Князь Вольдемар Старинов. Книга вторая. Чужая война - Садов Сергей Александрович. Страница 72

— Что-то я все равно не понимаю, каким образом это тебе поможет… Хотя… Да нет… Но… — Герцог целиком ушел в свои мысли. — Вот что, ты мне этот свой судебник потом дашь. Очень хочется ознакомиться с ним.

— А смысл? Это же только черновик. Основа, которая потом будет дополнена. Я же не знаю всех ваших законов и правил. Вдруг что-то впишу, что противоречит какому- то древнему указу первого короля?

— Ага! Значит, ты себе все-таки оставляешь лазейку для изменения неугодных правил.

— Любые законы не могут быть статичны. Но о какой стабильности можно говорить, если кто-то может произвольно изменить правила? Тут главное определить механизм изменения этих правил. Он тоже должен быть для всех понятным и прозрачным.

— Я обдумаю твою идею. Кажется, тут с ходу не разобраться.

— Просто представьте игру, в которую играет несколько человек. Правила, пусть даже несправедливые, должны быть общими для всех. Даже при полной несправедливости в сторону одного, игру все равно можно еще как-то выиграть. А вот в игру, где правила произвольно меняются в процессе по чьей-то воле, играть невозможно в принципе. Никто и не будет. Можно заставить силой за отсутствием альтернативы, но любой моментально уйдет играть туда, где есть четкие правила, какими бы несправедливыми они ни были.

— Что ж… Весьма любопытно. Весьма… Ты заставил меня задуматься… Это ты сам придумал?

— Нет. Это рекомендации по действию в условиях неопределенных взаимоотношений.

— Раз твои учителя давали такие советы, значит, ваша страна уже проходила через такие неопределенные отношения.

Володя прикусил язык, но поздно. Расслабился — и герцог все-таки сумел, проведя с ним доверительную беседу, выудить полезную для себя информацию. К каким выводам он придет, основываясь на ней, непонятно, но… Потеря инициативы в разговоре всегда плохо. Но раз уж сказал… слово не воробей…

— Это опыт многих. Всегда полезно учиться на чужих ошибках, а не расшибать лоб на своих.

— Собственные ошибки лучше запоминаются, — усмехнулся герцог.

— О да. Но чужие безопаснее для собственного лба. у нас говорят, что мудрый учится на чужих ошибках, умный на своих, а дурак повторяет их из раза в раз.

— Да ты просто кладезь мудрых мыслей. Весьма любопытно… Но поговорим о другом. Два дня назад от короля пришло письмо, в котором он требует моего скорейшего прибытия в столицу. Потом, как я понимаю, мы отправимся навстречу Эриху. Откровенно говоря, я считаю, что пока все идет в нашу пользу. Эрих застрял в осаде, наши отряды небольшие и потому проявляют осторожность, действуя только на коммуникациях родезцев. Я боюсь, что стоит его величеству снова появиться в войсках, и даже мне не удастся сдержать его воинственный пыл — он наверняка вознамерится немедленно ринуться в битву. Благо и советчики найдутся. Из-за этого я и медлю, тяну с отъездом. Написал, что неотложные дела вынуждают меня задержаться в Тортоне для прояснения ситуации.

— Полагаете, что недавнее поражение ничему Артона… простите, его величество не научило?

— Научило, раз все же уехал из армии. Очевидно, понимает, что без сдерживающей силы, способной дать отпор излишне горячим головам в его окружении, он не выдержит и снова ринется в бой. Очень горячий молодой человек. Весь в отца в молодости. Полагаю, из него получится хороший король, если он научится укрощать свой нрав. Уже, надо признать, делает успехи. Тем не менее надолго я все равно не смогу здесь задержаться. Еще максимум дней пять. Милорд, когда в столицу прибудете вы? Хорошо бы, если вы тоже не задержитесь — будет повод удержать короля подальше от армии еще некоторое время.

— Мне надо еще хотя бы две недели для прояснения всех вопросов. У меня по-прежнему мало данных.

— Хорошо. Пять дней, пока я здесь, и две недели после моего отъезда. Через двадцать дней, начиная с этого, я жду тебя в столице.

