Крейсер «Безумный» - Шалыгин Вячеслав Владимирович. Страница 4

2

– После скандала с аукционными махинациями мы не можем вкладывать средства в ваши предприятия легально, – важный марсианский промышленник Микка Вирамайнен закрыл папку с деловыми бумагами. – А нелегальными делами моя компания не занимается.

– И я вынужден свернуть финансирование вашего проекта поворота реки Миссисипи в Мексику, – свою папку закрыл другой видный магнат, монгольский шейх Жугдэрдемедин Денехнет-Финансов.

– Господа, вы спешите с выводами, – засуетился помощник Злюхина, менеджер «Баблинвеста» Жорж Бушелье. – Временные трудности преодолимы, но для этого нам потребуются стабильные тылы. Если вы отзовете свои активы, нам не выкрутиться.

– Это ваши проблемы, – Вирамайнен встал.

– Подождите всего месяц! – взмолился Бушелье. – Я гарантирую вам не только стабилизацию акций «Злюхин и С.», но и рост не менее чем в десять процентов. А еще вы получите неучтенную компенсацию в размере... ста миллионов!

– Каждому? – уточнил Денехнет-Финансов.

– Хорошо, – Жорж утер холодный пот.

– Я подожду, – согласился шейх.

– Я тоже, – Вирамайнен бросил папку обратно на стол, но сам все-таки направился к дверям кабинета. – Месяц. И ни сутками больше.

– Да, – Жугдэрдемедин тоже поднялся и важно покинул кабинет.

– Ты что тут наплел? – Злюхин схватил Жоржа за лацканы пиджака и притянул к себе через стол. – Какой рост акций, какие сто миллионов?!

– Яков Дормидонтович... – глаза у Бушелье полезли на лоб. – Я же эксклюзивно за дело радею...

– Где ты возьмешь столько денег?! После аукционного конфуза и прочих неприятностей у меня осталось меньше одной десятой части капитала!

– У меня есть надежные сведения... – прохрипел менеджер.

Злюхин отпустил его пиджак, и Жорж сполз обратно в кресло.

– Говори, – приказал босс.

– Военные списывают крейсер, он пойдет на переплавку с Шимозы на Лиддит. Никакого досмотра, никаких препятствий. Капитан готов сотрудничать. Остается только загрузить посудину на Глюконате-4 сами понимаете чем и разгрузить на Мелините, это совсем рядом с переплавкой. С Еврони я уже связался, он отпустит любое количество товара. Четверть даже в кредит. Расчет по входу крейсера в гиперпространство. Это реальный шанс, Яков Дормидонтович!

– А как ты вышел на этого капитана?

– Так ведь он пограничник, последние пять лет только и делал, что курьеров Еврони вылавливал. А когда понял, что перспективы нет и его спишут на берег вместе с крейсером, решил обеспечить себе старость. Вот и связался с гундешманцами. А они уже нам предложение передали.

– Так, так, – Злюхин задумался. – Считаешь, подвоха нет?

– Чисто, Яков Дормидонтович, исключительно беспроигрышное дело!

– Капитана проверяли?

– Его «гундосы» знают как родного. Я же говорю, пять лет он им кровь портил.

– Ты думаешь, они отличают нас одного от другого?

– Ну, мы же их отличаем. Да и за пять лет можно было одного-то врага изучить вдоль и поперек.

– Ладно. Встретим, посмотрим. Где, говоришь, на Мелините?

– Да.

– Ну, смотри, Бушелье! Если не получится и ты меня окончательно разоришь, лично придушу.

– Все будет правильно, Яков Дормидонтович, – весь такой элегантный Жорж зацепил большим пальцем верхний зуб, а затем чиркнул под подбородком. – Клянусь, бл...ик мне в монитор.

Гундешманский наркобарон Долариан Еврони был крайне расстроен. Ему даже не лезли в глотку изысканные деликатесы. А уж в чем, в чем, в еде Еврони был исключительно разборчив, и любое блюдо на его столе отличалось завидным вкусом и баснословной дороговизной. Поставщики его кухни не стеснялись назначать запредельные цены, но зато гарантировали, что таких продуктов не поставляют больше никому в Галактике, даже Гундешманскому Тирану. Клялись они собственными жизнями, и Еврони им верил. Ведь не настолько они были глупы, чтобы врать при таком закладе.

