Чужое наследие - Шалыгин Вячеслав Владимирович. Страница 45

– Внешняя политика Эйзена не контролируется «РУСТом». Вальтер не обязан согласовывать свои действия с нами.

– Ну да, заливай, – Бородач недоверчиво усмехнулся. – Вы просто на двух стульях усидеть хотите. И на войне подзаработать, и новые технологии от технократов заполучить. Хитрецы. Ну да это ваше дело. Мой интерес тут в чем?

– Очень скоро вам придется сделать выбор – сдаться Коалиции или примкнуть к армии ОВК. «РУСТ» может взять на себя переговоры с Преображенским и технократами.

– Ну ты загнул! – Бородач от души расхохотался. До слез.

Когда он успокоился и утер слезы, Ермаков продолжил, будто ничего не произошло. Тем же ровным тоном:

– Непосредственно с вами никто разговаривать не станет. И Преображенскому, и Кноппусу вы насолили крупнее некуда. А с нами, с единственной верной ОВК колонией-корпорацией, они разговаривать будут. Да еще с превеликим удовольствием. Ведь для войны требуется оружие.

– Ловкачи, – еще раз нервно хохотнул Бородач. – Всем сестрам по серьгам раздать хотите, да еще и нажиться? Отличный план… Только не верю я тебе, Ермаков. Если твой «РУСТ» за меня похлопочет, остынет к нему ОВК, как пить дать остынет. Так что ничего не получится.

– Получится, – уверенно возразил шеф. – Если вы поможете ОВК победить.

– Ага, щас! – Василий помотал головой. – Пусть они все сдохнут!

– А вы? Думаете, Ергелан даст вам второй шанс, а Щукин вернет Татьяну?

– Татьяну… – князь побагровел. – Все пронюхал, сыщик? Татьяну… Я не на помойке родился, чтобы объедками довольствоваться. Мне возвраты не нужны… А ты не лезь не в свое дело, шеф! И хватит меня запугивать! Я выживу! И не в таких переделках выживал!

– Возможно, – Ермаков оставался невозмутимым, и его спокойствие подействовало на Бородача отрезвляюще. Он выпил еще и надолго умолк.

– Ладно, – наконец выбрался князь из колодца тягостных раздумий. – Что ты предлагаешь?

– Мне стало известно, что главный секрет Коалиции находится на Грации. Если вы разведаете, что это, и добровольно передадите информацию Преображенскому…

– А сам он это разузнать не может?

– Он не знает, где искать.

– Поня-ятно… Значит, мне надо послать на Грацию шпионов и выведать главный секрет Коалиции? – Василий почесал в затылке. – И не засветиться. А если засветиться, то так, чтобы не получить по шее. Задачка…

– И заодно найти мою дочь, – твердо добавил Ермаков.

– Этот пункт тоже одобрен советом директоров? – ехидно спросил Бородач.

– Нет. Это мое личное пожелание. Но просить у ОВК защиты для вас и Европы буду лично я. И это видится мне нелегкой задачей. Ведь одного благородного жеста с вашей стороны будет недостаточно для прощения.

– Мне не требуется их прощение! – снова вскипел Василий. – Только временный союз, не больше!

– Все равно это будет нелегко.

Бородач еще немного помолчал и хлопнул ладонью по стойке.

– Ладно, Ермаков. Умеешь уговаривать. Пошлю разведку на Грацию. А чтобы у Преображенского не возникло сомнений в достоверности информации, отправлю с разведчиками шпионов великокняжеских. Пусть своими глазами вражьи секреты увидят, а потом своему хозяину доложат. Сидят у меня в клетке три орла. Как раз на такой случай припас. Как чувствовал…

– Это грамотный ход, ваша светлость, – Ермаков немного расслабился, и его тон вновь стал учтивым. – Он значительно облегчит и мою задачу.

– Ну тогда за облегчение, – Василий налил еще по рюмке и выпил.

