Война колдунов. Вторжение - Рудазов Александр. Страница 84

Жара. Пот льется по лбу и заливается в глаза. Солдаты в окопах сидят без касок, дурея от палящего солнца. Опытные ветераны спокойно дремлют, пользуются свободной минуткой. Молодые же рекруты ждут, волнуются – первый бой всегда дается тяжелее всех. Артиллеристы негромко переговариваются, готовые в любую секунду открыть огонь.

Вот и первый залп! Не пушечный – колдовской! Легкая колесная мортира разорвалась в клочья, подбитая гудящим огненным шаром. Несколько бойцов осыпались невесомым пеплом. Воздух рассекли ломаные линии рукотворных молний – всадники на вемпирах бьют мощно и точно, рассыпая построение рокушцев.

Правда, продолжалось это недолго – рота Дрезаена шарахнула в воздух серебряной картечью из пушек-многостволок. Несколько вемпиров попадали дохлыми, но большая часть лишь набрала высоту и отступила. Серые уже узнали о новом рокушском оружии и научились его избегать.

Еще несколько ревущих огненных шаров распахали землю, оставив глубокие воронки. В ответ грянули тяжелые бомбарды. Канониры не успевают поджигать фитили, выдавая залп за залпом. Встречь колдовскому огню ударил свинец и чугун. Не прошло и десяти минут с начала боя, а безоблачный небосвод уже сплошь заволокло дымом.

Постепенно подволокли свою артиллерию и серые. Втрое уступающая рокушской в численности, она, однако, тоже внесла немалый вклад в сражение. Канонада не смолкает с обеих сторон.

На приступ серые пока что не идут. Прошло уже почти два часа, а они по-прежнему лишь бомбардируют противника огнем. Один малый пехотный отряд вроде бы двинулся в обход речушки Красненькой, протекающей через Ноянду, но рокушская картечь вмиг его рассеяла.

– Где они?.. – ожесточенно мял треуголку Лигорден. – Чего тянут?..

– Может, пошли на обход? – предположил генерал Слосиен.

Лигорден ничего не ответил. Единственный глаз не отрывается от подзорной трубы, безуспешно силясь разглядеть в пороховом дыму хоть что-нибудь.

– Идут! Идут, ваше сиятельство! – гаркнул слева молодой адъютант, тоже глядящий в трубу.

– Эх, где ж мне, одноглазому, с двуглазым в зоркости состязаться! – посетовал Лигорден. – Ну-ка, братец, скачи живой ногой к Лестентану, прикажи зажигать!

– Исполню-з, ваше сиятельство! – кинулся к коню адъютант.

Артиллерийский полковник Лестентан уже давно ждал приказа, стоя у гаубичной батареи. Адъютант не успел выпалить и слова, как он уже гаркнул:

– Ноянду па-а-а-аджечь!..

Канониры резво засуетились. Пришли в движение ганшпиги, разворачивая пушечные хоботы в нужном направлении. Картузы с порохом полетели в дула, крепко-накрепко прибиваемые прибойниками. Подносчики затолкали следом тяжелые брандкугели. Офицеры последний раз проверили наводку…

– Жги!!!

Грянул залп! Целая батарея могучих гаубиц разодрала воздух непереносимым грохотом! Волна горячего воздуха хлынула по ногам, едва не сбивая солдат наземь.

Сельцо Ноянда, безжалостно обстрелянное зажигательными ядрами, заполыхало в нескольких местах. В этой губернии дождя не было уже две восьмицы – сухое дерево занялось почти мгновенно. Кверху потянулись бледные языки огня.

За облаком дыма виднеются несколько человек, что есть мочи бегущие из деревни. Разумеется, всех жителей давно переправили в Энгерце, но – обычное дело – нашлись умники, решившие, что их это не касается. Попрятались по сараям и погребам – ну а теперь, небось, клянут на чем свет стоит военных, спаливших им избы…

– Жги!!! – снова гаркнул Лестентан.

Пожарище, охватившее Ноянду, перекрыло серым доступ к правому флангу. Лигорден прекрасно понимал, что там его позиция слабее, и враг непременно захочет атаковать именно ее.

Этот тактический ход превосходно сработал бы против другого войска. Но не против серых. Пехота вмиг расступилась, пропуская вперед колдуна в красном плаще. Горран Ледяной Меч вздел руки и страшно закричал. Воздух вокруг него загудел и накалился, а в небесах стремительно разрослась тяжелая туча.

Несколько тягостных минут – и вот ее брюхо прорвалось дождевым потоком немыслимой силы. Огненные стены, преградившие путь, жалобно застонали, растаивая и пропадая.

Еще не угасли последние язычки – а серая волна уже вновь двинулась на приступ. Солдаты идут спокойно, равнодушно – сами как живой пожар. Время от времени ровные линии разражаются огнем – палят залпами побатальонно. Навстречу им стреляют из окопов, но без особой пользы – колдуны раскрыли перед пехотой легкие защитные барьеры.

Пошла на прорыв карабинерская бригада. Усатые всадники, построенные в три ряда, пустили коней галопом. Бригадир Кодоман, бравый рубака, возглавил атаку самолично.

Несколько секунд бешеной скачки – и конная лава врубается в ряды противника, проламываясь сквозь защитные поля. Это легкая модификация – с успехом отражающая крохотные объекты вроде пуль, но отнюдь не способная задержать людей, да еще конных.

Серая пехота не успела перестроиться, и боевой порядок начал разваливаться. Карабинерские сабли со свистом замелькали среди пыльных мундиров, пистоли палят в упор, выкашивая вражеских мушкетеров.

Однако успех оказался кратковременным. Астрамарий Целебор Краш предвидел конную атаку в этом месте и заранее подготовился отразить ее как подобает. Бригада Кодомана попала в тяжелое положение – вокруг сомкнулось настоящее море серой пехоты. Со всех сторон тянутся длинные пики, не давая жалобно ржущим коням сделать и шагу.

Левый фланг рокушцев топчется на месте. Им достался нелегкий противник – ревенанты. Многие тысячи ворчащих мертвецов бредут сквозь шквал свинца, то и дело падая, но вновь поднимаясь почти невредимыми. Серьезный вред этим тварям причиняют только пушечные ядра да гренадерские гранаты. Иные храбрецы-офицеры пошли на ближний бой, лихо орудуя серебряными кортиками, но ревенантов на сей раз явилось очень уж много…

Следом за мертвецами чеканным шагом движутся живые. Колонны серых наступают неторопливо, прикрываясь от неприятельского огня стеной из оживших трупов. Порой рокушские пули достигают и до них – то один, то другой серый падает замертво – но остальные даже не оборачиваются в сторону павших, продолжая двигаться так же безостановочно.