Сегодня к обеду подавались тушеные лапки фрагранских змей, которых барону привезли по специальному заказу прямо с заболоченной планеты Фрагранс-не-Воньс, и знаменитая шато-баланд – похлебка из настоящих французских крыс, выловленных в подвалах знаменитой Бастилии строго четырнадцатого июля. Это на первое. Вторые блюда были представлены натуральной китовой икрой, опять же с Земли, в соусе из мускуса тигра-людоеда с пустынной планеты Халь-Ава, и лохудринская кабарга в собственной струе. На десерт подавался пудинг из агар-агара с куйбинским сахаром и сливками из молока орлов с Бастурманских гор.

Вот такое объедение. И вся эта хренотень не лезла ни самостоятельно, ни вместе с божественным клоакианским абсентом. Долариана сильно расстроила его единственная дочь Рубелия. Она сидела напротив, вяло ковыряя вилкой змеиные лапки, и гневно моргала аляповато накрашенными третьими веками.

– Я скоро сгнию в этом захолустье! [1] – шипела Рубелия, со злостью вонзая вилку в нежнейшее мясо (одна трехграммовая лапка – сто галкредитов). – Никаких приличных заведений, ни одного кавалера, даже межпланетное гипервидение и то барахлит!

– Со дня на день привезут новую антенну, – растерянно заметил папаша. – «НГВ плюс», пятьсот каналов...

– Все равно – скукота! Хочу домой, на столицу!

– Но, милая, там меня... э-э... не очень ждут. Да и тебе не стоит появляться.

– Тогда хочу путешествовать! Хочу на Супертрахбах, на Землю, на... куда угодно, лишь бы не сидеть в этой дыре!

– Куколка, ну дай папе еще немного времени, Глюконат-4 только год, как признал меня главным бароном. Скоро здесь станет как на Ривьере или в земном Лас-Сосе: сплошные развлечения и карнавалы, обещаю!

– А куда ты денешь плантации? – Рубелия усмехнулась. – Пока здесь выращивают «дурь», ни в какой Лас-Сос эта планета не превратится! Так и останется тайной «фабрикой грез» до скончания веков! А я не хочу сидеть тут и от скуки нюхать зелье до конца времен, я хочу жить! Нормально, с оттягом, как и полагается в моем возрасте!

– Ну, хорошо, слетай на Замурзинск, там, правда, чересчур много людей, но есть кое-какие развлечения.

– На Замурзинске Замухрышенском?! Какие там развлечения?! Два балагана на сельской ярмарке и три портовых кабака?!

– Ну, можно на Клоакию...

– А там вообще одни уроды и бродяги! Я хочу повидать мир, папа! Не прошвырнуться по супермагам или нелегально натрескаться абсента, это я успешно делаю и здесь. Я хочу понять, где я живу и для чего!

– Это студенты тебя науськали? – Долариан огорченно сплюнул в тарелку. – Вот ведь рабы нынче пошли! Раньше – лови любого, пару плетей и на плантацию, а теперь... поймаешь, а он с высшим образованием. Руками работать вроде не положено, а головой не умеет, только треплется... Не надо было покупать их у бастурманцев. Работают плохо, зато на мозги окружающим срать – мастера высшего разряда.

– Я и сама знаю, чего хочу!

– И я знаю. – Еврони раздраженно бросил вилку на стол. – Только тебе еще рано этим заниматься!

– Не пустишь путешествовать, сбегу!

– А-а, валяй, – Долариан вяло махнул рукой, – бегунья нашлась...

– Хвостом бабушки клянусь – сбегу!

– Ну и дура будешь, – Еврони отбросил еще и ложку, затем подумал, взял супницу и выдул весь деликатесный шато-баланд прямо через край. – А студентов я обратно бастманчцам верну, – он поковырял в зубах и выплюнул крысиный хвостик, – чтобы с понта тебя не сбивали.

– С панталыку, – демонстрируя гораздо лучший иностранный, поправила Рубелия. – Пап, я же и языки знаю, и с деньгами умею обращаться, ну что тебе стоит? Дай мне какой-нибудь ДКР и на карманные расходы... совсем капелюшечку, пару миллионов. Я обещаю, буду вести себя примерно-примерно!

– Примерно, как кто? – Долариан попытался опередить события и ухватил кусок десерта прямо пальцами, но пудинг вперед второго браться никак не хотел. Знал свое место и очередь. Такие качества Еврони уважал даже в десерте. Он прекратил лапать скользкий продукт и вернулся к икре и кабарге.