Ермаков пить не стал…

Иллюзия выглядела довольно убедительно. Черные стены из мрамора, куполообразный потолок, надгробие… Вот только скамья подкачала. Внешне она получилась очень похожей, но на ощупь теплой. В настоящем склепе холодный мрамор не нагревался, даже если сидеть на нем долгие часы. Тем не менее все вокруг создавало достоверное ощущение присутствия на Каллисто в склепе, где покоилась последняя княгиня Преображенская. Усиливался эффект присутствия еще и тем, что иллюзия не была виртуальной моделью. По гиперсвязи шел интерактивный репортаж. Сергей Павлович слышал звуки, проникающие снаружи сквозь приоткрытую дверь, и шаги прогуливающейся перед входом свиты. Не Сергея Павловича – княжича. В отсутствие правителя на Каллисто не было другого человека, имеющего свою свиту. Только Иван. Впрочем, таких почестей удостаивается любой младенец его возраста. Кормилица, нянька и двое незаметных охранников. После гибели Нины наследника охраняли даже на территории дворца. Хотя это и казалось излишним. Когда должность начальника службы безопасности занял Карим, надежнее места стало не найти ни на Каллисто, ни в любом другом обитаемом уголке ОВК. Но введенное еще Воротовым правило Великий Князь не отменил.

Сергей Павлович приказал своему виртуальному образу переместиться на лужайку, где гуляли няньки. Иван за эти полгода подрос и стал еще больше походить на мать. Даже его пухлые младенческие щечки не умаляли этого сходства. А пронзительно синие глаза только подчеркивали его. Иван смотрел на голографический фантом отца и улыбался.

– Ванечка, давай зубик папе покажем, – ворковала кормилица. – Где наш зубик? Вот он режется, беленький. Вот он наш зубик…

Ваня улыбнулся во весь рот, и отец рассмотрел маленький белесый бугорок нижнего резца.

– Не кусается? – Преображенскому сильно хотелось взять сына на руки.

– Нет, – кормилица рассмеялась. – Одним зубом много не накусаешь. Вот когда их десяток будет. Да и то не беда. Я своего первенца до двух лет кормила. Бегал уже и говорил вовсю, а нет-нет, подбежит, кофточку задерет и давай наяривать… бесстыдник.

– Только Ивана так не балуйте, – Сергей улыбнулся.

– Ну до года-то можно… – убежденно возразила кормилица. – В молоке вся сила и от болезней защита.

– Весит-то сколько?

– Да уж девять килограммов. Крепкий мальчик растет.

Сергей Павлович помолчал, любуясь на сына. Ему страшно хотелось прыгнуть в рейдер и рвануть на Каллисто. Хоть на час. Просто погулять по дворцовому парку с малышом на руках, послушать птиц и шелест ветра в ветвях старых фруктовых деревьев, подышать родным воздухом, погреться на вечно ласковом солнышке…

– Ваша светлость… – донесся голос Горохова.

Для всех, кто стоял напротив фантома на дворцовой лужайке, голос княжеского адъютанта прозвучал будто бы с неба.

– Пора мне, – Сергей Павлович с сожалением взглянул на кормилицу и сына.

– Понимаем, ваша светлость, – женщина добродушно улыбнулась. – Ступайте с легким сердцем. В порядке сынуля ваш. Все у нас хорошо.

– Как только выдастся свободная минута… – Преображенский осекся и вздохнул. – До свидания…

Виртуальная иллюзия растаяла, уступив место реальности. Рабочий кабинет и Горохов навытяжку. Земля, Кремль, полдень рабочего дня.

– Извините, ваша светлость, время, – пробормотал Горохов. – Вы же сами приказали через час, если что, вмешаться.

– Все правильно, – Сергей Павлович махнул рукой. – Расслабься. Какие новости?

– Воротов возвращается. На этот раз без победы, зато с караваном грузовых судов. «РУСТ» оружие и комплектующих в кредит нам отписал. Кроме Рура, за пределами Солнечной ни одного союзника у нас не осталось.

– Знаю. Что еще?

– Разведка доложила, Ергелан на Бородача обиду держит. Даже врагом наравне с нами… с вами то есть его объявил.

– Очень хорошо, – Сергей Павлович усмехнулся. – Попал князь Василий ногами в жир. Теперь он один против всех остался.

– Один в поле не воин, – глубокомысленно изрек Горохов.

– Значит, будем ждать парламентеров.

– И что, примете? После всех гадостей, которые нам сотворил этот… козел?

– Ты давай полегче, – с напускной строгостью произнес Преображенский. – Все-таки он княжеских кровей. Защищать его я не собираюсь. Европу – да, а конкретно Василия – ни при каких условиях. Астраханку, Ярослава Васильевича, Данаю и попытку переворота я ему никогда не прощу. И Кноппус нас не поймет. Но можно ведь и выгоду из ситуации извлечь.