Командировка - Денисов Вадим Владимирович. Страница 67

— Где живут?

— В Кутаисе, Михаил! Че ты лыбишься? Вон какие парняги здоровые! И лебедка есть. Вытащим-толкнем! — И он самоуверенно согнул руку, показывая бицепс.

Не ведись… Как тут не вестись, когда все плановые пути отхода обрезаны?

— Что за люди и откуда сведения? — уточнил я.

— Вот с людьми может быть проблема.

Гоблин громко кхекнул, отворачиваясь, пробормотал себе под нос что-то скептическое.

Вот тебе и довесок к приемлемому маршруту! Проблемные люди! Сразу так бы и сказал, а то — лебедка, парняги, мышцу давай показывать…

— Много?

— Да откуда многим взяться? Пара кланов сидит. Там и раньше жителей было раз-два и обчелся, все в запустении. Это же дорогу местные как использовали? Как контрабандную. Везешь ты, Константин, к примеру, груз какой, для постороннего глаза неудобный, — вот тебе самый путь и есть. Контрафакт, паленку всякую без хороших накладных и фактур. Все основные посты ГАИ мимо, только свои менты дежурят, и то лишь в сезон — ни проверок, ни досмотров.

— Ясно, воровская тропа, — рубанул Сомов.

— Ты это, шибко не утрируй! — одернул его дед. — И нормальные люди ездили, жители, туристы дикие, обслуга магистралей. Просто возможность есть, вот водилы и использовали.

— Наркота, — предположил я. — А в Горячем перевалка.

— Уж не в Саратовской! — гордо сказал Чуприн.

Самые места для плантаций, которые хрен накроешь…

Проблемность тамошних людей постепенно прорисовывалась. Я даже могу предположить источники получения информации: потребляющие и поставщики держат контакты, катаются как раз мимо Саратовской.

— Самый верный маршрут! — повторил дед.

Ладно, допустим, до того таинственного Кутаиса дорога точно есть, раз до сих пор ездят. А дальше? Те самые пласты? Стоп еще раз! Не связаны ли эти проблемные люди с бандгруппировкой из Хадыжей? «Да зачем вам такой геморрой?! Из города свернете, там и дорога получше». Так мне гангстерша сказала, разбиралась она, где какие дорожки проходят от Хадыженска!

А дед продолжал дожимать.

— Я, конечно, очень извиняюсь, молодые, — театрально начал он, — однако смею напомнить, что вы только что собирались с боями прорываться сперва через вояк, а потом и через бандитские заслоны в Туапсе! Еще был вариант прорыва на ворованном баркасе с пограничным сторожевиком за кормой. Так, Михаил? Ну и что вам после этого тихие местные? Справимся!

Бодрячок на загляденье.

«Тихие местные»… Да с таким названием можно блокбастер снимать! Ужастик уровня «Сайлент-Хилла». Знаем мы, какими могут быть эти тихие местные…

— Ну что, Гоб?

— Развинтим как-нибудь, — подмигнул мне напарник.

— Тогда поехали.

Было так: если уж вы собрались отдохнуть на Черное море, наслаждаться живописными видами, купаться на диком несуетном пляже, проводить время, расслабляясь в тихом уединенном месте, и в то же время не хотели отказываться от всех удобств, которые предоставляет путешественнику личный автомобиль, то этого места вам было не миновать. Трасса «Дон», Горячий Ключ — ворота в Причерноморье.

Дорога из столичного мегаполиса. Смешанные северные леса постепенно исчезали, их сменяли огромные зеленые равнины, на которых среди полей отдельными полосами и фигурными перелесками стояли деревья, прикрывавшие фермы и небольшие деревеньки. Равнина — до горизонта, что слева, что справа, — вольная воля, шалый простор! Местами зеленый ковер дикого поля и прямоугольники пашни прорезали сельские грунтовые дороги, и тогда становилась видна жирная черная земля. Проходили часы пути, одна композиция сменяла другую, кроссовер наматывал на колеса все новые и новые десятки километров, а общая картина за окном не менялась.

Но вот впереди показались горы Главного Кавказского хребта.

Бах! И картинка заместилась. Равнина отступила, и на юго-востоке появились невысокие холмы и увалы. Все стало как-то по-другому: люди, домики, рекламные щиты. Все чуть нарядней, чуть праздничней. Лишь сады одинаковые — утопающие в безмятежной зелени.

