Черно-белое знамя Земли - Шалыгин Вячеслав Владимирович. Страница 27

7. Земля, 19 декабря 2196 г.

Весь день ушел на трансформацию собранных разведчиками данных в более-менее стройный рапорт. Воротов наблюдал за процессом немного отстраненно, пытаясь сохранить восприятие свежим до подведения черты. Когда Грайс, как самый опытный «докладчик», изложил окончательную версию рапорта, Алекс взял небольшую паузу и вынес неутешительный вердикт.

– Все косвенные данные – это чистейшая вода, без фактов суп не сваришь. Мы имеем ноль граммов сухого остатка, как и трое суток назад. ШНЦ опережает нас на два корпуса как минимум.

– Сколько метафор, – фыркнул Джейсон. – Можно было сказать проще – мы работаем вхолостую. Пора отключить стояночный тормоз и врубить драйв.

– Метафор не меньше, – заметил Вакидзаси. – Предлагай, если есть мысли. В чем должен заключаться «драйв»?

– Разве непонятно? – оживился Чижов. – Джейсон выразился – яснее некуда. Надо высадить в Сучжоу десант, взять в кольцо ШНЦ и потребовать объяснений, что это за несанкционированные военные игры с цитаделью, пушками и прочим железом?

– У кого потребовать? – негромко спросил Вакидзаси.

– У начальства ШНЦ, или у мэра Шанхая, или у губернатора провинции. Да хоть у самого председателя Народного совета Китая!

– И все-таки у кого конкретно? И кто будет требовать, ты?

– Министр обороны или верховный. Всегда найдется любитель покачать права.

– Не в данном случае, – возразил Воротов. – Слишком сложная ситуация для десантной атаки. Все наши данные – чистая нелегальщина. Суд такие доказательства не примет.

– А если эти «золотые драконы» уже завтра начнут войну? – заупрямился майор. – Как на наше бездействие посмотрит трибунал, командир? Думаете, одобрит?

– Во-первых, майор Чижов, вопросы войны и мира решать не нам, – спокойно ответил Алексей, – и даже не верховному главнокомандующему, поскольку речь идет не об отражении внешней агрессии, а о спецоперации внутри государства. Без поддержки Совета президент и пальцем не шевельнет.

– А Совет и слушать наши рапорты не станет, в новом составе две трети китайцев, – вставил Грайс. – Для них Шанхай как священная корова.

– Верно, – кивнул Алекс. – А во-вторых, провокациями мы ничего не добьемся, только выставим себя круглыми дураками. ШНЦ играет тонко и очень хитро. Нам следует принять вызов и начать свою игру. На шанхайском поле мы явно проигрываем, значит, надо перевести игру на нашу площадку.

– Ну вот, опять. – Чижов поморщился и поискал взглядом поддержки у Джейсона. – Я думал, только Грайс так рассыпается. Вы у него научились, командир? Нельзя ли поконкретнее?

– Да, – поддержал Чижова хакер. – Если наши варианты вам не по душе, командир, озвучьте свой. Не вечно же нам сидеть на этой стройке и ломать извилины.

– Мы продолжим сбор данных, – сказал Воротов.

– Каких еще «данных» вам не хватает?! – возмутился Чижов. – Стрельбы? Трупов? Ночных погромов?! Или вы хотите дождаться, когда системы обороны ШНЦ начнут сбивать пролетающие мимо челноки?

– Майор, отставить, – твердо сказал Алекс. – Красная ниточка в этой истории не то, что научный центр превращен в цитадель, а то, что творится в Шанхае ночью.

– Снова разведка? – Чижов помотал головой. – Сколько можно летать в этот Шанхай?!

– Разрешите немного разбавить вашу мужскую дискуссию женской логикой? – вмешалась Люси.

Надо сказать, сделала она это вовремя. Иначе страсти могли накалиться до предела. Воротов явно терял контроль над ситуацией, и это могло обернуться серьезными проблемами в плане взаимопонимания внутри группы. Спокойный и мелодичный женский голос подействовал на спорщиков, как прохладный душ в жаркий июльский полдень.

– Пожалуйста, лейтенант. – В голосе Алекса явно угадывалось облегчение.

– Честно говоря, выводы Вакидзаси не показались мне такими уж убедительными. Простите, офицер.

Японец снисходительно улыбнулся и кивнул.

– Выводы о чем? – уточнил Воротов.

