Кровь титанов - Шалыгин Вячеслав Владимирович. Страница 30

«Вряд ли, – размышлял сержант. – Следовательно, «Брагин» из сейфа достал пришелец. Каким образом? Загипнотизировал Снайпа, а затем, отправив его ругаться с женой, приступил к своему черному делу? Какому? Изучению секретных документов в хозяйском кабинете? Отпечатки! Что-то должно быть именно в этих проклятых отпечатках... Итак, Снайп оружие не трогал, зато его держал ребенок. Кроме Ивана, некому. Держал и волновался. Почему? Потому, что целился в «отца»? Иван разумный мальчик и вряд ли стал бы угрожать Снайпу оружием, как бы громко тот ни кричал на Куклу. В таком случае парнишка целился во что-то или кого-то еще. В непрошеного гостя? Мог Иван знать код доступа к сейфу? Вполне. Тогда получается, что пистолет достал он? Но ведь «домового» отключил чужак!»

Ломая голову над всеми этими вопросами, Джемисон вышел из больницы и остановился у своей машины. Еще немного поразмыслив, он покачал головой и вернулся в холл больницы. Повторное изучение места преступления могло подождать до утра. Сейчас главным был вопрос безопасности свидетелей. Дом Туркина находился под внешним наблюдением центральных охранных систем, а вот рядом с кроватью Куклы и ее сына, кроме сержанта, не было никого. Должности охранника в штатном расписании больницы не значилось.

Сержант вновь поднялся к палате, где лежали пострадавшие, и, прежде чем занять место в кресле у дверей, заглянул внутрь помещения.

Высокий, атлетически сложенный незнакомец действовал быстро и уверенно. Заметив боковым зрением вошедшего сержанта, он отбросил в сторону наполненный какой-то жидкостью инъектор и молниеносным движением отправил в полет изящный пластиковый стул. Джемисон, хорошо натренированный в отражении подобных атак, пригнулся и сделал длинный шаг в сторону, одновременно вынимая из кобуры станнер. Враг не стал медлить и прыгнул к двери. Полицейский уже понял, что никакого оружия у неизвестного нет, но скорость, с которой летел стул, красноречиво свидетельствовала о том, что любой предмет в руках этого человека может стать пострашнее, чем станнер и даже боевой пистолет.

Придя к такому выводу, Джемисон прицелился в неизвестного и с чистой совестью нажал на спуск. Молния парализующего заряда ударила в дверной косяк, на секунду отрезав незнакомца от выхода. Сержант сместил прицел чуть левее, но, к своему удивлению, вновь промазал. Казалось, что противник успевает увернуться от луча, поскольку точно знает, где тот пройдет в следующее мгновение. Полицейский понимал, что все дело в каких-то необычных способностях врага. Скорее всего, он читал мысли оппонента и потому легко предугадывал все его действия. Оставалось надеяться на подкрепление. Компьютер больницы, несомненно, обнаружил, что в стенах учреждения завязалась настоящая перестрелка, и сообщил об этом в участок. От Джемисона требовалось удержать чужака в палате каких-то тридцать секунд. На перестрелку должны были выехать не просто патрульные, а специальная полицейская группа. Против хорошо тренированных «волкодавов» фокусы, подобные тем, что демонстрировал незнакомец, обычно оказывались бессильны.

Сержант еще раз выстрелил и вновь промазал.

Чужак понимал всю серьезность своего положения не хуже полицейского. Он снова переместился в глубь палаты и поднял брошенный прежде на кровать Куклы инъектор. По силе останавливающего действия небольшая металлическая вещица не могла соперничать со станнером, но стрелять заряженной в приборчик гадостью неизвестный и не стал. Он увернулся от очередного луча и запустил инъектором сержанту точно в лоб. Полицейский не смог, подобно противнику, увернуться от летящего с бешеной скоростью снаряда. Череп сержанта лопнул, как спелый арбуз, и на белоснежные стены брызнула темно-вишневая кровь. Тело Джемисона дернулось в конвульсиях, и указательный палец в последний раз нажал на спусковой крючок. В этот раз чужак не сумел предугадать траекторию выстрела, и его правая рука повисла плетью вдоль тела. Кроме руки, частично онемели нога и половина лица. Человек нечленораздельно, но злобно выругался и, приволакивая ногу, побрел к выходу.

Он успел войти в служебный лифт буквально за пару секунд до того, как на этаже появились бойцы специальной полицейской группы и дежурный персонал больницы.

Осмотрев палату, командир спецгруппы обернулся к врачу и, указывая на тело Джемисона, спросил:

– Его еще можно спасти?

– Повреждены лобные доли, теменные испытали сильную контузию, – осматривая раненого, пробормотал доктор. – В голове, что называется, «каша», только не в переносном, а почти в прямом смысле. Кости мы восстановим, а вот мозговые ткани... Вы же имели в виду, сможем ли мы спасти его не только как биологическую единицу, но и как разумно мыслящего человека?

– Желательно, способного вспомнить все, что с ним произошло, – подтвердил офицер.

– Здесь нужен особо талантливый специалист, – врач в сомнении покачал головой. – Я знаю одного, но он отошел от работы в этом направлении и занимается частной практикой то ли на Марсе, то ли на Земле.

– Вы можете с ним связаться? – спросил полицейский.

– Вряд ли он загорится желанием нам помочь, – доктор нахмурился и сложил руки на груди. – Где бы он сейчас ни проживал, это является для него политической ссылкой.

– Режимные формальности мы уладим, – заверил командир спецгруппы. – Звоните.

– Тогда уж вы сами, – предложил врач, – а я пока займусь консервацией будущего пациента, поскольку, если продержать его на полу еще пару минут, он превратится в реальный труп. А это означает, что никаких воспоминаний в его извилинах не останется.

– Номер, – потребовал полицейский, разворачивая виртуальную проекцию терминала межпланетной связи.

– Номер легкий, – заверил врач. – Шесть троек, двенадцать, тридцать, двадцать пять. Доктор Васильев, Виктор Афанасьевич.

– Шесть троек, это где-то на Марсе, – пробормотал спецназовец. – Только бы он оказался на месте...

– Я понимаю, пострадал ваш товарищ, но почему вы настаиваете на полном восстановлении его памяти? – поинтересовался дежурный доктор, пока командир сосредоточенно ожидал ответа с Марса. – Операция обойдется вашему ведомству в приличную сумму. Мы в соответствии с договором страхования сделали бы все бесплатно, конечно, с потерей воспоминаний, но не более чем за последний месяц.