Асфальтовая полоса словно элеватор — затягивает машину в мифический мир вечного отпуска. Мелькают переезды и железнодорожные мосты, осталась позади мутно-зеленая гладь Кубанского водохранилища, отстучали колеса по стыкам плотины водосброса возле Тлюстенхабля… Вот и Саратовская, еще не сметенная свирепым ураганом ударной волны.

Впереди — горы.

Еще немного, и вашим взорам должно открыться Черное море! Ну же!

Открываем глаза.

Нет ничего этого…

Забудьте. Не в этой жизни и не на этой планете.

Элементы остались, но они уже не связаны друг с другом. Отмирают связи.

— Вот туточки, командир, — скомандовал Чуприн.

«Егерь» повернул налево, проехал по мосту через реку Псекупс и покатился по дачным окраинам Горячего Ключа.

— Улица Хадыженская, — обрадовался Григорий Петрович, — по ней и ехай до самого конца, там дорожка наша и начнется.

Население и здесь имеется, движуха заметна лишь по правой стороне, ближе к центру городка. Люди работают во дворах, проходящей мимо машины не опасаются. Жаль, что времени нет, было бы интересно заехать, ознакомиться с обстановкой. По мере того как мы продвигались по центральной улочке района на выезд, пустых домов становилось все больше и больше. Первое впечатление таково — всеобщее запустение. И это не последствия катастрофы: хорошо видно, что упадок начался гораздо раньше.

Дорога на Кутаис выглядела как два желтых следа почти не набитой колеи среди короткой зеленой травы. Видно, что ездят здесь нечасто.

— Заброшенные дачи, — прокомментировал дед появление группы убитых строений. — Не хотели местные люди жить в таких условиях, лучшего желали. Ну, чтобы вода была, газ… Вот и бросали жилье в таких местах. Не то уже время, чтобы воду в ведрах таскать.

— Самое то, — возразил ему Гоблин.

— Сейчас? Это да.

Удивительное дело! Уверен, что буквально в десятке километров отсюда стоят ряды свежепостроенных коттеджей ценой в парочку миллионов, которые за пару лет до катастрофы купили жители Севера и средней полосы, всю жизнь собиравшие деньги на домик в причерноморской деревне! Мы наивно считали, что собственный дом в этих краях стоит безумно дорого. Этим пользовались застройщики, возводя все новые и новые поселки простеньких коттеджей на продажу. И никто не задумывался над тем фактом, что совсем рядом есть прорва фактически брошенных домов, которые можно приобрести за копейки, если так уж жмет ковыряться именно в краснодарской земле с наивными мечтаниями: каждые выходные я непременно буду выезжать с семьей на золотистые пляжи Анапы. В результате такой политики в крае понастроили уйму жилья, имея немалое количество брошенного либо запущенного до скотского состояния. В общем-то причина возникновения феномена понятна: на обустройстве трубо- и газопроводов к старым деревням администрация денег не заработает, на этом никто не откатит.

А на рядах продажных квазибунгало откатит.

То и дело по сторонам от трассы попадались брошенные ржавые будки непонятного назначения, металлические опоры без проводов, куски бетонных свай.

— Костян, притормози, прикину, — попросил Сомов.

Чуть высунувшись в форточку, я с любопытством смотрел, как присевший у колеи Гоблин разглядывает следы на земле.

— Пару дней назад проезжали! — доложил он.

Ничто не учит так читать следы, как сталкерская работа на Платформе. В сводной группе сталкеров я всегда считался лучшим следопытом, однако сейчас и не подумаю проверять, Сомов — рейдер высшей категории, и этим все сказано.

— Причем на какой-то пузотерке ползли, резина малоразмерная! Вот этого я хрен когда вкурю, братва: а че не работать на подготовленной машине?

Через три минуты мы поехали дальше, и мои мысли переключились на другое.

Когда-то наш старый мудрый еврей Гольдбрейх рассказывал на посиделках в башне о клептоцивилизациях. Поднималась тема в порядке анализа вновь открытых анклавов: время было бурное, как раз тогда постоянно открывались все новые и новые горизонты, общины, тенденции… Клептоцивилизации — это когда все существование общины обеспечивается исключительно проеданием сворованного, найденного, отмародеренного. Когда все держится исключительно на внешнем ништяке. Сообщество после апокалипсиса ищет старое, ворует у предков или друг у друга, совершенно не собираясь что-либо производить самостоятельно, заново. Помню, как все сталкеры, особенно Серега Демченко, успели обидеться — ведь мы и есть охотники за ништяком, а он саблей по нервам! Дулись, пока Марк Львович не успокоил молодежь своевременными разъяснениями.