Это уже был прямой приказ, хотя Володя пока еще не подчинялся герцогу, поскольку не приносил присягу. Тем не менее спорить было глупо, и мальчик согласно кивнул.

Постепенно, по крохам, Володя собирал сведения о будущем театре военных действий и о характере своего противника.

— Очень любит жену и детей, говоришь?

— Да, милорд, — кивнул Джером.

— Дальше.

— Немного импульсивный, храбрый, но не безрассудный. Те, кто воевал под его началом, отзываются о нем как о хорошем солдате. Имеет дальнее родство с правящей династией.

На эту тему его уже просветил герцог, но Володя слушал, не перебивая. Джером продолжал сыпать сведениями, которые мальчик аккуратно заносил в тетрадь. После ухода Джерома заявился Винкор с информацией о дорогах герцогства и путях в него из столицы. Они вдвоем ползали по карте, отмечая сомнительные места или, наоборот, хорошие. Точнее, отмечал Володя по рассказам секретаря.

— Ты говоришь, брод? Какое там дно? Пройдет обоз или нет?

— По рассказам купцов, нет. Песок и ил. Увязнет.

Мальчик сделал очередную пометку на карте и отправил Винкора уточнять состояние крепостей и замков герцогства.

— Да, отыщи Джерома и передай, что я ему велел составить полный список всех дворян герцогства, а также краткую характеристику каждого из более-менее значимых семейств. А тебе составить список городов, их основные статьи доходов, какой статус имеют, кто чего добивается. Все слухи, какие услышишь, передавай мне, какими бы неправдоподобными они ни были.

С Филиппом и Лигуром составляли штатную структуру подразделений и табель о рангах. Володя сгоряча попытался внедрить звания и в дворянской коннице, но встретил полнейшее непонимание у собственных соратников. Даже Лигур его не поддержал, а уж Конрон вообще на дыбы поднялся. Тут ведь как? Есть командующий, остальные благородные офицеры, а их отряды — солдаты. Между собой же старшинство определялось титулом. Барон не смеет лезть вперед графа, а простой тир вперед барона. Исключения, когда вышестоящий официально назначает кого-то командиром какого-то отряда, как, например, в случае с Конроном — простым тиром, назначенным командующим. Поэтому сама идея о званиях, которые вполне официально могут сделать тира старше графа, даже в голове ни у кого не помещалась. Володя скрепя сердце отказался от этой мысли, оставив звания лишь в недворянских соединениях — полку Лигура, батальоне лучников и батальоне арбалетчиков. Точнее, в двух полках, поскольку записаться в армию новоявленного герцога пожелало достаточно много людей, арбалетов тоже хватало, а Володя настаивал именно на усилении стрелковых подразделений. Настаивал и на постоянных учениях, отрабатывающих взаимодействие разных родов войск.

Потерпев поражение с вводом званий в латной кавалерии, Володя зашел с другой стороны и приказал начать формирование легкой конницы, на вооружении которой должны быть луки. Филипп долго чесал голову, потом сообщил, что видел в порту несколько арзусцев, славящихся своим умением стрелять из лука на скаку. Володя заинтересовался, и Филипп объяснил, что арзусцы — кочевой народ с востока. С ними то шли войны, то заключался мир. Иногда они нанимались к какому-нибудь властителю.

— Нанимай за любые деньги, — тут же велел Володя. — Ставь их командирами, и пусть они набирают людей. Отдавай всех, кого они попросят, и пусть немедленно приступают к тренировкам. Мне нужно хотя бы человек двести конных лучников.

Уже совместно с Лигуром и Конроном утвердили окончательный штат подразделений и первый набросок боевого устава. Устало откинувшись на стуле, Володя подвинул к ним кипу листов.

— Если все согласны, тогда действуйте. И, Конрон, начинайте наконец совместные тренировки! Мне плевать, что думают твои люди, но если они в бою станут нарушать приказы, то… Напомнить тебе, что мы там в уставе написали для таких случаев? Кстати, Филипп, устав отдай писарям в магистрате. Пусть размножат, и читать его каждое утро перед строем всем. Перед отъездом в столицу устрою экзамен. Офицеров, которые не будут знать его наизусть, разжалую в рядовые! Можешь так и передать.