Война колдунов. Вторжение - Рудазов Александр. Страница 133

Оказывается, горные дороги не всегда бывают узкими. Бывают и широкие, ровные, гладкие. Даже на автомобиле можно ездить. Причем в несколько рядов.

Дорога, по которой бок о бок шагают трое путников – смуглый мужчина, миловидная девушка и великан дэвкаци – называется Столичной. Ее проложили еще в незапамятные времена, соединив все важнейшие города Империи Гор.

Древние мастера спроектировали и построили этот тракт с невероятным мастерством. Тысячи лет прошли – а дорога по-прежнему проезжая и по-прежнему используется путешественниками. Обвалы и ливни, снегопады и камнепады, землетрясения и сели – бесчисленные природные катастрофы так и не смогли уничтожить деяние рук человеческих.

Мужчина и девушка сейчас рассматривают огромный валун, вздымающийся на обочине. А на плече дэвкаци восседает крохотный кииг с белоснежной шерсткой. Престарелый длик, так и не назвавший никому своего имени. Он тоже деловито разглядывает панораму, время от времени рисуя что-то пальцем в воздухе.

– Так ты, значит, и есть местный Верховный Маг… – задумчиво произнес Креол.

– Я никогда себя так не называл, – мягко возразил кииг. – Маги, колдуны, волшебники – это все ваше, людское. Мы – художники, не маги.

– Да называйтесь вы хоть финиками – в корзину для фиников все равно не поместитесь, – хмыкнул Креол. – Хотя ты, пожалуй, поместишься… ладно, неважно. Я хочу сказать, что если ты возделываешь землю – ты крестьянин. Ты сражаешься – ты воин. Ты управляешь страной – ты правитель. Ты занимаешься магией – ты маг. Ты лаешь – ты пёс. По-моему, все просто.

– Пусть так, – не стал спорить длик. – Нам нет дела до того, как нас называют другие. В любом случае с тех пор, как я перенес свою Картину Жизни на кожу однорукого полководца, меня нельзя называть магом даже с вашей точки зрения. Мои картины с тех пор больше не оживают…

Креола аж передернуло. Он невольно представил себя на месте этого киига-альбиноса. Отдать магическое начало души… лишиться магии… навсегда… навеки… Хладное железо, временно блокирующее ток маны в теле, уже само по себе внушает ужас… а если не временно?!

– Спаси Мардук, спаси Мардук… – часто-часто забормотал Креол. – Не дай пережить!..

– Но как вы решились расстаться со своей магией? – спросила Ванесса, косясь на истово крестящегося Креола.

Вообще-то, он не крестился, а осенял себя символом Мардука, двуглавым топором, но выглядело это почти так же.

– Эхе-хе… – усмехнулся длик, щуря огромные глазищи. Здесь, на ярком свету, его вишневые зрачки стали тонюсенькими, почти невидимыми. – Вы, люди, слишком серьезно к этому относитесь. На свете не существует ничего такого, без чего нельзя было бы обойтись. А то, что вы называете «магией», есть не более чем полезный инструмент. Как мотыга, кирка или молоток. Разве вы пожалели бы молотка для тех, кто спас ваш народ?

– Да!!! – рявкнул Креол, шарахаясь так, словно ему в самом деле предложили отдать всю магию прямо здесь и сейчас. – Пожалел бы!!!

– Люди, люди… – внимательно посмотрел на него длик. – Все-таки вы странные существа, люди. Я никогда вас не понимал и, наверное, никогда и не пойму. Уже одно то, что вы способны ненавидеть, даже желать смерти себе подобным, с моей точки зрения поразительно. Для киига немыслимо испытывать негативные чувства к другому киигу – ведь он мой сородич, он такой же, как и я сам. У моего народа никогда не было войн с себе подобными. Я не могу припомнить такого случая, чтобы один кииг намеренно убил или хотя бы как-то навредил другому киигу.

– Да, жалко, что мы не такие… – загрустила Ванесса.

– Не жалко! – обрубил Креол. – Это не жизнь – это прозябание! Растительное существование – без цели, без смысла, без стремлений! Да мне даже подумать страшно, что я мог бы родиться киигом! Нет, нет, ни за что!

– К сожалению, остальные народы Аррандраха придерживаются схожих взглядов, – печально сказал длик. – Они весьма охотно сражаются друг с другом и истребляют друг друга. А иногда и нас – хотя мы никогда не даем для этого сколько-нибудь мыслимого повода.

– Бла-бла-бла, – презрительно скривился Креол. – Тебя как зовут-то, кстати?..

Ванесса устало опустила глаза. Она совершенно забыла сказать учителю, как ревностно кииги хранят свои имена. Но, разумеется, длик с удовольствием объяснил это еще раз.

– Значит, только женам?.. – задумчиво переспросил маг. – Да уж. Если бы у нас в Шумере было так, моего имени не узнал бы никто и никогда…

– Имеется в виду, что ты никогда не был женат? – уточнил длик.

– Разумеется, – хмыкнул Креол. – Женятся только дураки.

– А умные выходят замуж, – вполголоса проговорила Ванесса. – Стой, тормозим!..

Ее вскрик вызвало то, что дорога – ровная, гладкая, очень удобная – неожиданно прервалась. Завернув за очередной поворот, Креол сотоварищи уперлись в тупик. Путь преградил горный обвал.

– Это произошло недавно, – со знанием дела сообщил длик. – Три или четыре дня назад. Придется обходить другой дорогой.

– Не придется, – хмыкнул Креол, нашаривая на груди амулет Слуги. – Слуга, разбери этот завал!

Камни начали сами собой раскатываться, освобождая тропинку. Но Ванесса озадаченно приподняла бровь – магический Слуга работает странно медленно. По крайней мере раз в десять медленнее своей обычно молниеносной скорости. Все равно много быстрее человека, но уже не на порядки, как раньше…

– У него что, батарейки подсели?.. – спросила девушка.

– Хм-м-м… – помрачнел Креол. – Слуга, покажись!

Перед ним вырос полупрозрачный, словно вырезанный из хрусталя силуэт. Ванесса сдавленно охнула – вместо вихрастого подростка, который показывался им в Сан-Франциско, появился понурый старец. Некогда топорщащиеся вихры сменились усталой сединой, гладкое лицо избороздили морщины, а на грудь легла длинная борода.

– Он что… состарился?! – пораженно воскликнула девушка.

– Похоже на то, – угрюмо кивнул Креол. – В некотором роде.

– Но… но почему?..

– Понимаешь, ученица, магический Слуга – дух, созданный исключительно для работы. И работая, он постепенно истощает себя. Его потенциал почти исчерпан…