– О ночных странностях. Возможно, мы все заработались и немного отстали от жизни? В любом мегаполисе полночь мало отличается от полудня. Жизнь кипит круглосуточно, только в разных котлах. Днем это работа, ночью – развлечения. Но по количеству народа и то, и другое «варево» довольно близки. Единственное, что вызывает подозрения, – попытки неких «золотых драконов» своеобразно регулировать эти процессы. Но такие полукриминальные дела должны волновать исключительно местную полицию, а не нас. Уверена, испытывай Москва те же трудности, что и Шанхай, здесь тоже нашлись бы «дружинники», например следящие за очередностью посещения заведений жителями определенных районов. По пятницам в центр пускали бы народ из Химок, а по понедельникам из Бирюлева.

– Этих вообще бы не пускали, – буркнул Джейсон. – Бывал я в том районе, два ребра сломали ни за что.

– За любопытство, вот за что, – усмехнулся Чижов. – Поверь, я знаю, что почем. До службы там десять лет прожил.

– То-то я думаю, старые раны ноют, как на тебя взгляну!

– Я продолжу? – Люси выразительно взглянула на довольно неожиданно «спевшихся» хакера и десантника.

– Допустим, «драконы» – это преступное сообщество местного масштаба, – сказал Алекс. – Допустим, к милитаризации ШНЦ они не имеют никакого отношения...

– В этом случае к ней не имеет прямого отношения и подмеченная Вакидзаси активность на ночных улицах, – сделала вывод Люси.

– Вы забыли об избирательном энергоснабжении, госпожа лейтенант, – сказал Вакидзаси. – В Москве люди развлекаются при свете, а в Шанхае они почему-то стремятся в темноту. Что ваша логика говорит об этом факте?

– Ничего, – просто ответила Люси. – Человек не может круглые сутки жить в безумной толпе и под лучами тысяч прожекторов. Иногда ему необходимо уединяться, но не дома под одеялом, а на свежем воздухе. Вас что, никогда не тянуло в лес?

– Нет, – покачал головой японец.

– А как же созерцание цветущей сакуры?

– Много работы. – Вакидзаси пожал плечами. – Нет, не хотелось. Наверное, я слишком крепко увяз в делах континентов, чтобы соблюдать традиции островов.

– Ну, стихами ты шпаришь, как и полагается потомку Басе, – усмехнулся Джейсон.

– Стихами? – искренне удивился Вакидзаси. – Я просто так мыслю.

– Просто, да не просто. – Хакер изобразил жестом нечто неопределенное. – Короче, есть за тобой такой грешок, любишь сводить мысли к форме «а-ля хокку». Но у меня вопрос не к тебе, а к Люси. Скажите на милость, прекрасная госпожа, вы считаете, что вся наша работа не стоит выеденного яйца? Что проблемы надуманы?

– Я этого не говорила.

– Ты сказала, что вся проблема в массовом психозе, охватившем половину жителей Шанхая, а вовсе не в заговоре. Что бедным, уставшим от толпы гражданам просто хочется побыть в темноте и одиночестве, вот они и бродят по неосвещенным улицам, как зомби. Разве не так?

– Ты передергиваешь, Джейсон. ШНЦ укреплен без ведома федерального правительства, это факт. От него и надо отталкиваться. Вот о чем я хотела сказать. А толпы полуночников на темных улицах – это... лирика.

– А ведь Люси права, – высказался Грайс. – Сомнения Вакидзаси увели нас от темы. Может быть, «золотые драконы» на это и рассчитывали?

– Выключили свет в половине города, чтобы запутать шпиона? – Алекс усмехнулся. – Вальтер, это нелепо.

– Стоп! – вновь вмешалась Люси. – Давайте не будем начинать второй раунд без перерыва. Предлагаю сделать так: выйти на свежий воздух и убедиться на примере Москвы, что ночная толпа ничем не отличается от дневной.

– Сравнение некорректное, – возразил Воротов. – Здесь не Шанхай, заговорщиков нет по определению. Но в принципе против перерыва не возражаю. Что-то мы действительно засиделись. Надо размяться, проветриться. Глядишь, на свежую голову и сообразим, где собака зарыта.

– Кстати, о собаках – от чебуреков я бы не отказался, – погладив себя по животу, сказал Джейсон и подмигнул Люси.

– Ваш юмор слишком прямолинеен, господин Чу. – Люси поморщилась и иронично добавила: – Корейское блюдо из собачатины называется «хе». А чебуреки – это не наше блюдо, да и фарш для них в Москве делают из кошек.