«Я слушаю, Лина…» - Сазанович Елена Ивановна. Страница 26

– Неужели нашли? – и я тут же махнула рукой. – Впрочем, тут удивляться нечему. Моя интуиция меня еще никогда не подводила.

Даник, как кот, прыгнул на стол. И приблизил свое лицо к моему.

– Нашли его вещи. Вещи уже опознаны.

Я достойно выдержала взгляд Даника.

– Что ты так разволновался, Дан? Если вещи нашли – вполне вероятно, скоро найдут и тело.

– Но, как ты… как ты это узнала?

– Не к одному тебе поступают анонимные звонки.

– Ты же недавно учила им не доверять, – скептически усмехнулся Даник.

– И одновременно училась у тебя, – с не меньшей издевкой ответила я. – Нужно перепроверить любой факт. Даже анонимный. Вот я и перепроверила. К тому же у меня есть показания его дружка. Которые вполне совпадают с анонимным звонком. Доброжелатель заявил, что видел этого парня возле бухты. И подробно описал это место. А Хорек – дружок Лиманова, мне рассказал, что встретил его после убийства. Он бежал по направлению к морю. И на вопрос, куда тот направляется. Он ответил, что теперь ему некуда бежать. Кроме как к морю. Только там он навсегда может скрыться.

– М-да… – протянул Даник. – Какой-то анонимщик. Какой-то сомнительный дружок Хорек. Конечно, все совпадает…

– В нашем деле, Даник, к сожалению, свидетелями оказываются не всегда добропорядочные граждане. Но не нам выбирать свидетелей. Для нас важное, чтобы они были.

– Но, Лина? Это абсурд! Почему, скажи, нельзя было утонуть в одежде! Почему в январе нужно раздеваться почти догола!

– Да потому же, черт побери? – не выдержала я. – Я тоже долго думала над этим. Не считай меня полной идиоткой! И я не ожидала, что ты так быстро забыл наше прошлое дело! Что ты так быстро забыл, что говорил эксперт-психолог! Помнишь. Когда утонула та девочка. Типичное самоубийство. Это инстинкт утопленника, Даник. Типичный инстинкт! От страха, от безнадежности, от нервов. Если хочешь! Они уже не понимают. Лето сейчас или зима. Их память зафиксировала лишь одно: чтобы войти в воду, нужно раздеться! Вот ты бы, Даник, о чем думал, прежде, чем покончить с собой, – с нескрываемым удовольствием произнесла я.

– Я плохой пример для тебя, Лина. Я бы дождался лета.

Я усмехнулась.

– Впрочем, Лина, я ждал от тебя этого монолога о девочке-самоубийце. Но не слишком уж явное совпадение!? В одном малюсеньком городке два сумасшедших самоубийцы. А, может, они моржи? А, Лина?

– Ты прекрасная ищейка, Даник. Но тебе не хватает смекалки. То самоубийство потрясло весь город. О нем трубили на телевидении и во всех газетах. Все подробненько изложили. Каждый подросток знал о нем самые мельчайшие подробности. Именно поэтому оно так быстро могло повториться.

– Допустим логично. Но, Лина… Я разговаривал с его матерью, друзьями. Парень абсолютно не был склонен к самоубийству. Абсолютно!

– Ты так много узнал, Данилов, – с явной иронией ответила я. И это уже была не похвала моему бесценному работничку.

– Еще бы! – Даник щелкнул пальцами. И заносился по комнате. – Абсолютно легкомысленен. Отношение к жизни – плевое. Ни одна неудача не загоняла его в тупик! А они у него были, Лина!

– Что ты говоришь? – что ж, мне было любопытно узнать про Малыша новые сведения.

– Его турнули из бокса. В общем, совершенно несправедливо. Просто заслуженно съездил тренеру по шее. Он фактически был изгнан из семьи, из новой семьи. Которую проворно организовала его мать. Он оказался на улице, Лина! Ни мести, ни отчаяния, ни просто элементарного раздражения! А тут… Я уверен, что он из тех людей, кто не пойдет топиться. Зимой. Тем более в голом виде, – Даник победоносно улыбнулся. – Он из тех, кто пойдет доказывать свою невиновность. Он большой любитель играть ва-банк, Лина.

Я про себя усмехнулась. А мне он казался таким беспомощным. Таким беззащитным. И совсем не игроком. Но что может знать о Малыше этот пройдоха Даник. Конечно. К сожалению, оказалось, что к проныроливости моего подчиненного можно еще приплюсовать и талант психолога. Ну, конечно, Малыш никогда бы не наложил на себя руки. Об этом не может быть даже речи. Эта ищейка права. Но сейчас, сию минуту. Мне нужно во что бы то ни стало доказать этому пронырливому психологу обратное. Так, Лина. Ты начитанна. Красноречива. Что ж. Пришло время доказать свои актерские способности. Не беспокойся, мой пронырливый сыщик. Я их тебе докажу. В конце-концов, в отличии от тебя, я обладаю главным преимуществом. Я – женщина. И еще не родился на свете парень. Которого не могла бы обвести вокруг пальца женщина.

Я закурила. Прошлась по кабинету. Резко остановилась.

– Ты хороший психолог, Даник. Но твоя психология, согласись, слишком поверхностна. Поэтому я легко разобью ее в пух и прах. Слушай же! Именно такие люди, как… – я запнулась, чуть было не произнеся Малыш, – как этот Лиманов. Флегматики, пофигисты и игроки одновременно… Именно они и способны на самоубийство. Почему? Это так просто. Кто постоянно стоит на краю пропасти с мыслью туда броситься – никогда этого не сделает. Он в конце концов привыкает к этому. Так и простоит на краю до конца жизни. А кто… Кто даже и не думал о пропасти. И не заглядывал туда. А проходил мимо, насвистывая «Собачий вальс», в один день может оборвать свою жизнь. Кто думает о смерти, тот боится ее. Даже если желает. Кто живет, не задумываясь о ней. Именно тот и способен на этот страшный и непоправимый шаг!

Понимаешь, Даник! Только недумающие, легкомысленные люди и способны на это. Такие люди и рискуют легко. И идут под пулю легко. Они не думают, Даник! Твой Лиманов легко пережил уход из бокса, легко принял улицу. Да, это видели все. Это все понимали. Но никто не мог знать, что накапливало его сердце. Помимо его воли и ума. И последней каплей в этом потоке стало убийство. Случайное, нелепое убийство его девушки. Нет, Дан. Не просто девушки. А дочери прокурора! Главного прокурора города! Человека, который смерть своей дочери никогда не простит. Даже если она и случайна. Что ж. Вот он – тупик. Дороги домой нет. Потому что нет дома. Есть одна дорога. Куда глядят глаза. А в нашем городке глаза глядят только на море. Он увидел его. Море. Свободное, бесконечное и незлое. Оно манило его к себе. Как дом, которого у него никогда не было. И он шагнул туда, я уверена. Так и не задумавшись о смерти. О холоде, который она несет с собой. Он шагнул в море, зная, что оно теплое. Зная, что над его головой – южное солнце. Зная, что бесконечность – единственный выход из тупика. В который его безжалостно загнала судьба…