетели на солдат, прикрывающих арбалетчиков, образовалась куча-мала, в которую и влетели пехотинцы с лестницами.

Конрон покосился на Володю. Тот невозмутимо пожал плечами:

— Первый блин комом. А представляешь, если бы кое случилось во время штурма лагеря родезцев?

Лигур носился среди солдат, раздавая тумаки и просвещая по поводу их происхождения. Володя подозвал одного солдата и шепнул пару слов. Тот помчался к Лигуру. Полковник молча выслушал и кивнул.

— Что ты сказал? — поинтересовался Конрон.

— Попросил проверить результативность залпа арбалетчиков.

— В этих ребятах я уверен. Они со мной пришли.

— Проверим.

Залп, видно, оказался хорошим, поскольку у Лигура к арбалетчикам никаких претензий не возникло. Остальные офицеры хоть и поглядывали зло на выскочку, но приказов его слушались, урок с ополченцами всем пошел впрок.